Богатый сценический и жизненный опыт Ф.Г. Раневская щедро передавала молодежи. Своим вдохновенным трудом она оказывала значительное влияние на формирование советской актерской школы.
Родина высоко оценила заслуги Ф.Г. Раневской, наградив ее орденом Ленина, двумя орденами Трудового Красного Знамени, орденом «Знак Почета», трижды ей присуждалась Государственная премия СССР.
Ф.Г. Раневская, выдающаяся советская актриса, верная дочь социалистической Родины, останется в нашей памяти».
«Верная дочь», читая эти строки, должно быть, улыбалась там, на небесах. Ее негативное отношение к социализму было всем хорошо известно.
Она не гналась за правительственными наградами, а полученные не любила носить, иронично называя их «иконостасом». Ей было важно другое — любовь зрителей, признание. Она любила людей и страстно жаждала взаимности. Близкая подруга Фаины Раневской Нина Сухоцкая вспоминала: «С ней было трудно ходить по улицам: узнавали, бросались к ней, выражали восхищение ее игрой и т. д. Иногда, неожиданно встретив ее, обомлев, спрашивали: «Скажите, это вы?» Фaинa быстро бросала: «Да, это я», — и спешила пройти. Помню, как одна женщина с массой раздувшихся авосек, коробок вдруг резко остановилась, ахнула, взмахнула руками, коробки упали, а она, не обращая внимания, трясла руку Фаины и с каким-то ужасающим акцентом кричала на всю улицу: «Так это ж счастье! Смотрите, это же она! Раневская! Ох, ты моя милая… Да ты ж моя поклонница!» — и так принялась целовать ее, что с Фаины слетела шляпа.
А очень часто встречные, проходя мимо, говорили то просительно, то приказательно всего два слова: «Живите долго!»
Актриса и певица Елена Камбурова вспоминала о Раневской: «Три года — 82-й, 83-й, 84-й мы встречали вдвоем… Встреча 1982 года оказалась презабавной: до самой полуночи мы как малые дети с упоением рассматривали альбом собак, и каждая выбирала себе самую красивую. Трудно было остановиться на чем-то — одна лучше другой. Уже произнес поздравительную речь с экрана телевизора наш очередной правитель, уже забили куранты, а мы все никак не могли оторваться от «собачьей темы».
В преддверии 84-го года я пришла к Ф.Г., чтобы опять встретить праздник вместе. Она лежала, чувствовала себя очень слабой. Так уж сложилось, что ни одно наше свидание, ни одна беседа не обходились без слова Пушкина. И на этот раз мы сначала вполголоса разговаривали, потом Раневская попросила почитать что-то из Пушкина… Где-то в двенадцатом часу она закрыла глаза.
И уснула… Последний год своей жизни она встретила во сне…»
Она до сих пор вместе с нами.
«У меня хватило ума глупо прожить жизнь», — признавалась Раневская.
Спасибо Вам, Фаина Георгиевна, за все!
Мы помним…
Отчего же Бог меня наказывал
Каждый день и каждый час?
Или это ангел мне указывал
Свет, невидимый для нас?
Анна Ахматова. «Помолись о нищей, о потерянной…»
Тихое Донское кладбище расположено недалеко от центра Москвы. С центральной аллеи нужно свернуть вправо, затем идти прямо до первого поворота налево, повернуть и опять идти прямо, до тех пор, пока слева не покажется большой черный камень с неровными краями.
На нем высечены имена двух сестер, старшей — Изабеллы и младшей — Фаины. Они встретились здесь, чтобы больше никогда не разлучаться. Юные дочери таганрогского богача Фельдмана вряд ли могли предположить, сколь суровые испытания уготовило им провидение.
Каждая из них получила от природы щедрый дар: одной досталась красота, а другой — талант, но вряд ли Фаина и Изабелла ощущали себя счастливыми…
Если постоять возле их могилы и прислушаться к тишине, царящей вокруг, то сквозь нее можно услышать тихий, пронизанный печалью голос их современника Александра Вертинского. Голос из прошлого, из потаенных глубин времени, из небытия:
В пыльный маленький город, где Вы жили ребенком,
Из Парижа весной к Вам пришел туалет.
В этом платье печальном Вы казались Орленком,
Бледным маленьким герцогом сказочных лет…
В этом городе сонном Вы вечно мечтали
О балах, о пажах, вереницах карет
И о том, как ночами в горящем Версале
С мертвым принцем танцуете вы менуэт…
В этом городе сонном балов не бывало,
Даже не было просто приличных карет.
Шли года. Вы поблекли, и платье увяло,
Ваше дивное платье «Мезон Лавалетт».
Но однажды сбылися мечты сумасшедшие.
Платье было надето. Фиалки цвели.
И какие-то люди, за Вами пришедшие,
В катафалке по городу Вас повезли.
На слепых лошадях колыхались плюмажики,
Старый попик любезно кадилом махал…
Так весной в бутафорском смешном экипажике
Вы поехали к Богу на бал.
(Александр Вертинский. «Бал Господен». 1917)
Крымский театр. 1920–1924 гг.
«Вишневый сад» (А.П. Чехов) — Шарлотта
«Три сестры» (А.П. Чехов) — Ольга, Наташа
«Чайка» (А.П. Чехов) — Маша
«Дядя Ваня» (А.П. Чехов) — Войницкая
«Иванов» (А.П. Чехов) — Зюзюшка
«Последняя жертва» (А.Н. Островский) — Глафира Фирсовна
«Волки и овцы» (А.Н. Островский) — Анфиса Тихоновна
«Без вины виноватые» (А.Н. Островский) — Галчиха
«На всякого мудреца довольно простоты» (А.Н. Островский) — Манефа
«Гроза» (А.Н. Островский) — Сумасшедшая барыня
«На дне» (А.М. Горький) — Настя
«Ревизор» (Н.В. Гоголь) — Пошлепкина, унтер-офицерская вдова
«Женитьба» (Н.В. Гоголь) — Сваха
«Роман» (Э. Шелтон) — Кавалини
Смоленск, Архангельск, Сталинград, Баку. 1925–1931 гг.
«Коварство и любовь» (Ф. Шиллер) — Леди Мильфорд
«Бесприданница» (А.Н. Островский) — Тетка Карандышева
«Дворянское гнездо» (И.С. Тургенев) — Лаврецкая
«Живой труп» (Л.Н. Толстой) — Маша
«Свадьба» (А.П. Чехов) — Змеюкина
«Юбилей» (А.П. Чехов) — Мерчуткина
«Гамлет» (В. Шекспир) — Королева
«Ярость» (Е.Г. Яновский) — Председатель колхоза
«Чудак» (А.Н. Афиногенов) — Трощина
«Любовь Яровая» (К.А. Тренев) — Дунька
«Чудеса в решете» (А.Н. Толстой) — Марго
Москва. Камерный театр. 1931 г.
«Патетическая соната» (Н.Г. Кулиш) — Зинка