Не в лучшем состоянии была и сухопутная армия. Русско-японская война «съела» почти все мобилизационные и неприкосновенные запасы, обнаружила ряд существенных промахов в боевой подготовке и организации войск. «Наша боевая готовность на западных фронтах настолько пострадала, что, вернее будет сказать, эта готовность совершенно отсутствует», – признавался летом 1905 года военный министр В. В. Сахаров.
Ему вторил и председатель Совета Государственной обороны великий князь Николай Николаевич. Он считал, что русская пехота нуждается в немедленном и коренном переустройстве, а кавалерия требует полной реорганизации. В отношении перевооружения сухопутных войск великий князь указывал на нехватку пулеметов и необходимость замены материальной части тяжелой артиллерии.
Характеризуя состояние армии, помощник военного министра генерал А. А. Поливанов в своем выступлении на закрытом заседании Государственной думы 13 апреля 1912 года заявил, что на 1908 год в армии «не хватало почти половины комплекта обмундирования и снаряжения, потребных для выхода в поле армии военного состава, не хватало винтовок, патронов, снарядов, обозов, шанцевого инструмента, госпитальных запасов; почти совсем не было некоторых средств борьбы, на необходимость которых указывал как опыт войны, так и пример соседних государств: не было гаубиц, пулеметов, горной артиллерии, полевой, тяжелой артиллерии, искровых телеграфов, автомобилей, т. е. таких средств, которые в настоящее время признаются необходимым элементом сильной армии, скажу коротко: в 1908 году наша армия была небоеспособной».
К концу 1906 года Военное министерство закончило анализ состояния армии и подсчет средств, необходимых для удовлетворения самых неотложных ее нужд. Полученные цифры ошеломили военного министра А. Ф. Редигера. Министерству только единовременно требовалось 2 133 610 тыс. рублей золотом. На реорганизацию артиллерии нужно было истратить 896 млн рублей, на инженерное дело – 582 млн рублей.
Таким образом, ежегодные расходы Военного министерства должны были возрастать почти на 15 млн рублей, что было непосильным для бюджета страны, что вынужден был признать и сам военный министр, который потребовал от управлений сократить свои претензии, что и было сделано. Но даже по этой программе-минимум единовременно требовалось 425 млн. рублей, не считая увеличения ежегодного бюджета на 76 млн. рублей.
Через два месяца, в марте 1907 года Морское министерство также представило царю свои планы. Николаю II предлагались на выбор, в зависимости от состояния финансовых средств, четыре варианта судостроительной программы, которыми предусматривалось создание от одной до четырех полных боевых эскадр. Для выполнения этих программ требовалось от 870 млн до 5 млрд рублей.
Таким образом, совокупные претензии обоих министерств колебались от 7133 млн до 1295 млн рублей единовременных расходов, т. е. приблизительно от половины до трех годовых бюджетов России 1908 года. И это без учета того, что резко должны были возрасти также ежегодные расходы по обычному бюджету.
Между тем финансовое положение Российской империи было отчаянным. Рассматривая смету на 1907 год, Совет министров откровенно признал, что «финансовое состояние Русского государства грозит самыми тяжелыми осложнениями, и в случае продолжения переживаемого нашим отечеством поистине смутного времени может не хватить средств даже на совершенно неотложные потребности».
9 апреля 1907 года состоялось заседание Совета Государственной обороны (СГО). По повелению царя оно должно было рассмотреть и, как желал того Николай II, утвердить минимальную программу строительства флота, с которого царь предполагал начать восстановление вооруженных сил. Однако СГО, возглавляемый дядей царя великим князем Николаем Николаевичем (младшим), проявил строптивость и не пожелал считаться с ясно выраженной волей Николая II.
Начались дискуссии.
– Подобные затраты на флот для государства непосильны, – заявил Редигер. – И это потому, что мы знаем, что сухопутная армия нуждается в проведении таких мероприятий, без которых не может жить и не может считаться боеспособной.
Но его не хотели слышать, и дискуссия развивалась явно не в пользу армии.
«Необходимейших средств для подъема боеспособности армии нельзя добиться, – жаловался начальник Главного штаба генерал А. Е. Эверт, – а в то же время требуют около миллиарда на морские средства».
Итог выступлений подвел председатель Совета Государственной обороны великий князь Николай Николаевич, заявивший, что надо создать единую программу развития вооруженных сил, в которой средства между армией и флотом распределить бы в соответствии с важностью их для обороны государства. Тогда весь состав СГО, за исключением моряков, проголосовал за предложения своего председателя.
Однако Николай II, в свою очередь, не стал считаться с решением одного из высших государственных учреждений Российской империи, созданного специально для «объединения деятельности высшего военного и морского управления и согласования ее с деятельностью других правительственных учреждений». Он не утвердил предложения СГО и в обход последнего приказал созвать специальное морское совещание, чтобы под личным своим председательством «выяснить безотлагательно ряд вопросов, решение которых дает возможность установить главные основания программы кораблестроения, вполне отвечающей задачам государственной обороны, и позволит немедленно приступить к постройке первой серии новых судов».
Такое совещание состоялось в начале июня 1907 года. Специально подобранный состав этого морского совещания (на него были приглашены лишь два сухопутных генерала) должен был дать ответы на 27 поставленных царем вопросов. Вполне понятно, что моряки подошли к вопросу о развитии вооруженных сил страны с узковедомственных позиций и решительно высказались за немедленное ассигнование средств на строительство флота. По окончании работы этого совещания Николай II утвердил 9 июня 1907 года программу, разрешив морскому министру вносить в смету ведомства в течение четырех лет по 31 млн. рублей.
Развитие Сухопутных войск было существенно заторможено. И только через год, 21 мая 1908 года, Военное министерство, получив предварительно разрешение Совета министров, обратилось в Государственную думу с просьбой об отпуске средств на расходы, необходимые на пополнение запасов и материальной части. Для расходов на эти цели в течение восьми лет (1908–1915) ведомство просило немногим более 293 млн рублей. Но и эту более чем скромную сумму дума не утвердила полностью. Всего по закону от 3 июня 1908 года Военное министерство израсходовало немногим более 92 млн рублей, из них 53 млн для расходов в 1908 году.
Таким образом, последние годы накануне Первой мировой войны прошли в острой местнической борьбе между армией и флотом, хотя каждый из этих видов вооруженных сил требовал к себе большого внимания. Уже с первых шагов по восстановлению вооруженных сил приоритет был отдан флоту. Тогда в высших политических кругах России, под давлением Великобритании, считали, что «создав себе в нужный срок военный флот достаточной силы Россия сразу достигнет того, что союза с нею будут искать самые сильные державы мира, и от России самой будет зависеть использовать эти предложения для достижения тех или других политических выгод, необходимых ей для своего упрочения… Истратить несколько сот миллионов рублей для того, чтобы создать себе в ближайшем будущем такое положение, стоит: они окупятся очень быстро многими и многими политическими последствиями».