Данные обстоятельства выдвигали Минск в разряд важнейших городов России, существенно влиявших на общее состояние дел в государстве и на российско-германском фронте. Поэтому работа в Минске и была поручена такому опытному и умелому большевику, каким, по мнению большевиков, был М.В. Фрунзе.
Для большей наглядности ситуации в стране в период 1916–1917 годов проводим условную линию между городами Минск — Могилев — Петроград. В указанный период это направление становится одним из самых главных в судьбе России. М.В. Фрунзе находится на острие этого направления.
1916 и 1917 годы в истории России были очень непростыми. Летом 1916 года перешли в наступление войска Юго-Западного фронта и добились значительных успехов. Позже это наступление получило название «Брусиловский прорыв». В ходе этого прорыва 8-я армия генерала А.М. Каледина имела самый большой успех и овладела городом Луцк. За первые три дня наступления 8-й армии оборона противника была прорвана на фронте до 80 километров на глубину 23–35 километров. Средний темп наступления ударных корпусов в эти дни составил 8—12 километров в сутки. Наибольшему разгрому подверглись 2-я, 11-я и 13-я дивизии 4-й австро- венгерской армии, в строю которых оставалось в общей сложности около двух тысяч человек вместо 61 тысячи, положенных по штату. Русскими войсками было пленено 922 офицера и 43 625 нижних чинов противника, захвачено 66 орудий и 150 пулеметов. При этом потери самой 8-й армии убитыми и ранеными составили 32 тысячи человек. Это была одна из самых успешных операций 1916 года.
Результаты наступления Юго-Западного фронта могли быть намного значительнее, если бы его поддержали войска Западного фронта. Но генерал А.Е. Эверт по разным причинам не последовал примеру своего южного соседа. Позже советские историки, всячески прославляя Бусилова, принявшего сторону большевиков, на все голоса упрекали Эверта в сознательной задержке наступления армий Западного фронта. Не исключено, что личный фактор имел место. Но следует иметь в виду и другое обстоятельство: к тому времени в тылу войск Западного фронта большевистская пропаганда активизировалась настолько, что называть этот тыл монолитным уже не представлялось возможным.
С конца лета и осенью 1916 года российские фронты, в том числе и Западный фронт, находились в так называемом «позиционном тупике». Политическая и военная власть страны оказалась не способной активизировать военные действия и довести войну до победного конца. Этим немедленно воспользовались враждебные правительству силы, которые развернули широкую агитационную деятельность в тылу действующей армии. Отголоски этой деятельности проникали на передовые позиции, непосредственно в солдатские окопы.
В этот период М.В. Фрунзе и его ближайшие помощники занимались вербовкой агентов, засылкой их в тыловые и боевые организации действующей армии. Лозунг был один — конец войне. Уставшие солдаты не думали о политических последствиях этого лозунга, они хотели вернуться домой к своим семьям. Многие из них имели награды и хотели воспользоваться причитавшимися за это благами.
Интересно, что в большевистской агитации этого периода мало говорилось о всеобщем благе и интернационализме. Большевики делали упор на чисто житейские проблемы: жены, дети, престарелые родители, скотина, подготовка пашни к новому урожаю и тому подобное. Но именно эти вопросы больше всего волновали солдатские массы, состоявшие в большинстве своем из вчерашних крестьян. При этом постоянно подчеркивалось, что большевики выступают за мир и конец войне, а власти — за продолжение войны.
Летом и осенью 1916 года Михаил Васильевич, используя документы работника Земского союза, свободно передвигался по территории Белоруссии, бывал в расположении воинских частей. Постепенно формировался костяк большевистской организации на территории Западного фронта. В то время эта организация действовала нелегально, но контрразведка Западного фронта знала о ее существовании. Только слабость правительства, высшей военной власти и показной либерализм царизма не позволяли контрразведке и полиции быстро расправиться с М.В. Фрунзе и его товарищами.
Командующий войсками Западного фронта генерал А.Е. Эверт в это время неоднократно докладывал царю о росте революционного движения в тылу его войск. Так, в ноябре 1916 года он писал: «Большевистские агитаторы обнаглели окончательно, под любым предлогом постоянно находятся в боевых частях. Считаю не лишним под страхом смерти запретить гражданским посещение боевой линии войск».
Царь, который в то время целиком находился под влиянием Григория Распутина и своего нового начальника штаба генерала В.И. Гурко, в ответ предложил Эверту проявлять больше выдержки и не раздражать напрасно народ. (Подобные доклады командующих военными округами и ответы М.С. Горбачева имели место в начале 1991 года.)
В то время основные вожди российских революционеров, враждебных правительству этой страны, находились в Западной Европе. Швейцария, Франция, Италия, Скандинавские страны стали местом эмиграции и деятельности многих сотен россиян, профессиональных революционеров, в числе которых был и В.И. Ленин. Это была легальная оппозиция российскому правительству, имевшая сильные связи и организации внутри самой страны. Не использовать таких людей и такие структуры Германией и Австро-Венгрией в условиях военных неудач было бы не только глупо, но и преступно. Тем более, что в США и других странах проживали ряд финансистов, готовых материально под поддержать антиправительственные выступления в России в отместку за прежние еврейские погромы. Так постепенно сложилась огромная сила, острие которой было направлено против Императорской России.
М.В. Фрунзе и его ближайшие помощники внимательно отслеживали ситуацию. Большие денежные поступления позволили им завербовать многих телеграфных работников, которые копировали и передавали революционерам все переговоры между штабом Западного фронта и Ставкой. Через другие источники ими же организовалась утечка ценной оперативной информации в Германию, которую немедленно использовал противник.
Для усиления агитации среди солдат большевиками был налажен выпуск листовок на местах и доставка газет. С этой целью устраивались подпольные типографии, подкупались работники и хозяева других типографий, работала целая армия курьеров. И это все происходило буквально под носом полиции, которая предпочитала не замечать антигосударственную деятельность большевиков. О «слепоте» этого карательного органа говорить не приходится. Невольно напрашивается другой вывод — коррупция на всех эшелонах власти. Но для этого нужны были деньги, и большевики их имели.
В середине декабря 1916 года М.В. Фрунзе получил с Петрограда весть об убийстве Распутина. Зная привязанность царской семьи к «старцу», он понимал, что данное известие вызовет бурю в Могилеве. Михаил Васильевич позаботился о том, чтобы данная информация уже стала достоянием заграничных органов партии, а затем — и германского генерального штаба.
17 декабря в Ставке состоялось совещание высших руководителей русской армии. Оно началось утром, шло под председательством государя, но вел его фактически Гурко. Царю было не до стратегии, в тот день он узнал об убийстве Распутина и очень переживал выдержит ли такое горе супруга. Не дождавшись конца совещания, царь спешно выехал из Могилева в Царское Село.