Тело Тьюлы должны были отвезти домой и похоронить на семейном кладбище. Однако согласно верованиям ситийцев, во время прощальной церемонии ее дух переходил на траурный флаг. Окружавшие меня люди верили, что, едва расшитый кусок белого шелка поднимется и затрепещет над башней Роззы, дух Тьюлы будет отпущен в небо.
Но я-то знала, что это не так. Дух убитой девочки пленен в теле Копьеглава, и лишь смерть убийцы сможет освободить Тьюлу. Для меня флаг над башней не только служил знаком, что мы приняли условие Копьеглава, но также символизировал мое необоримое намерение найти это чудовище и разделаться с ним.
Чуть позже я отправилась в бани; стражи, разумеется, шли за мной, как на привязи. В бассейнах и раздевалках было полно учеников, которые готовились бежать на занятия. Хоть меня и преследовали опасливые взгляды, мне удалось подкупить нескольких девочек второго года обучения — новичков, чтобы они устроили суматоху возле черного хода.
Удалось. Пока мои стражи соображали, в чем дело и что за шум, я молнией метнулась прочь из бань и вон из Цитадели. Стража на воротах не пыталась меня остановить: солдаты тщательно проверяли всех входящих в Крепость, а на выходящих особого внимания не обращали.
Пробежав по нескольким улицам и посчитав, что надежно оторвалась от погони, я отправилась искать Фиска с его приятелями. Рынок в столь ранний час еще только пробуждался, всего несколько покупателей бродили среди прилавков. Фиск, играл в кости с другими ребятишками.
Заметив меня, он подбежал, лицо так и засветилось от улыбки:
— Прекрасная Элена, могу ли я вам сегодня помочь?
Остальная ребятня окружила нас, ожидая указаний. Были они чистые, ухоженные. Уважаемые люди — добытчики, которые зарабатывают деньга для семьи. Чуть только покончу с Копьеглавом, займусь ребятишками, придумаю, как еще им помочь. Однако я вовремя вспомнила, что в Цитадели понадобился садовник, и одна из девочек стремглав помчалась известить отца.
— Мне нужны проводники, — ответила я на заданный Фиском вопрос. — Покажите мне здешние закоулки, тайники и щели, куда можно протиснуться, убегая.
Они повели меня по узким проулкам вдоль заброшенных домов, а я принялась расспрашивать. Нет ли новых людей? Не ведет ли кто-нибудь себя странно? Не видел ли кто совсем юную испуганную девушку с неизвестным мужчиной? Ребятишки потчевали меня дикими россказнями, но ничего полезного я не услышала. Шагая по улицам, я мысленно прощупывала дома, пытаясь отыскать в них Опал или след чужой магии. Хоть что-нибудь, лишь бы помогло в поисках девочки.
Я отлично провела день, и остановить меня смог лишь голод. Фиск отвел меня на рынок к жаровне, хозяин которой готовил самое вкусное в городе мясо. Поедая сочный ароматный кусок, я решила, что продолжу поиски до поздней ночи, затем где-нибудь заночую. И у меня будет еще много дней, чтобы искать Опал.
По крайней мере, таковы были мои намерения — пока Айрис со стражами не выскочили из засады. Моя наставница скрывалась за магическим щитом, который не позволял мне ощутить присутствие всех троих; а когда щит внезапно исчез, было уже слишком поздно. Солдаты заломили мне руки, и в то же мгновение Айрис магией пленила мое тело. При этом она с легкостью смела то, что я почитала прочной ментальной защитой, — ни следа не оставила. Не в силах двинуться или заговорить, я ошеломленно на нее уставилась.
Пропустив сегодняшние занятия и к тому же не позволив Айрис отыскать меня с помощью магии, я тем не менее воображала, что наставница меня поймет. И ее страшный гнев застал меня врасплох.
Стражи, мрачные и порядком напуганные, цепко меня держали.
«Ты больше не выйдешь из Цитадели, — раздался в голове решительный голос Айрис. — И не будешь удирать от охраны. Иначе я тебя отправлю в тюрьму. Ясно?»
«Да. Я...»
«И я глаз с тебя не спущу».
«Но...»
Айрис оборвала нашу мысленную связь так резко, что голову пронзило болью. Однако ее магия по-прежнему держала в плену мое тело.
— Отнесите Элену в Цитадель, — приказала Айрис провинившимся стражам. — В ее комнаты. Она может выходить только на занятия и поесть. И не вздумайте потерять ее снова.
Двое громил невольно съежились под испепеляющим взглядом Четвертого Мага. Тот, что крупнее и выше ростом, вскинул меня на плечо. Было крайне унизительно таким образом передвигаться по улицам Крепости, затем через всю Цитадель и наконец в комнату, до кровати.
Только на следующее утро Айрис сняла с меня магические путы, хотя горло осталось перехвачено невидимым ремешком. В бешенстве я была готова задушить любого, кто попадется под руку. Однако меня избегали как чумную, и я могла срывать злость лишь на стражах, которые сопровождали меня в обеденный зал и обратно.
Прошли три дня этих мучений. На четвертый я стояла рядом с Айрис в главном, зале здания Совета, ожидая прибытия иксийского посольства. Наставница использовала время наших с ней занятий, просвещая меня по поводу ситийских дипломатических правил и порядков, и не позволяла заговаривать ни о чем другом. Я понятия не имела, как продвигаются поиски Опал, и была в отчаянии.
Огромный зал украшали яркие шелковые знамена, представляющие одиннадцать родов и каждого из четырех Магистров Магии. Подвешенные к потолку, знамена спускались с высоты третьего этажа до самого пола. Стены были прорезаны высокими узкими окнами; льющийся сквозь них солнечный свет ложился на пол золотыми полосами. Члены Совета были облачены в торжественные шелковые одежды, по золотому фону шла серебряная вышивка. На Айрис и остальных магистрах были предписанные этикетом одеяния и маски.
Хорошо помня маску сокола, в которой Айрис явилась во дворец командора Амброза, я с интересом рассмотрела Роззу, Зитору и Бейна. Первый Маг была в маске синего дракона, Бейн — в маске леопарда, Зитора красовалась в маске белого единорога. Как рассказывал Фиск, сокол, дракон, леопард и единорог служили Магистрам проводниками по нижнему миру и по их реальной жизни. Эти существа являлись во время испытания на звание Магистра, которое, насколько я понимала, было ужасно.
Кейхил был облачен в ту же темно-синюю блузу с серебряным кантом, что надевал на Пир Новых Начал. Темно-синий цвет очень шел к его светлым волосам, и Кейхил выглядел воистину по-королевски, несмотря на жесткое выражение, застывшее на лице. Желая воочию увидеть иксийцев и оценить слабости противника, претендент на королевский трон был вынужден пообещать, что будет вести себя тихо. Иначе Совет ни за что не позволил бы ему присутствовать на встрече посольства.
Я не могла стоять спокойно: переминалась, подергивала себя за рукава, щупала горло, то и дело оттягивая воротник торжественного платья подмастерья. Длинное, по щиколотку, платье было бледно-желтое, без ужасающе яркого рисунка, и к нему вместо привычных башмаков пришлось надеть обувку, что в свое время подарила мне Зитора.
«Что ты ерзаешь?» — спросила Айрис. Наставница стояла очень прямо, неподвижно и всем своим-видом выражала, как она мной недовольна.