Как бы там ни было, – закончил Тряпичный Энди, – когда Марселла попыталась выпрямить мою замёрзшую ручку, некоторые нитки порвались. И вот теперь рука болтается. Пока мы гостили у бабушки, я почти всё время был мокрым и замёрзшим. Но это не мешало мне радоваться, и я хотел бы, чтобы всем было радостно вместе со мной.

И Тряпичный Энди снова склонился над кукольной плитой, потирая свои тряпичные ручки.

Дядюшка Клем принёс из мусорной корзины несколько жёлтых и красных листочков бумаги. Он разорвал их на кусочки и положил в топку плиты. Теперь было похоже, будто из неё вырываются языки пламени!

В детской зазвенел весёлый, задорный смех кукол. Тряпичный Энди отвернулся от плиты и, подхватив Тряпичную Энн за талию, закружился с ней по полу детской. Они кружились так быстро, что не заметили, как выскочили прямо на лестницу. Не удержавшись, куклы покатились кувырком вниз. «Бам! Бум! Бам!» – весело стучали по ступенькам их тряпичные головы. Смеясь, они остановились где-то посередине лестницы.

– Кто последний – тот деревяшка! – крикнула Тряпичная Энн, вскакивая на ноги. И, придерживая тряпичными ручками юбочку, побежала наверх к остальным.

– Ура, Тряпичной Энн! – благородно сказал Тряпичный Энди. – Она выиграла!

Он, как всегда, не стал портить веселье мелкими обидами и спорами.

Поющая ракушка

Многие годы на полу в бабушкином доме лежала большая морская ракушка. Её гребешок из рожек был шершавым на ощупь, но тем более красивой и гладкой она была изнутри.

Марселла частенько рассматривала ракушку. Её восхищали переливающиеся цвета, которые можно было увидеть, заглянув внутрь.

А однажды бабушка подарила ракушку Марселле.

– Положи её перед дверью комнаты, ветер не будет дверью хлопать и прищемлять пальцы! – смеялась бабушка.

Марселла так и сделала. Положила ракушку у двери в детскую. Когда всё в доме стихло, куклы стали рассматривать новую игрушку, пытаясь угадать, кто она.

– Кажется, у неё есть рот! – сказал Хенни. – Может быть, она умеет говорить?..

– Осторожно, у неё есть зубки! – предупредила француженка. – Она может кусаться!

– Я не верю, что она укусит, – возразил Тряпичный Энди, встав на колени и заглянув в ракушку. – Марселла никогда бы не положила её сюда, если бы она была злой!

С этими словами Тряпичный Энди засунул тряпичную ручку в ракушку.

– Она не кусается! Я знал, что она не укусит! – крикнул он. – Только пощупайте, какая гладкая она изнутри!

Куклы по очереди трогали ракушку и удивлялись, какая она гладкая внутри и шершавая снаружи. С помощью дядюшки Клема и Хенни Тряпичный Энди перевернул ракушку, чтобы куклы смогли заглянуть в неё.

Она переливалась и поблескивала разноцветными крапинками: кремовыми и бледно голубыми – и была похожа на драгоценный камень. Энди почти засунул свою тряпичную голову в самую глубину ракушки и что-то услышал.

– Она шепчет! – удивлённо сказал он, выпрямляясь.

Куклы заглядывали в ракушку, чтобы убедиться: действительно шепчет! Но вот понять, что она хотела им сказать, не могли.

Наконец Тряпичный Энди предложил куклам лечь на пол и притаиться.

– Если мы будем вести себя тихо-тихо, то наверняка сможем разобрать, что она говорит! – объяснил он.

Куклы улеглись на пол, прямо перед переливающимся «ртом» раковины, и стали слушать. В тишине её шёпот стал яснее и понятнее.

Вот история, которую рассказала ракушка маленьким куклам той ночью.

– Давным-давно я жила в глубоких водах синего океана и лежала на жёлтом песке морского дна. Шелковистые морские водоросли росли возле моего домика и тянулись длинными стеблями к поверхности воды.

В саду водорослей весело играли юркие разноцветные рыбки.

В глубине океана всегда царил покой. Даже когда наверху бушевали штормы, бросая огромные волны, там, где жила я, было тихо и спокойно.

Много раз рыбки-малютки и другие крохотные жители океана прятались в моём красивом домике, спасаясь от злых и хищных обитателей глубин. Я была счастлива, давая им защиту.

Они не покидали меня до тех пор, пока я не шептала им, что опасность позади и можно снова продолжать весёлые игры.

Маленькие морские коньки с изящно изогнутыми телами проплывали надо мной или отдыхали на моём домике. Как прекрасно было лежать и рассматривать, как их завитые хвостики переплетаются с водорослями. Мне очень нравилось разговаривать с ними и видеть, как они добры друг к другу, как кормят своих малышей и ласково поглаживают их своими симпатичными носиками.

Но однажды к тому месту, где я жила, спустился водолаз. Тысячи моих маленьких друзей кинулись в разные стороны, чтобы скрыться в морских глубинах. А водолаз подобрал меня со дна и, сильно оттолкнувшись, поднялся на поверхность.

В лодке он вылил из меня воду. И я увидела, как вместе с ней в океан вернулись крошечные существа, которые до этого, оказывается, прятались во мне.

Тряпичный Энди даже подполз ближе к ракушке, так ему стало интересно.

– Смогли ли те маленькие создания целыми и невредимыми вернуться в море? – спросил он взволнованно.

– О да! – прошептала в ответ ракушка. – Человек бросил меня на дно лодки, а мои маленькие жители уже были в воде, и им ничего не грозило!

– Я так рад! – сказал Энди со вздохом облегчения. – Должно быть, он был добрым человеком!

– Да, несомненно! – ответила прекрасная раковина. – Я оказалась среди других ракушек в лодке, потом к нам попала ещё одна, и ещё одна, и ещё… Мы перешёптывались и размышляли о том, куда плывём. А на берегу нас продали разным людям. Так я появилась в бабушкином доме много-много лет назад.

– Ты жила там, когда бабушка была совсем маленькой девочкой, правда? – спросила Тряпичная Энн.

– Да, – ответила ракушка. – Я жила там с тех самых пор, когда бабушка была маленькой девочкой. Она часто играла со мной и слушала, как я пою.

– Энн умеет играть на пианино песню «Питер, Питер, тыквоед» одной рукой, – сказал дядюшка Клем, – но ни один из нас не может петь. Ты споёшь нам? – спросил он ракушку.