Вскоре Егор Николаевич получил чин коллежского регистратора. Произошло это не без влияния идей ученого-этнографа Г. Н. Потанина, убежденного сторонника сибирского «областничества», противника самодержавия. В 1869 году он получил должность письмоводителя при городской полиции в Усть-Каменогорске и купил небольшой домик на берегу Иртыша, где и родился Лавр.

По другой версии Лари (первоначальное имя) родился в станице Семикаракорской (по-калмыцки Семинкеерк) Всевеликого войска Донского. При этом якобы его настоящим отцом был крещеный калмык, погонщик Гильджир Дельдинов, который то ли умер, то ли был убит казаками в молодые годы. После этого мать Лари уехала на жительство к своему брату Георгию Корнилову в город Верный Семипалатинской губернии. Здесь оформили новые документы, и ребенок стал Лавром. Но у данной версии слишком много неясностей, поэтому остановимся на первой, которая была признана официальной.

В 1872 году Егор Корнилов с семьей вернулся в Каркалинскую станицу, а их дом в Усть-Каменогорске был передан женской гимназии. К то время Каркалинская станица была уже достаточно крупным административным центром. В ней имелись церковь, двухклассное городское приходское училище, почтовая станция, три кузницы, кожевенный завод, водяная мукомольная мельница. Численность населения достигала 860 человек.

Кроме пяти братьев, у Лавра было две сестры, Вера и Анна. Лавр нежно любил сестру Веру; «он был на последнем курсе в училище, когда эта труженица умерла, – вспоминала Анна. – Смерть ее тяжело отозвалась на Лавре. Сестра служила в нашей семье связующим звеном нового поколения со старым».

Лавр Корнилов – кадет Сибирского кадетского корпуса (1888 г.).

Первоначальное образование Лавр получил в местной приходской школе. Семья была большая, и ему приходилось помогать много и дома, и в поле.

Он находил время однако и учиться. По словам сестры, на Лавра «с детства смотрели как на особенного ребенка, возлагали на него большие надежды».

В 1882 году, когда Лавр окончил начальное училище, семья перебралась в пограничный город Зайсан, где отец определился на службу переводчиком. По воспоминаниям сестры, в Зайсане «детские игры были окончательно заброшены, и все интересы сосредоточились около военных. Эта обстановка усилила у брата любовь к военной службе, походам и маневрам».

Лавр начал готовиться к поступлению в Сибирский кадетский корпус, причем сразу во 2-й класс. Учителей не было, лишь один молодой поручик провел с ним несколько уроков по математике, в основном же пришлось готовиться самостоятельно. Он много читал, приставал к различным людям с вопросами и вскоре в округе начал слыть «грамотеем».

Выбор профессии

Летом 1883 года Лавр сдал экзамены в кадетский корпус по всем предметам успешно, кроме французского языка (в киргизской степи негде было взять хороших репетиторов). Но, уже оказавшись в корпусе, Лавр и в этом деле проявил завидную настойчивость и через год добился того, что и по французскому ему была поставлена отличная оценка.

Однако за поведение Лавр Георгиевич получал сравнительно низкие баллы, вследствие неприятной истории, произошедшей между ним и одним из офицеров училища, который позволил себе обидную бестактность в адрес Корнилова и неожиданно получил от гордого юнкера отпор. «Офицер был взбешен и уже сделал резкое движение, но невозмутимый юноша, сохраняя внешне ледяное спокойствие, опустил руку на эфес шпаги, давая понять, что за свою честь намерен стоять до конца. Увидевший это начальник училища генерал Чернявский немедленно отозвал офицера». Учитывая таланты и всеобщее уважение, которым пользовался Корнилов, этот проступок был ему прощен.

Кадетские годы Лавру запомнились редкими поездками домой, ограниченностью в средствах. Сестра отмечала, что «подростком он был очень застенчив, туго сходился с людьми и выглядел даже угрюмым. Уйдут его товарищи и братишка на детский вечер, а Лавр усаживается за задачи или читает про какое-нибудь путешествие и получает не меньшее удовольствие». Перелом наступил только в старшем классе, когда вокруг Лавра и Анны сложился небольшой кружок ровесников, гимназисток и кадет. «Брат перестал дичиться, полюбил общество, танцы, стал таким веселым, остроумным собеседником».

Помня свои неудачи с иностранным языком, он усиленно занимался и в 7-м классе сделал полный перевод французского романа «Поль и Виргиния». Одновременно начал изучать восточные языки, быстро в этом деле раскрыв свои способности. К киргизскому, с детства знакомому, добавился монгольский, на который для практики Лавр перевел учебник по физике. Корнилов продолжал изучать языки и в последующем. К тридцати годам он овладел английским, французским, немецким, татарским и персидским языками.

Чтение литературы раскрывало юноше разные стороны реальной жизни. Роман «Что делать?» Чернышевского к Лавру Корнилову не попал, но зато он «глубоко перепахал» малоизвестный роман А. А. Потехина «Крушинский». По сюжету, мещанин Крушинский получил высшее медицинское образование, полюбил девушку из дворянской семьи, однако ему отказали из-за «низшего происхождения». «Судьба Крушинского подсказывала Лавру, что и ему со временем придется много бороться с сильными мира сего, чтобы добиться положения без связей, без протекции, только своим умом и энергией», – вспоминала сестра.

Лавр рано понял: если хочешь чего-то добиться в жизни, то надо быть лучшим. В 1889 году кадетский корпус был окончен с отличными аттестациями, следовало думать о продолжении учебы. Он хотел поступать в Михайловское артиллерийское училище, но отец не одобрял его намерение, и настаивал на Николаевском инженерном.

К этому времени доходы отца сократились, он не мог оплачивать Анне выпускной класс гимназии и помогать Лавру. В последний год пребывания в кадетском корпусе Лавр, чтобы продолжить обучение и помочь сестре, даже давал уроки математики отстающим товарищам. Это было его первым заработком. Небольшой доход приносили и гонорары за статьи в журнале «Природа и охота», которые он писал под вымышленным именем.

В августе 1889 года Корнилов стал юнкером Михайловского артиллерийского училища. С поступлением в училище для Корнилова началась самостоятельная жизнь. Нужно было не только зарабатывать на существование, но и помогать родителям. Интерес к военной науке и твердое сознание того, что только собственными усилиями можно добиться успехов, формировали характер юнкера; он отлично учился и в марте 1890 года стал унтер-офицером, а на последнем курсе, в ноябре 1891 года, получил звание портупей-юнкера.

Е. Семенова в своей работе «Фаталист» об этом периоде жизни Е. Г. Корнилова пишет: «…В тринадцать лет Корнилов отправляется в Омск и поступает в Сибирский кадетский корпус, являвшийся шестым из 30 существовавших в то время и первым провинциальным. По итогам первого года обучения Корнилов выходит в число лучших учеников. Его оценки по всем предметам колеблются от 10 до 12 баллов из 12 максимально возможных. Директор корпуса генерал Пороховщиков указывал в аттестации на юного кадета: «Развит, способности хорошие, в классе внимателен и заботлив, очень прилежен… Скромен, правдив, послушен, очень бережлив, в манерах угловат. К старшим почтителен, товарищами очень любим, с прислугою обходителен». В заключительной аттестации по прошествии пяти лет можно будет прочесть также: «Скромен, откровенен, правдив. Трудолюбив и постоянно с охотою помогает товарищам в занятиях. Серьёзен. Послушен и строго исполнителен. (…) К родным относится с любовью и часто пишет им письма. Со старшими почтителен и приветлив. Товарищами очень любим и оказывает на них доброе влияние…»