Весна в Карпатах

В конце января 1915 года австрийцы и германцы в Карпатах, желая предупредить маневр русских, сами перешли в наступление. Одновременно перешли в наступление и русские войска. Обоюдное наступление противоборствующих сторон тут же вылилось в ряд встречных боев.

Встречные бои войск 8-й армии зачастую имели характер трудных лобовых атак, которые происходили на горных перевалах в зимнюю стужу. В результате этого темпы наступления русских войск были крайне низкими. Только в первых числах февраля правое крыло 8-й армии овладело участком Карпат, выйдя на линию Конечна-Свидник-Мезо-Лаборч-Балигрод. Но войскам, наступавшим юго-восточнее, против которых находилось от 13 до 15 австро-германских дивизий, приходилось перейти к обороне. Особенно сильными были атаки германских войск на мункачском направлении, в районе горы Козювки. В Буковине русские войска были вынуждены отходить на реки Серет и далее на Днестр и Прут.

Молебен перед наступлением.

Командующий Юго-Западным фронтом генерал Н. И. Иванов, видя нежелательное развитие операции, обратился в Ставку с просьбой о подкреплении фронта свежими силами. Но ему было отказано вследствие неустойчивого в то время положения на Северо-Западном фронте. Тогда ему пришлось прибегнуть к перегруппировке войск своего фронта, растянутого от реки Пилицы до Румынии. С левого берега реки Вислы было переброшено на левый фланг Юго-Западного фронта несколько корпусов, образовавших новую 9-ю армию генерала Лечицкого (8,5 пехотной и 5 кавалерийских дивизий). Эта армия развернулась в полосе от Бочехова до румынской границы, имея своей задачей нанести контрудар по противнику, наступавшему от Мармарош-Сигета на Надворную. Переброска соединений 9-й армии закончилась к концу февраля.

Всю зиму войска 8-й армии простояли в Карпатах, время от времени ведя с противником бои местного значения. 26 января он пишет жене: «Мне, военному, всю мою жизнь усердно изучавшему военное искусство, хотелось принять участие в этой великой народной войне и этим завершить военное и земное поприще… Но из этого не следует, чтобы мне не было часто страшно тяжело» [25] .

2 марта 1915 года в Ставку приехал командующий Юго-Западным фронтом генерал Н. И. Иванов, который долго о чем-то совещался с Верховным главнокомандующим и его начальником штаба. Он сообщил о том, что с конца декабря 1914 года Главное командование Юго-Западного фронта самостоятельно ведет подготовку операции прорыва через Карпаты для вторжения в Венгрию. Николай Николаевич с готовностью схватился за эту идею, и уже 19 марта Янушкевич письмом уведомил обоих главнокомандующих фронтами о том, что «отныне Верховный главнокомандующий имеет своей основной целью перейти всем Северо-Западным фронтом к чисто оборонительного характера действиям, а Юго-Западному фронту предназначает главнейшую задачу будущей части кампании. Общая идея при этом та, чтобы действовать активно, нажимая с левого фланга Юго-Западного фронта, продвигаясь в направлении примерно на Будапешт и далее в обход всей линии Краков-Познань-Торн». Таким образом, наступательная операция Юго-Западного фронта была выдвинута на главное место в стратегических планах русского командования на весну 1915 года.

По замыслу штаба Юго-Западного фронта главный удар должна была наносить 8-я армия генерала А. А. Брусилова. Для этого четыре ее корпуса были сосредоточены на участке от Дуклинского прохода до Балигрода с задачей наступать на Гуменное в Венгерскую равнину. Одновременно через Турку на Унгвар должен был наступать еще один корпус с кавалерийской дивизией для отвлечения на себя части австрийских сил. Левый фланг 8-й армии планировалось обеспечить частями соседней 3-й армии генерала Радко-Дмитриева.

В это время основное внимание командования Юго-Западного фронта было приковано к крепости Перемышль, осада которой продолжалась. 9 марта эта крепость наконец капитулировала, и, как пишет Брусилов, «наше положение на фронте в Карпатах стало легче».

В середине марта, в связи с болезнью генерала Н. В. Рузского, командующим Северо-Западным фронтом был назначен генерал М. В. Алексеев. Начальником штаба Юго-Западного фронта, по просьбе Иванова, стал генерал В. М. Драгомиров. Командиром 12-го армейского корпуса был назначен генерал А. М. Каледин.

Покончив с Перемышлем, русское командование наконец-то решилось начать наступление и в полосе 8-й армии. Брусилов не возражал против этого. 18 марта он отдал приказ войскам, в котором говорилось: «Массовая сдача в плен противника указывает, что дух его подорван, и необходимо напрячь все силы, чтобы добить врага. Я отлично понимаю, что в настоящее время года, при полнейшей распутице, при бездорожье, движение представляет громадные трудности и требует сверхчеловеческих усилий. Но противнику еще более тяжело, потому и надо напрячь все силы, чтобы безостановочно теснить противника и окончательно его разгромить».

Но русское командование, толкнув войска Брусилова в это наступление, явно переоценило свои силы. Подтянув резервы, используя условия местности, противник на каждом выгодном рубеже встречал русских подготовленной обороной. К тому же Брусилов, ведя наступление на противника исключительно с фронта, в то время практически никак не использовал возможности своей кавалерии для флангового маневра. В результате этого перед каждым новым оборонительным рубежом противника русским войскам приходилось останавливаться для подготовки новой атаки, а лобовые атаки, как известно, чреваты большими потерями. Поэтому уже 27 марта Брусилов, ссылаясь на большую утомленность и потери войск, предупредил командование Юго-Западного фронта, что без пополнения 8-й армии резервами «наступление может приостановиться». Но резервов на то время у фронта не было, и в ответной телеграмме от 28 марта генерал Иванов отдал приказ 8-й армии о переходе к обороне на занимаемых рубежах.

Позиции зимой в Карпатах.

Тем временем германское командование, обеспокоенное неудачами австро-венгерских войск в Карпатах, вновь решило помочь своему союзнику. К середине апреля, перебросив значительные силы с Западного фронта, противник создал мощную группировку войск в полосе 3-й армии Юго-Западного фронта. Она превосходила противостоявшие ей русские войска по живой силе в 2 раза, по легкой артиллерии и пулеметам – в 3 раза, по тяжелой артиллерии – в 40 раз. Различными были и возможности сторон по боеприпасам. Русская артиллерия могла отвечать одним выстрелом на сорок выстрелов противника. Все это делало угрозу сильного вражеского наступления весьма реальной.

В начале апреля Брусилову стало известно, что 8-ю армию намерен посетить Николай II. Безусловно, для командующего армией приезд царя в сопровождении Верховного главнокомандующего и командующего фронтом было событием чрезвычайной важности. До этого времени с начала войны с Николаем II Брусилову встречаться не приходилось. Царь изредка посещал Ставку, но до войск опускался крайне редко и в оперативные вопросы практически не вникал. И вот царь с Верховным главнокомандующим по пути из Львова приехал в расположенный у подножья Карпат город Самбор, где в то время находился штаб 8-й армии. Брусилова также заранее предупредили, что царь со своей свитой будет в Самборе обедать, после этого поедет в Старое Место, где произведет смотр 3-му Кавказскому армейскому корпусу, а к ночи направится в Перемышль для осмотра этой крепости.