Аделаида смыла маску, от которой все лицо у Василия стянуло, как резинкой, и нанесла крем.
– Значит, маются они дурью, а тут вдруг Тарабанько, как творческой личности, самоутвердиться захотелось. Он своего соседа и спрашивает: «Как ты считаешь, я великий актер?» Скульптор спорить не стал: «Великий, – говорит, – великий!» – «А правда, что всем великим актерам после смерти маску гипсовую делают?» – «Правда, – скульптор говорит, – я сам одному делал, народному артисту Мельхиседекову». – «А, Мельхиседекову делал, а мне, значит, не хочешь? Значит, ты меня не уважаешь!» – «Уважаю, – тот возражает, – но ты же вроде пока живой!» – «Это отговорки! Если уважаешь, так делай маску!» Ну, скульптор и подумал – чего с ним спорить! Тем более что у него с вечера четвертинка водки была припрятана, а четвертинки на двоих, само собой, мало, вот он и решил соседа вырубить. Сбегал домой, гипс развел, говорит Тарабанько, что под гипс лицо надо чем-нибудь жирным намазать, чтобы маска потом лучше слезла. Взяли у жены крем для лица, ночной правда, а дело днем было. Мало оказалось, тогда в холодильнике полпачки маргарина нашли позеленевшего. Наложил скульптор гипс, соломинку вставил, чтобы дышать, и быстренько водку свою прихлебывает. Вдруг звонит телефон, и вежливый такой голос сообщает, что к ним сейчас приедет Жан Габен. Какая реакция у нормального русского человека на такое сообщение?
– Послать подальше! – подсказала мамочка, потому что Василий говорить был не в состоянии.
– Что скульптор и сделал, причем в самых изысканных выражениях, посчитав, что в его состоянии шутки неуместны. Трубку бросил, снова за четвертинку взялся. Тарабанько услышал бульканье и стал его к совести взывать. А скульптор только прикрикнул на него и велел тихо лежать, пока гипс не застынет. Сам тихонько свою четвертинку приканчивает, вдруг звонок в дверь – Жан Габен приехал. Скульптор открывает дверь в чем есть – а были на нем, как уже сказано, сатиновые семейные трусы до колен, в мелкий розовый цветочек, и еще тапочки, видит – стоит мужик пожилой, пальтецо простое, без шапки, с ним – девица шикарная в очочках, переводчица. Нам, говорят, нужен известный актер Андрей Тарабанько. И мужик что-то по-французски бормочет. Сосед с перепугу их в комнату провел. Те смотрят – лежит на диване мужик в длинных трусах и гипсовой маске – ясно, что покойник, только изо рта почему-то соломинка торчит. Девица лопочет что-то и к двери мужика толкает. Тот извиняется, соболезнование выражает родным и близким покойного, а Тарабанько слышит под гипсом, что действительно к нему Жан Габен пришел, но сказать-то ничего не может!
Между разговорами Аделаида ловко наносила Васе на лицо грим. Руки ее так и мелькали.
– И вот, ушли те, конечно, Тарабанько вскочил, гипс сдирает, головой о стенку бьется. Содрал маску чуть ли не с кожей, соседу-скульптору в морду, конечно, дал, а делать нечего, ушел актер великий! Одно хорошо: от стресса этот Тарабанько мигом из запоя вышел. Это пришлось очень кстати, потому что через два дня у него съемки начинались, да еще в театре нужно было играть. А рожа-то вся распухла, ссадины на ней, царапины, да еще от некачественного маргарина прыщи по лицу пошли. Короче, кого вызывают? Аделаиду они вызывают! Тарабанько, видите ли, с утра нужно было играть в театре принца в «Золушке», а вечером – сниматься в роли знатного председателя колхоза в фильме «Навстречу мечте». И из его, с позволения сказать, лица я сделала конфетку!
Аделаида нанесла последний штрих, отскочила в сторону, повернула Васю к окну и полюбовалась на дело рук своих.
– Ну, – молвила она, – принимайте работу!
Вася с опаской заглянул в подставленное Аделаидой зеркало. Из зеркала на него смотрело гладкое и розовое, но совершенно чужое лицо.
– Кажется, это не я, – в сомнении пробормотал Вася.
– Послушайте, молодой человек! – возмутилась Аделаида. – Вы вызвали меня, чтобы убрать с лица синяки и ссадины? Результат налицо, то есть на лице. Так чего же вы хотите?
– Меня не узнают, – буркнул Вася.
– А ты скажи, что это ты, – посоветовала мамочка, – главное – держаться уверенно!
Поскольку Васе ничего больше не оставалось, он поблагодарил Аделаиду Семеновну и отправился на свидание с дочкой Сигильдеева.
В дверь квартиры позвонили. Для Васеньки было слишком рано, а никого другого мамочка сегодня не ждала. Однако на всякий случай она громко крикнула в сторону прихожей:
– Иду, иду! – но направилась не к двери, а в ванную комнату.
Дело в том, что на лице у нее снова была маска. Не хоккейная, разумеется, и не карнавальная, и не железная, как в известном историческом романе, а самая обыкновенная косметическая маска. После истории с маской из голубой глины мамочка решила больше не рисковать и пользовалась теперь только такими, которые можно было безболезненно смывать обыкновенной теплой водой. Особенно ей понравился совет одной немолодой актрисы, которая доверительно поделилась с многомиллионной аудиторией первого телеканала секретом своего неувядающего обаяния.
«Я наношу на лицо все то, что ем, – интимным голосом, как своей лучшей подруге, сказала актриса мамочке, взволнованно прильнувшей к телеэкрану. – Ем сметану – немножко сметаны намазываю на лицо, ем мед – немножко меда на кожу, ем огурец – и кусочки огурца туда же. Главное, дорогие женщины, что все это – естественные, натуральные продукты, а не какая-нибудь дорогостоящая импортная химия в яркой глянцевой упаковке. И еще – ведь маски должны быть питательными, они должны питать вашу кожу, а что может быть питательнее, чем продукты питания?» – И актриса интимно, по-доброму засмеялась своему так удачно получившемуся каламбуру.
Васиной мамочке слова актрисы показались очень убедительными, а еще убедительнее выглядело ее лицо, удивительно хорошо сохранившееся для того возраста, о котором можно было только приблизительно догадаться, вспомнив те роли, которые актриса сыграла еще в далекие времена, когда Васина мамочка не была еще ничьей мамочкой, а самозабвенно играла в куклы в младшей группе детского сада номер шестьдесят пять… Правда, и в те далекие времена ей в популярной игре «дочки-матери» доставалась обычно материнская роль, так что, можно сказать, она очень давно готовилась к роли мамочки.
Прислушавшись к совету актрисы, она теперь наносила на лицо все то, что подавала на стол. Правда, не всегда у нее под руками были такие удобные и приятные продукты, как мед или сметана. Васенька любил более острую кухню, и мамочка не могла игнорировать его вкусы. В частности, сегодня она приготовила любимому сыну рыбу под греческим маринадом. Поскольку у нее уже выработалась привычка все съедобное наносить на лицо, мамочка некоторое количество острого, ароматного соуса тоже использовала в качестве косметической маски. Правда, она очень быстро поняла, что это было ошибкой. Соус, который издавал приятный запах, пока был в кастрюльке и в тарелке, на лице стал пахнуть чрезвычайно неприятно, да и кожа от него горела и зудела, так что мамочка решила смыть неудачную маску, прежде чем открыть дверь.
Закончив эту несложную процедуру, мамочка подошла к двери и выглянула в глазок. В глубине души она надеялась, что незваный посетитель не дождался и ушел, но этой мечте не суждено было осуществиться.