Внутри было темно, как ночью на угольном складе. Курить я бросил, поэтому спичек у меня не было, так что вместо фонарика пришлось использовать подсветку коммуникатора. Не ахти какой прожектор, но двух шагах видно дорогу, и ладно.
Под подошвами хрустнули осколки выбитого стекла.
«Вот такое in vitro», — подумал я.
Накинув пальто и освещая себе дорогу коммуникатором, я выбрался из туалета в дом. Было очень холодно — давно не топили. Зато я обнаружил на стене выключатель. Дело хорошее, но что-то мне подсказывало, что свет включать не стоит. Место, конечно, безлюдное, зимой на дачах мало кто живет, если не считать бомжей, но все равно, когда вламываешься в чужие дома, не следует привлекать излишнее внимание.
«Что дальше?» — спросил я у Серверного Оленя.
«Прямо через холл. Затем на кухню. Там есть лестница в подвальный этаж».
На кухонном столе стаяла недопитая бутылка виски и невымытый стакан. Сразу повеяло духом Кирилла. Уже не было сомнений, что этот домик был его неучтенной собственностью. А раз неучтенной, то и мне не доставшейся. Я снял очки и сунул в карман пальто. В темноте они только мешали — подсветка монитора отблескивала на стеклах, сужая и без того неширокое поле зрения.
— Вот зараза! — выругался я, внимательнее осмотрев стол.
За пепельницей, полной окурков, лежал диктофон. Точно такой же, какой принесла мне вчера Зинаида Исаевна. А рядом комплект батареек в заводской упаковке.
«Вот зараза этот Кирилл, — мелькнуло в голове. — Другой бы о такой мелочи не подумал! А ведь правда, никакие батарейки без упаковки год не продержатся».
Я присел на табурет и нажал кнопку воспроизведения.
— Привет, дорогой, — раздался голос Кирилла. — Надо сказать, я в тебе не ошибся. Глубоко копаешь. Или везет тебе. Но это не имеет значения, раз уж ты добрался до этого дома. Вообще-то я предполагаю, кто тебе на ушко нашептал адресок, иначе не оставлял бы эту запись. Ладно, речь не об этом. Ты сначала сходи в подвал, раз уж приехал. А потом дослушаешь. Иначе не поймешь, о чем речь. Свет включается справа на стене.
Я выключил диктофон, поудобнее перехватил ружьецо и осторожно спустился по скрипучей деревянной лесенке. Выключатель обнаружился без труда, и после щелчка вспыхнул до боли яркий свет. Я зажмурился, но даже сквозь веки какое-то время пробивался красноватый отсвет. Пришлось простоять довольно долго, давая адаптироваться глазам. Светильники под потолком мерно гудели, как мухи в знойный августовский день. Пахло душной сыростью, никак не вязавшейся с моими представлениями о жилых помещениях.
Наконец я смог поднять веки, но, честно говоря, не сразу понял, что вижу. Какие-то жгуты проводов, металлические штанги, ажурные фермы с жестяными коробами. Все это вдоль стен, а посреди довольно обширного подвала не было вообще ничего. Голый, как мне вначале показалось, пол.
— Фигня какая-то, — обескураженно пробормотал я.
Только пройдя пару шагов по бетонному полу, я разглядел, что весь он покрыт толстым слоем мусора, коричневатой трухой, из которой торчали окислившиеся бронзовые штыри. К некоторым из них с помощью хромированных зажимов были подцеплены витые провода, убегавшие к стенам. С удивлением я понял, что все коммуникации сходятся к огромному пульту, какие бывают на хороших звукозаписывающих, студиях. Пришлось, теряясь в догадках, идти осматривать это сооружение. По пути я присел, чтобы получше разглядеть, из чего состоит мусор под ногами. А когда понял, у меня по спине пробежала волна ледяных мурашек.
Труха представляла собой высохшие грибы. Сколько их тут было когда-то, даже представить страшно. Причем это были не шампиньоны, какие иногда выращивают в подвалах, а какие-то поганки с пупырчатыми шарообразными шляпками. Приглядевшись получше, я понял, что среди этого компоста есть и вполне процветающие экземпляры — то там, то сям группами виднелись живые грибы, уцелевшие за год. Вблизи они гадостно воняли, их запах напоминал запах толуола.
— Ну и ну! — невольно воскликнул я, припомнив, где я в последний раз ощущал такой запах.
Точно так же вонял наркотик, с помощью которого необстрелянные пацаны попадали на бойню в сферу взаимодействия. Алиса называла эту гадость шумерским снадобьем. Теперь мне стало понятно, откуда этот порошок появлялся на черном рынке. Значит, не все, что говорила Алиса, — вранье. Уже неплохо.
Теперь провода, пульт и другие конструкции предстали совсем в другом свете. Я вдруг понял, что производство шумерского снадобья было далеко не главной задачей этого помещения. Кирилл здесь исследовал грибы — вот что самое важное. Остальное вторично. Подойдя к пульту, я убедился в своей правоте. Десятки различных данных приходили сюда и вводились в компьютер — электропроводность грибных тел, влажность на разной глубине, скорость роста, характеристики образования спор. Кроме входов, по которым данные поступали на пульт, были еще и выходы. Надписи на них меня шокировали. На одном фейдере красовалась маркировка «ухудшение состояния», на другом, рядом, «улучшение состояния».
— Лаборатория по исследованию реакций Спящего Бога, — сделал я вывод. — Странно, что такой подход мне самому не пришел в голову.
И ведь действительно. Если проекция Спящего Бога на реальность является грибом, то каким бы особенным грибом он ни был, его реакции можно математически просчитать. Наверняка ведь существуют определенные показатели окружающей среды, при которых гриб будет существовать в наиболее комфортных условиях. А на другом конце этой шкалы — гибель гриба. Вот и вся арифметика.
Однако столь простое решение проблемы подошло бы мне, но никак не Кириллу. Мне бы просто сделать получше условия, в которых спит гриб, чтобы его сон перестал быть кошмаром. А чего хотел от этих исследований Кирилл? Вряд ли спасения мира. Ой, вряд ли. Наверняка он стремился изменить сон Бога каким-то определенным образом, чтобы вбить туда вполне конкретные образы. Какие? С этим вопросом к Кириллу. Я даже не уверен, что Кирилл собирался воскреснуть. Это я так ляпнул Алисе, просто в качестве варианта. Но вполне могло получиться так, что энергетическое существование его на все сто процентов устраивает. Чего же он тогда добивается? Какого сна ждет от Спящего Бога?..
Я решил, что с подвалом все ясно. Надо дослушать диктофонную запись. Поднявшись по лесенке в кухню, я положил двустволку на стол и включил диктофон.
— Впечатлился зрелищем? — после недолгой паузы раздался голос Кирилла. — На самом деле оборудование этого подвала обошлось мне недешево. Зато результат оправдал затраченные средства. Знаешь, дорогой, я выявил целый спектр причин, улучшающих иди ухудшающих состояние этого вида грибов. И, насколько мне удалось выяснить из разных источников, проекция Спящего Бога на нашу реальность родственна именно этому виду грибов. Не идентична, но родственна.
— Вот сволочь, — прошептал я. — А ведь говорил, что не верит в Спящего Бога!
Хотя что удивительного? Основным оружием Кирилла всегда была ложь. Пора бы мне привыкнуть. Я протянул руку и выключил диктофон.