Book.

Новым наместником Кавказа стал генерал И.И. Воронцов-Дашков, которому к тому времени исполнилось 60 лет. В юности он некоторое время учился в Московском университете, а в 1856 году поступил на военную службу и добровольно направился на Кавказ, где принял участие в боях с черкесами. По представлению великого князя в 1862 году Илларион Иванович был назначен флигель-адъютантом с производством в ротмистры. А спустя два года, по окончании войны, он стал полковником. С 1865 года Воронцов-Дашков в Туркестане, где участвовал в штурме Ура-Дюбе и Джизака за что получил орден Св. Георгия 4-й степени.

Последующие 12 лет Илларион Иванович служил в столице. В 1867 году он назначается командиром лейб-гвардии Гусарского полка с производством в генерал-майоры. Затем командовал бригадой и был начальником штаба Гвардейского корпуса, командиром которого являлся великий князь Александр Александрович — будущий император Александр III. Близость к наследнику сделала Воронцова-Дашкова генерал-адъютантом и генерал-лейтенантом.

Во время русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Илларион Иванович руководил кавалерией Рущукского отряда, но как военачальник себя не проявил. После окончания войны он некоторое время командовал гвардейской дивизией, но с восшествием на престол Александра Ш вначале стал управляющим государственным коннозаводством, а затем — министром императорского двора и канцлером императорских и царских орденов. Опыта самостоятельного решения сложных административных задач у него не было. Поэтому неудивительно, что прибытие на Кавказ нового наместника едва ли могло способствовать быстрой стабилизации обстановки в столь неспокойном крае.

В начале XX века, когда осложнились отношения между Россией и Японией, правительство Страны восходящего солнца для достижения своих политических целей на Дальнем Востоке начало искать союзников на Западе. Причем ставка делалась не только государства, но и на отдельные политические партии, в том числе и функционировавшие в самой России. Японские агенты через посредничество ряда европейских государств вступили в сношения с оппозиционными и националистическими партиями Финляндии, Польши и Грузии. Турция обеспечила им доступ в мусульманские районы Северного Кавказа, и прежде всего в Чечню и Дагестан.

В 1904 году создались предпосылки для выступлений горцев, которые были недовольны дополнительным налогообложением, введенным по случаю войны России с Японией. Эти настроения отслеживались грузинскими меньшевиками, которые надеялись созданием беспорядков ослабить позиции России на Кавказе и решить вопрос об автономии Грузии. Но для масштабного восстания требовалось оружие, получить которое помогли японцы. Их агент Акаси на приобретение 5 тысяч винтовок и боеприпасов к ним вручил грузинам 2 тысячи фунтов стерлингов. Шли поступления и из других источников.

Опознание убитого абрека

Оружие было закуплено и различными путями доставлено к месту назначения. Так, 24 ноября 1905 года неподалеку от Поти произошла тайная разгрузка парохода «Сириус», который доставил к Кавказским берегам 8,5 тысячи винтовок «Веттерлей» и около 2 миллионов патронов к ним. Российской полиции и пограничной страже ужалось перехватить лишь пятую часть смертоносного груза, большинство которого «растворилось» в недрах Кавказского края. Вскоре это оружие «заговорило» во многих горных районах Чечни и Дагестана.

Поэтому неудивительно, что время антиправительственных выступлений 1905 года Кавказ стал одним из центров беспорядков. Это произошло не случайно. Слабость центральной власти и большое количество оружия усилили нестабильность в районах Северного Кавказа, особенно в Чечне и Ингушетии. Несмотря на усилия полиции там процветали бандитизм, разбои и грабежи.

Масштабы и активность противозаконных действий горцев были так велики, что стали отдельной темой для обсуждения Государственной думой на заседании в 1909 году. При подготовке к этому заседанию от администрации Терской области были затребованы сведения о преступлениях чеченцев и ингушей. Они оказались более чем впечатляющие. В докладной записке казаков Кахановской станицы Кизлярского отдела указывалось, что в период с 1 апреля 1905 года по 28 сентября 1908 года чеченцами из числа 1950 жителей было убито 18 и ранено 7 человек.

При расправах с казаками и крестьянами отмечались случаи зверств со стороны горцев на религиозной почве. Так, у аула Старый Юрт были найдены трупы двух русских парней, возвращавшихся с Червленских нефтяных промыслов. Несчастным было приказано лечь друг на друга крестообразно, после чего они были умерщвлены одним выстрелом, произведенным в упор.

В одной из докладных записок полиции указывалось: «Близ хутора Васильева, на земле аула Шама-Юрт, убиты два казака (станицы Калиновской и Савельевской), 16-летняя девица и 10-летний мальчик, которые были брошены в зажженный стог и сожжены. Мальчик, как видно, горел даже живым, а, может быть, и остальные. Потому что в нескольких саженях от стога, на земле найдены были выпавшие из горевшего бешмета крючки и кучка обгоревших, склеившихся в ком семечек, бывших в кармане мальчика. По-видимому, горевший выскочил из огня, но отбежав, упал, продолжая гореть, и был снова брошен в костер злодеями. Трупик его найден в стогу вместе с остальными трупами.

Казак станицы Егор Гусаков был в лесу распят ингушами и расстрелян. Той же станицы казака Дмитрия Михайлова изранили кинжалами и подожгли».

Илларион Иванович Воронцов-Дашков (1837–1916), наместник императора на Кавказе (1905–1915), генерал от кавалерии

Практически все случаи гибели казаков были связаны с грабежами, чинимыми горцами на землях Терского казачьего войска. В 1905 году казаки одиннадцати низовых станиц докладывали Воронцову-Дашкову, что только за два последних года в пределах Терской области ингушами и чеченцами было своровано 6319 голов лошадей и крупного рогатого скота, на общую сумму более 200 тысяч рублей.

«В станице Червленной, где воровство ничуть не больше, чем в любой станице, — значилось в докладной записке, — в рабочую пору угонялось иногда по 28 голов скота в неделю. В соседней Шадринской станице, с населением всего в 3000 душ обоего пола, в течение 1903 и 1904 годов похищено крупного скота на 4058 рублей. Это составляет более 1 рубля на душу населения, или по 7 рублей на каждый казачий двор. При таких обстоятельствах нет постоянного и верного ручательства, что то, над чем трудится и во что вкладывает свои силы человек, действительно его собственность и достанется ему и его детям. Бывали примеры, что из одного хозяйства угонялось по 18 голов скота в ночь и разорялось трудящееся хозяйство дотла. Есть семьи, подвергшиеся обворовыванию по несколько раз. Такое обворовывание не может не отразиться на хозяйственной мощи и трудоспособности населения».