Редколесье начало переходить в сайву, деревья вокруг становились выше, крепче, листва на них приобретала более темный оттенок, говорящий о достаточном потреблении влаги. Но выше крон я теперь глиссер поднять не мог, это было бы совершенно неоправданным расточительством энергии, поэтому приходилось выискивать прорехи между группами густых участков леса, что снизило среднюю скорость нашего передвижения.
Через три часа пути я наткнулся взглядом на первый указанный на карте ориентир – это были руины древнего храма, сложенного из дикого камня. Мрачная коническая башня в отличие от ограждавшей ее стены мало пострадала от времени, пялясь теперь узкими бойницами окон на проезжающих мимо путников. Шар магического кристалла на шпиле давно перешел во владение мародеров, и лишь сверкающая металлическая чаша, державшая когда-то его, мелко вибрировала на ветру. Вокруг нее кружили птицы, и я понял, что они время от времени пьют воду, оставшуюся в чаше после прошедшего несколько дней назад дождя.
– Храм Омма-Ласта, – показал я рукой.
– Кто его строил? – заинтересованно спросила Арда.
– Не знаю, – честно ответил я. – Название ориентира написано на карте. Я никогда не бывал в этих местах и не очень интересовался историей. Но, судя по архитектуре, это творение рук людей.
– Пожалуй.
Я не случайно проложил маршрут через xрам Омма-Ласта. Если взять от него строго на северо-запад, то всего через несколько километров можно выбраться на проторенную дорогу, которая ближе к северу сходится с еще более крупной – это и был тракт, проходящий через одно из узких мест дремучего лесного пояса. Проложен он был в незапамятные времена, когда тэнки научили людей строить корабли. И люди, не наигравшись еще вдоволь новой игрушкой, понатыкали на северном побережье множество рыболовецких портов, к которым и вели дороги с цивилизованного юга. Сейчас от тех портов осталась малая часть – центры кораблестроения и мореплавания разместились гораздо южнее, но дороги никуда не делись, мало того, ими пользовались компании, занимающиеся промыслом леса, а также транспортные департаменты оставшихся на северном побережье портов. Большую загруженность они обеспечить не могли, но и зарасти лесом дороге не дали. Мало того, если карта не врала, на этой дороге имелись целых три небольших городка, расположенных, можно сказать, прямо в лесу. Поэтому попасть в тундру было проще всего именно этим путем. Проще не проще, но безопаснее точно, хотя бы в силу того, что протяженность лесного пояса в подобных местах была наименьшей. А лес для человека в Мире Пророчества являлся по большей части средой враждебной.
Через полчаса медленного ковыляния, когда мне приходилось то пускать глиссер в объезд слишком густых рощиц, то поднимать его выше крон, если объехать было нельзя, мы выбрались наконец на ближайший северный тракт. Я уже собрался обрадоваться значительному облегчению пути, но не успел – над кронами деревьев, всего в паре километров по ходу движения, парил левитирующий знак временной базы мобильного полицейского патруля.
– Приехали, – процедил я сквозь зубы, опуская глиссер на грунт у обочины.
– Что такое? – встрепенулась Арда.
Похоже, она о чем-то крепко задумалась, если не смогла разглядеть столь явный и неблагоприятный знак. Я молча показал на висящую впереди оранжево-серую пирамиду, направленную вершиной вниз.
– И что? – не сообразила она.
– Полиция! – Я помотал ладонью у нее перед лицом. – Проснись!
Вряд ли кто мне поверит, что отношения с женщиной-сидом у человека могут дойти до проявления таких вольностей, но это было именно так.
– Я не сплю! – надулась она. – Полиция, ну и что? Наверняка ловят кого-то…
– Кого-то! – окончательно психанул я. – А ты не подумала, что меня?
Сказав это, я осекся. Но было поздно. Я ведь ничего не рассказывал Арде о своих похождениях в банде Шарки Шана, да и вообще о темной стороне своего прошлого. Вот она и в недоумении, какого Шинтая простому таксисту бояться полиции?
– Значит, я не ошиблась, увидев у тебя ауру причастности к преступлению! – обрадовалась она.
– Ошиблась! – поддел я ее. – Никакого преступления не было. Ну, почти. Была самооборона. Бывший главарь банды, в которую меня угораздило попасть…
Мне пришлось довольно подробно рассказать о своих злоключениях и о пути, приведшем меня в Валон, к мигу нашей с нею встречи. Надо сказать, что по мере развития рассказа Арда выказывала все большую заинтересованность, а под конец начала ерзать от нетерпения, как ребенок. Когда же я дошел до момента обезвреживания Шарки метким выстрелом в ногу, девушка не удержалась и захлопала в ладоши. История с назойливыми проститутками и полицейским патрулем вызвала у нее звонкий заливистый смех. Обычно сиды стремятся не выказывать свои эмоции, так что Арда меня в очередной раз поразила.
– Понятно! – восхищенно произнесла она, когда я закончил рассказ. – Но насчет полиции ты все равно зря беспокоишься.
– В каком плане?
– Я же служила, знаю некоторые порядки. Ради твоей поимки патрули не стали бы засылать в такую глушь и перекрывать дороги, по которым почти никто не ездит. Таких, как ты, ловят по горячим следам или не ловят вообще.
– А изображения? Зрячие кристалы передали в участок мою физиономию во всех живописных ракурсах.
– Мелких преступлений совершается масса, – успокоила меня Арда. – Поэтому изображений на каждом посту столько, что для сверки их с личностью подозреваемого потребуется каждый раз по часу, не меньше. К этой процедуре прибегают только в том случае, если видят ауру причастности к преступлению.
– Но у меня она как раз есть! – вспылил я.
– Вряд ли. Я сдала регалию, поэтому не могу сейчас воспользоваться полицейской магией, но нас учили, что ауру формирует событие, точнее, мысли человека о произошедшем событии.
– Это и я знаю. Что с того?
– А то, что после схватки с келебра ты излучаешь не ауру подозреваемого, а ауру потерпевшего.
– Забавно! – Мне полегчало, и я улыбнулся. – Выходит, чтобы отмазаться, надо попасть в новую заварушку, зачинщиком которой будешь не ты?
– Да. Но этот изъян стандартной полицейской магии стараются держать в секрете.
– С первой минуты я понял, что не ошибся в выборе партнера, – с улыбкой заявил я. – И чем дальше, тем больше убеждаюсь в этом.
– Правда? – Арда снова выказала совершенно детскую радость.
– Конечно. Лучшего партнера, чем ты, у меня еще не было.
Я не стал уточнять, что она вообще первый партнер в моей жизни. Как-то не доводилось мне никому довериться, и я редко об этом жалел. Но сейчас я был искренен – союзом с Ардой я действительно доволен. И дело не только в том, что она – сид. Хотя и этот момент важен. Но куда большее значение для меня имела наша удивительная, особенно с учетом расовых различий, психологическая совместимость. Рядом с Ардой я ощущал себя более сильным, а возникающее от ее детскости повышенное чувство ответственности зачастую усиливало эффективность.