Командование сухопутных войск, видимо, в это время также всячески стремилось доказать и А. Гитлеру рациональность плана глубокого охвата вражеской группировки с севера. Но фюрер все больше, хотя и с определенной степенью осторожности, склонялся к плану, предложенному штабом группы армий «А». Так, Грейнер, ответственный за ведение журнала боевых действий ОКБ, пишет, что в середине ноября 1939 года Гитлер запросил ОКХ, следует ли усилить танковый корпус Гудериана и какие для этого можно выделить силы. Затем фюрер примерно 20 ноября дал указание, чтобы ОКХ приняло меры, в случае если это будет необходимо, для перенесения направления главного удара из района действий группы армий «Б» в район действий группы армий «А», если там «обозначится более быстрый и значительный успех».
23 ноября в Берлине А. Гитлер принял генерал-полковника Г. фон Рундштедта с генералами Бушем и Г. Гудерианом. Во время этого приема Гитлер проявил большой интерес к соображениям штаба группы армий «А». При этом, как утверждает Э. фон Манштейн, «Гитлер в конце ноября хотел оставить за собой возможность перенесения направления главного удара из района действий группы армий «Б» в район действий группы армий «А» уже в ходе осуществления операции. Однако это еще ни в коей мере не означало отхода от прежнего оперативного плана или принятия основных положений плана штаба группы армий «А». Несмотря на переброску 14-го механизированного корпуса в качестве резерва ОКХ за район развертывания нашей группы армий, прежняя директива полностью оставалась в силе. Успех по-прежнему должен был достигаться в первую очередь главными силами группы армий «Б» в Северной Бельгии, в то время как группа армий «А» по-прежнему должна была прикрывать наступающие войска. Только в том случае, если бы оказалось, что действия группы армий «Б» не оправдывают возлагавшихся на них надежд, или если в районе действий группы армий «А» обозначился бы в скором времени успех, Гитлер хотел иметь возможность перенести направление главного удара».
Но штаб группы армий «А» не сдавался. 6 декабря Манштейн в очередной раз написал личное письмо начальнику Генерального штаба сухопутных войск Германии генералу Ф. Гальдеру, в котором он снова привел все соображения, говорившие в пользу разработанного им оперативного плана. Но штаб ОКХ упорно молчал.
Потеряв терпение, Манштейн 15 декабря связался по телефону с начальником Первого управления штаба главнокомандующего сухопутными войсками генералом фон Штюльпнагелем и прямо спросил его, будет ли ОКХ продолжать сохранять молчание в отношении выдвинутых предложений. После этого последовал телефонный звонок от Гальдера, который заверил начальника штаба группы армий «А» в том, что он вполне разделяет предложенную точку зрения, но имеет строгий приказ оставить в силе указание о нанесении главного удара силами группы армий «Б». Правда, он признался, что также имеет приказ «оставить этот вопрос открытым до обозначения успеха в ходе операции».
Э. фон Манштейн пишет: «В соответствии с этим можно было бы считать, что ОКХ действительно приняло наши оперативные предложения и в какой-либо форме – от своего имени – сообщило о них Гитлеру. Однако в то же время представитель Йодля генерал Варлимонт и первый заместитель начальника штаба оперативного руководства вооруженными силами будущий генерал фон Лоссберг сообщили мне, что ОКХ никогда не обращалось к Гитлеру в духе наших предложений! Эта ситуация казалась нам весьма странной».
Борьба на высшем уровне принятия решения на операцию продолжалась. Во второй половине декабря «состояние погоды исключало всякую мысль о наступлении».
Воспользовавшись этой паузой, штаб группы армий «А» еще раз постарался добиться изменения оперативного плана. Э. фон Манштейн пишет, что к тому времени «мы уже представили достаточно материалов для размышления... Во время моего возвращения из Лигница (Легница) в Кобленц я заехал в ОКХ в Цоссен, чтобы услышать, как за это время обстояло дело с отношением к нашему проекту операции. Генерал фон Штюльпнагель снова сказал мне, что они в ОКХ в основном согласны с нашими планами, что ОКХ связано приказом Гитлера о том, чтобы решение о выборе направления главного удара оставалось открытым. По-прежнему было неясно, говорил ли вообще командующий сухопутных сил о наших планах с Гитлером. Это казалось маловероятным, так как тогдашний начальник Первого отдела оперативного управления подполковник Хойзингер сообщил, что генерал-полковник фон Браухич с 5 ноября перестал бывать у Гитлера».
С началом нового года синоптики предсказали сильный мороз, который обещал наступление хорошей погоды, благоприятной для действий авиации. Но холод, сопровождавшийся сильным снегопадом, мог существенно повлиять на возможность использования танковых войск. Эйфель и Арденны покрылись толстым слоем снега, в результате чего продвижение танков оказалось весьма затруднительным. И Гитлер снова отдал приказ о занятии исходных районов для наступления в соответствии с планом главного командования сухопутных войск, то есть для нанесения удара в обход с севера.
Узнав об этом, штаб группы армий «А» 12 января снова направил в ОКХ записку, озаглавленную «Наступление на Западе», в которой опять излагались так часто повторявшиеся положения об организации наступления на Западе, которое имело своей целью достижение решительной победы. Э. фон Манштейн пишет: «Хотя в тот момент нельзя было и думать об изменении директивы, штаб все же надеялся, что его замысел так или иначе выступит на первый план при проведении операции в рамках происходящей подготовки к наступлению. К тому же приказ о наступлении отменялся уже так часто, что можно было ожидать его отмены и на этот раз, а затем снова представилась бы возможность коренного изменения оперативного плана».
Но штаб ОКХ также не собирался сдаваться. Он ответил, что «точка зрения о том, что ОКХ стремится только к частной цели, неверна. Последующая задача будет поставлена своевременно». Штаб главнокомандующего заверил, что «рассматривается вопрос о том, чтобы включить в состав группы армий дополнительные силы, а также еще один штаб армии. Срок передачи этих сил будет определен командующим сухопутных сил. Окончательное решение о выборе направления главного удара будет принято Гитлером по представлению командующего сухопутных сил». Поэтому тревожить фюрера другими соображениями по этому вопросу штаб главнокомандующего считал нецелесообразным. Поэтому прежняя директива была оставлена в силе.
Таким образом, решающий удар в Бельгии должна была наносить фронтально группа армий «Б». Группа армий «А» по-прежнему должна была прикрывать войска, участвующие в этой операции. Перенос направления главного удара в район действий группы армий «А», как и раньше, был поставлен в зависимость от течения операций. Поэтому группа армий «А» по-прежнему не получила бронетанковых соединений, включение которых в ее состав с самого начала операции являлось в соответствии с планом группы армий предпосылкой для достижения внезапности в Южной Бельгии и нанесения затем удара в тыл противнику в направлении на устье Соммы. Группа армий также не была уверена в усилении ее еще одной армией, которая была бы необходима для отражения удара перешедшего в контрнаступление противника.
Таким образом, ошибка в плане развертывания для нанесения первого удара, которую еще Мольтке считал непоправимой, на начало 1940 года не была устранена. Верховное командование Германии и не хотело решиться на шаг, который, по словам генерала Йодля, сказанным им в феврале 1940 года, «представляет собой контрабандную операцию, при которой рискуешь быть схваченным богом войны за я...».