Солнце, тусклым белым пятном просвечивая сквозь тучи, уже перевалило за полдень. Но даже такой неяркий свет после темной бараборы ослепил Климовского. Он зажмурился, а когда открыл глаза, вздрогнул – прямо на него страшно глядела голова Еремея, насаженная на кол. В воздухе носились запахи запеченной лососины и жареного мяса, но после увиденного любые мысли о еде вызывали резкие приступы тошноты.
Климовский не успел удивиться, почему в селении, где по индейскому обычаю должен соблюдаться предвоенный пост, готовятся мясо и рыба, как воины куда-то потащили его. Вскоре они оказались на площадке в центре крепости. Здесь собрался весь род дешитан, от мала до велика. Разрезав ремни, стягивающие руки, с Климовского сорвали парку и толкнули его к нескольким стоящим в стороне и тоже обнаженным по пояс индейцам, судя по срезанным на висках волосам – рабам. Двое из них были тлинкиты, остальные – атапаски. Об этом говорили татуировки на их груди и предплечьях. Группу, где оказался Климовский, окружили воины-дешитане с ружьями и копьями. Затем вся толпа под бой барабанов отправилась к крепостному частоколу. Вождь и несколько старших воинов поднялись на стену и стали смотреть в сторону океана. Все прочие терпеливо ждали внизу. Потом вождь дал знак, и воины снова ударили в барабаны. По второму знаку толпа отхлынула назад, а несколько воинов устремились к входу в крепость и открыли дверь.
Крики стали еще громче и стихли на самой высокой ноте. В крепость вошли несколько индейских старшин. Впереди – высокий вождь с узкой седой бородкой и белыми перьями на круглой шляпе. Климовский сразу узнал его, хотя видел всего несколько раз, и то издалека. К дешитанам пожаловал атлен-анкау – верховный вождь киксади Котлеан, самый яростный противник русских поселенцев на Ситке.
Навстречу Котлеану двинулся Канягит. В руках вождя дешитан – белая шкура. Такую же один из воинов киксади передал и Котлеану. Вожди обменялись шкурами и отошли в сторону. Говорили они долго. Климовский не слышал, о чем. Однако он заметил, как Канягит несколько раз указывал своему собеседнику на него, и Андрею показалось, что вождь киксади склонил голову в знак согласия.
Понемногу Климовскому, который продрог на ветру и прилагал все усилия, чтобы не клацать зубами, становился понятным смысл церемонии. Белые шкуры и белые перья головных уборов – знак того, что индейцы договариваются о мире. Но он еще не знал, радоваться ему этому или нет. Киксади находились с русскими в условиях перемирия, но сейчас они заключают мир с врагами русских и, значит, сами становятся таковыми.
Вожди закончили переговоры и разошлись каждый к своим воинам. Канягит что-то сказал Расщепленному Кедру. Котлеан отдал воинам киксади свой приказ. А потом случилось то, чему Климовский не смог да и не успел дать объяснения. Четверо киксади обнажили кинжалы и, размахивая ими, с боевым кличем рода Ворона бросились в толпу дешитан, прямо к тому месту, где стоял Климовский. Растолкав стражу, они окружили Андрея, подняли его на руки и под восторженные крики индейцев обоих родов понесли к дальней бараборе.
6
Много новых больших солнц взошло с тех пор, как ушел в страну предков Скаутлельт – Бесхвостый Ворон и на совете старейшин вождем выбрали Котлеана – его племянника. Многое изменилось на Ситке за это время. Длиннобородые пришельцы, которые совместными действиями коалиции индейских племен, казалось, навсегда изгнаны с острова, вернулись с могучим подкреплением и напали на киксади. Котлеан хорошо помнит те события…
Большие каноэ бледнолицых подошли к крепости Молодого Деревца, где укрылись представители нескольких тлинкитских родов, живших на Ситке. Начался обстрел крепости, но ядра не долетали до ее стен, а приблизиться к берегу пришельцам мешали отмели. Но и ситкинцы не могли причинить урон врагам – выстрелы их пушек тоже не достигали цели.
Самого Котлеана в это время не было в крепости. Он возвращался от союзных дешитан на своем яку, груженном бочонками с порохом. Его лодка уже была готова юркнуть в устье Индейской реки, которую пришельцы позже назвали Колошенкой, когда бледнолицые заметили Котлеана и снарядили погоню. Метко выпущенное ядро угодило прямо в лодку. Из всех сидящих в ней уцелел один Котлеан. Он сумел добраться до берега и скрыться в лесу.
Бледнолицые радовались своей удаче, но жестоко поплатились за гибель воинов-киксади. Тем же днем пришельцы пошли на приступ крепости. Ими руководил сам Нанак. Бледнолицых и гидаков было во много раз больше, чем воинов Котлеана, но враги не сумели захватить укрепление киксади. Защитники крепости отразили атаку метким огнем. В самом разгаре боя Котлеан, в боевом шлеме в виде головы ворона, с кузнечным молотом в руках, вместе с несколькими отважными воинами зашли в реку по горло и обошли атакующих сзади. С боевым кличем они напали на бледнолицых, убили и ранили многих из них. Те, кто остался цел, бросились бежать.
На следующее утро Котлеан отправил женщин и стариков собирать вражеские ядра на берегу, так как в крепости совсем не осталось боеприпасов, но длиннобородые заметили индейцев и обстреляли их. Потом они прислали Даалт Нейх – толмачку из рода кэйк-кую. Она сказала, что Нанак, раненный при штурме, грозится убить всех, кого захватит в крепости, если тлинкиты не оставят ее к закату солнца.
– Что означает белый флаг над их каноэ? – спросил толмачку Котлеан.
– Он говорит о том, что тлинкиты будут вычищены из крепости, как солнце растапливает снег, когда приходит весна, – сказала она.
Котлеан был уверен, что бледнолицые никогда бы не вошли в крепость, будь у него порох и ядра. А без них нет и надежды выдержать новый приступ. На военном совете киксади было решено уйти из крепости Молодого Деревца и отправиться в бухту Хэнус-Бей, где в это время были дешитане.
Переход был тяжелым, много людей киксади умерло от холода и ран. Союзники помогли остаткам рода обосноваться на новом месте и выстроить новую крепость, которую назвали крепостью Маленького Палтуса. По другую сторону Хуцновского пролива было укрепление дешитан с похожим названием – крепость Большого Палтуса. Но само имя крепости киксади, выбранное ими по совету соседей, давало понять, что побежденных жалеют, но не уважают.
Последующие события подтвердили это. Через несколько месяцев дешитане объявили киксади войну, которая продолжалась долгое время. Потом между родами был заключен мир, но тогда на селение Котлеана напали кэйк-кую. Словом, межклановые стычки с того момента, как Котлеан покинул свое родовое гнездо, стали все более и более частыми. Они уносили жизни лучших воинов-киксади и еще больше ослабляли род. При этом киксади постоянно находились в состоянии войны и с бледнолицыми: нападали на промысловые ватаги и отдельных охотников, стараясь не пустить их в свои угодья. Это противостояние тоже отнимало много сил. Так долго продолжаться не могло. Атлен-анкау решил заключить с бледнолицыми мир. Вместе с одиннадцатью воинами он прибыл к Нанаку и сказал:
– Мы были вашими врагами, мы вредили вам. Вы были нашими врагами, вы вредили нам. Мы хотим быть добрыми друзьями и забыть прошлое. Мы не стремимся больше причинить вам вред. Не причиняйте и вы вреда нам, и мы будем добрыми друзьями.