Низкий поклон вам, мои боевые соратники. Всем, кто честно исполнил свой долг. Всем, в ком бьется сердце любовью к Родине. Всем, кто в дни народной смуты сохранил решимость не давать на растерзание родную землю.
Низкий поклон от старого солдата и бывшего вашего Главнокомандующего.
Не поминайте лихом!»
Много добрых слов о деятельности бывшего Верховного главнокомандующего было высказано его сослуживцами на прощальном вечере в Могилеве. Зачитали прощальный адрес. «Ваше имя, – отмечалось в нем, – навсегда останется чистым и незапятнанным, как неутомимого труженика, отдавшего всего себя делу служения родной армии… На темном фоне прошлого и разрухи настоящего Вы находили в себе гражданское мужество прямо и честно идти против произвола, восставать против лжи, лести, угодничества, бороться с анархией в стране и с развалом в рядах ее защитников».
К чинам Ставки обратился с речью и новый Верховный главнокомандующий А. А. Брусилов.
Вскоре покинул Ставку и генерал А. И. Деникин. На его место прибыл генерал А. С. Лукомский.
Начался новый этап подготовки летнего наступления. Он был связан прежде всего с мобилизацией личного состава армии и флота. Посильное участие в организации предстоящих боевых действий принял и генерал Алексеев. Несмотря на то, что почти всю первую половину июня он находился под наблюдением врачей, Михаил Васильевич довольно охотно консультировал членов Военного комитета Временного правительства, высказывал полезные рекомендации в письмах к генералу Деникину, возглавившему войска Западного фронта.
18 июня после двухдневной артиллерийской подготовки в наступление перешли 11-я и 7-я армии Юго-Западного фронта, а спустя три дня и 8-я армия. Наметился первоначальный оперативный успех. Однако противник перегруппировал с Западного фронта одиннадцать дивизий и нанес контрудар. Русские войска начали отход. Не помогло и отстранение от должности командующего войсками фронта генерала А. Е. Гутора, замена его генералом Л. Г. Корниловым. Не получило развития и наступление войск Западного фронта, начавшееся 9 июля. На следующий день перешла в наступление 5-я армия Северного фронта. Заняв первую линию окопов противника, солдаты отказались продвигаться в глубину его обороны и вернулись на исходные позиции.
16 июля в Могилеве состоялось совещание.
Керенский предложил Верховному главнокомандующему генералу Брусилову пригласить в Ставку наиболее авторитетных военачальников для того, чтобы выяснить действительное состояние армии, проанализировать последствия июльских неудач на фронте, определить направления военной политики будущего. В нем приняли участие министр-председатель Керенский, министр иностранных дел Терещенко, Верховный главнокомандующий, начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Лукомский, военные советники Временного правительства генералы Алексеев и Рузский, командующие войсками Северного и Западного фронтов генералы Клембовский и Деникин, адмирал Максимов, генералы Величко, Романовский, Марков, комиссар Юго-Западного фронта Савинков, другие должностные лица Ставки и свиты Керенского.
Брусилов доложил присутствующим о состоянии дел на фронте. Он подчеркнул, обращаясь к генералу Алексееву, что при подготовке наступления основные распоряжения, сделанные его предшественником, не подвергались коренным изменениям.
– Произошла, однако, одна крупная перемена, – продолжал Верховный главнокомандующий, – войска стали менее боеспособны, дисциплина пала настолько сильно, что нельзя было их заставить ни обучаться, ни работать по укреплению позиций и плацдармов. Мы неоднократно переносили сроки наступления. Тем не менее дисциплина в войсках не восстанавливалась, а без дисциплины и авторитета начальников успеха достичь невозможно… История указывает, что есть предел свободе армии, перейдя который армия превращается в скверную милицию, необученную, непослушную и выходящую из рук начальников, – такими словами закончил Брусилов доклад.
Весьма конструктивным было выступление генерала Деникина. Сославшись на конкретный опыт прошедших боев, он поставил почти в ультимативной форме вопрос о полноте власти для военного командования, об отмене «Декларации прав солдата», упразднении комиссаров и комитетов, создании карательных частей, введении военных судов, «изъятии из армии политики», принятии неотложных мер к наведению в войсках дисциплины. Оно закончилось обращением к Временному правительству.
– Ведите русскую жизнь к правде и свету под знаменем свободы! Но дайте и нам реальную возможность на эту свободу вести войска в бой под старыми нашими боевыми знаменами, с которых стерто имя самодержавия… Но есть Родина. Есть море пролитой крови. Есть слава былых побед. Вы втоптали наши знамена в грязь. Пришло время: поднимите их и преклонитесь перед ними!
Выступивший после Клембовского и Рузского генерал Алексеев поддержал основные мысли, высказанные Деникиным. Охарактеризовав положение тыла и состояние запасных частей, он, подойдя в выступлении к главным вопросам, почувствовав вдруг головокружение и явное недомогание, весьма тезисно раскрыл проблему дисциплины в армии и на флоте.
Выйдя из зала заседания, Михаил Васильевич присел на диван, впав в полузабытье. Продолжалось такое состояние, к счастью, недолго. Это позволило ему принять более активное участие в обсуждении стратегического положения на фронте и особенно в вопросе о сдаче Петрограда немцам, поднятом Керенским.
Прекрасно зная противника, с которым генералу Алексееву пришлось столкнуться за три года войны на разных уровнях, он в весьма категоричной форме выступил против вывода министра-председателя о возможности наступления немцев на Петроград и его эвакуации.
– Поход на Петроград очень сложен. Чтобы его захватить, немцам нужно не менее четырех свободных корпусов. Это – длительная операция. Мое мнение – Петроград вне опасности. Другое дело – операции против Риги и Полоцка, они возможны. В этих местах не исключен прорыв нашего фронта, что заставит нас отойти от Двины. Противник будет наносить также удар в Румынии…
Предвидение генерала Алексеева вскоре сбылось – 19 августа германские войска начали Рижскую операцию, развернулось Мэрэшетское сражение на юге.
Совещание в Ставке не приняло никакого определенного решения. Михаил Васильевич покидал его с тяжелым чувством неудовлетворенности. Уже на вокзале ему сообщили, что Временное правительство назначило новым Верховным главнокомандующим генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова. Министр-председатель, военный и морской министр Керенский предложил Брусилову, не дожидаясь своего преемника, сдав дела начальнику штаба, покинуть Ставку. Генералу Алексееву невольно вспомнилась ночь на 22 мая и тогдашняя оценка происшедшего:
– Рассчитали, как прислугу!..
Обстановка в стране накалялась.
Армия искала человека сильной власти. Первоначально русское офицерство, а также либеральная буржуазия свои взоры обратила к генералу Алексееву. Это был период надежд на возможность ненасильственного переворота. Когда Верховным главнокомандующим был назначен Корнилов, все искания прекратились. Армия назвала имя диктатора. Характерен в этом отношении разговор, происшедший в дни Московского совещания в вагоне Верховного главнокомандующего между Корниловым и Алексеевым: