– День, – позвала девушка. – Не прикидывайся шлангом.
– А чего? Я ничего, – отозвался вампир.
Он едва уловимым движением отодвинулся от ее ноги.
– Дурачок! – Анечка снова придвинула его голову. – Иди сюда. Мне не нравится, что ты делаешь это украдкой, словно что-то нехорошее. Я разве против?
Деня открыл глаза.
– Всегда была против, – пожал он плечами. – Отодвигалась, шарахалась. За руку тебя не возьми.
– Это я с непривычки, – честно призналась Анечка. – Прикинь, я с детства боялась вампиров. Пряталась от них под одеялом. И вдруг рядом со мной настоящий вампир.
– Можно понять, – по-джентльменски поддержал ее Деня. – А сейчас не боишься?
– Нет. – Анечка снова провела по его волосам. – Даже наоборот. Хочется сделать для тебя что-то приятное.
– Да? – В глазах Дени мелькнул интерес. – И что именно?
Девушка задумалась, не в силах с ходу предложить столь интимное дело.
– Ты жрать сильно хочешь? – наконец выдавила она.
– В смысле? – нерешительно уточнил вампир.
– Ну, в смысле по-нормальному. Нормальной человеческой крови.
– Сдурела? – Вампир невольно облизнулся. – Где ж ее взять?
– Во мне, – уверенно ответила Анечка. – У тебя есть чем резать?
Денис ошарашенно замер. Слова никак не могли оформиться на губах.
– Тебя что, парализовало? – Девушка ободряюще улыбнулась. – Да не щемись ты так. От меня с одного стакана не убудет. Донорская норма – двести грамм.
Деня скосил взгляд и осторожно сел рядом.
– Я так понял, что ты не шутишь.
– Правильно понял. Зачем мне дохлый вампир? Если тебя нормально не покормить, ты ж закоченеешь совсем.
Денис звучно почесал макушку.
– В этом есть резон. Если тебе не жалко, конечно.
– Да ладно! Восстановится, – отмахнулась девушка.
Вампир нетерпеливо заерзал на досках.
– Слушай, а зачем резать? – Он заискивающе глянул в глаза напарнице. – Может, ты мне дашь так? Ну, куснуть? Слюнные железы мне выдрали с корнем, так что вреда для тебя не будет. – Он опустил взгляд и добавил: – Резать-то все равно нечем.
– Ты меня пугаешь, – поежилась девушка.
– Это у тебя предрассудки. Честно. Резать было бы больнее. А от клыков шрамик – две дырочки.
Анечка секунду подумала и решительно протянула руку.
– Грызи.
Деня аккуратно взял ее ладонь и поднес запястье ко рту. Она даже не почувствовала укуса – от комара и то неприятнее. А тут лишь легкий зуд. Вампир напрягся и задвигал нижней челюстью, отсасывая кровь, одна капелька сорвалась с кожи и упала на пересохшую доску.
Через несколько секунд он отпустил ее руку и блаженно сглотнул.
– Кайф-то какой! Ты не представляешь. Ты как себя чувствуешь?
– В голове мутновато, – призналась Анечка. – А так вроде нормально. А ты как? Полегчало?
– Спрашиваешь! – Вампир растянул улыбку до ушей. – Это… Ну точно как секс.
– Иди ты, – Анечка притворно надула губы.
– Не обижайся. Ты же сама… дала.
– Я не думала, что ты все опошлишь.
– А с чем еще сравнивать? – пожал плечами Денис. – Приятней ничего в жизни нет.
– Вот дурак! – Анечка шутливо стукнула его кулаком в плечо. – Больше не дам!
– Ну все. – Денис опустил голову, словно под топор палача. – Тогда я не смогу двигаться, закоченею, меня найдут менты, примут за труп и живьем зароют в землю. Лопатами.
– Это я уже слышала. – Анечка коротко показала ему язык. – Ты бы лучше рассказал, в чем разница. Мне до ужаса интересно.
– Ладно. Короче, разница между донорской кровью и живой, только что из жилы, такая же, как между некрофилией и нормальным сексом.
– Я узнаю про тебя много нового, – девушка не сдержала улыбку. – Ты пробовал некрофилию?
– В пищевом варианте, – съязвил Деня. – Не хочешь слушать, не надо.
– Нет, напротив. Очень даже интересно. Тогда, если говорить твоим языком, напасть на человека в подворотне и отпить у него пару глотков крови – это изнасилование?
– Что-то вроде того, – неохотно ответил Денис.
Анечка улыбнулась и украдкой осмотрела запястье. Шрам надолго останется. Ну и пусть.
– Я бы на твоем месте еще отдохнул, – посоветовал Деня. – Хотя бы часок. Так кровь восстанавливается лучше.
Анечка с удовольствием легла на доски, подложив под голову Денину куртку.
Крыша была вся в дырочках. Как звездное небо. Только тут звезды были не только точками, но и отверстиями с рваными краями, а иногда вообще треугольными или квадратными. Если прищуриться, можно представить, что летишь. Анечке понравилось.
– День, я лечу в космосе! Прикинь.
– Круто. – Вампир придвинулся ближе, и Анечка ощутила холод его бедра.
Не отодвинулась. Теперь это было бы глупо.
Она положила ладонь на Денину руку. Холод не пугал, наоборот, успокаивал.
– Мне лучше, – тихо шепнула она.
– Мне тоже. С тех пор как я перестал быть человеком, мне впервые так хорошо.
Сергей вывалился из небытия и распахнул глаза. Свет ударил ярко, до боли, пришлось снова зажмуриться. До слуха доносился мерный писк измерителя сердечного ритма и женский голос из коридора. За окном чирикали воробьи.
Привыкнув к свету, Сергей поднял веки и осмотрелся. Он лежал в небольшой двухместной палате под тонкой накрахмаленной простыней. Соседнюю кровать занимал пожилой мужчина без признаков жизни – из его рта к аппарату искусственного дыхания тянулась гофрированная трубка. Сергей опустил взгляд и убедился, что сам он ни к чему не подключен.
«Значит, все не так плохо», – подумал он.
Дверь в палату открылась, и в комнату вошла медсестра с эмалированной кюветой, из которой торчали термометры.
– Очнулся, – приветливо улыбнулась она. – Пить хочешь?
– Да, – еле слышно ответил Сергей, чувствуя, как пересохли и потрескались губы.
Медсестра сунула ему под мышку термометр и скрылась в коридоре. Через минуту она вернулась со стаканом воды и протянула его Сергею.
– Где я? – спросил Сергей, сделав несколько жадных глотков.
– В госпитале. Отделение интенсивной терапии.
– Долго лежу?
– Почти трое суток. Тебя привезла «Скорая», мы оказались ближе других больниц.
– Ко мне кто-нибудь приходил?