Только честно! Ну не зануда?

3. Все Рождество в кошачьем приюте!

Меня разбудили причитания и вой мамаши.

На шум снизу примчался мистер Ворчуга. Нехорошие слова прозвучали в мой адрес.

— Ты, мохнатый вандал! — рычал отец Элли. — Грязное, презренное животное!

Я изобразил холодность, приподняв одну бровь. Он просто ненавидит, когда я надеваю маску безразличия и в ответ на его нападки подергиваю хвостом.

— Погляди, что ты натворил! — бушевал он. — Превратил красивое дорогое платье в паршивые лохмотья! — Он сунул их мне в лицо. — Ты нос-то не вороти! Глянь, что от него осталось!

Тут и Элли подоспела с Люсиль и Ланцелотом на хвосте. Они все за меня вступились.

— Пожалуйста, не ругайте Таффи! — запричитал Ланцелот.

— Он не хотел испортить платье, — подхватила Люсиль.

— Он просто огорчился из-за гостей, — объяснила Элли отцу.

Но мистера Во-Всем-Виноват-Кот уговоры не убедили.

— Не верьте ему! Усатый негодник прекрасно понимает, что делает. И в доме стало бы гораздо спокойнее, если бы мы приняли разумное решение вызвать ветеринара и просто его…

Я не расслышал следующее слово, поскольку Элли издала дикий крик и зажала мне уши.

Извиваясь, мне удалось высвободиться и ухватить обрывок фразы:

— … или провести все Рождество в кошачьем приюте…

Снова ладошки Элли лишили меня слуха. На этот раз я вывернулся быстрее и успел еще уловить конец:

— … в какой-нибудь ультрапрочной клетке!

Элли почти рыдала. В таком же состоянии были и Люсиль с Ланцелотом.

— Ну пожалуйста, дядя Джордж, не говорите так!

— Да, не говорите так!

Но папаша Элли гневался подолгу и со вкусом.

— А я считаю, что…

— Нет! — закричала Элли. — Мы втроем последим за Таффи! Тебе не о чем беспокоиться. Мы его к тебе не пустим.

Отец Элли еще хмурился.

— И к одежде в шкафах не пустите? И к елке? И ко всей вкусной еде? И к подаркам, и к украшениям?

— Да! Таффи ничего не испортит, обещаю!

Элли схватила меня под мышки. И поскольку я чувствовал, что с ней безопаснее, то позволил уволочь меня вниз, подальше от миссис Красные-Заплаканные-Глазки, сжимавшей в руках останки бывшего платья, и от мистера Всезлобнейшего.

4. Сюрприз, сюрприз!

Вот так я и оказался на диване в гостиной: сидел, как благочестивая девочка-паинька, а Люсиль с Ланцелотом восхищались моей красотой и умом.

— Ой, Таффи! Какой же ты милый!

— У тебя пушок такой мяконький.

— И ты такой сообразительный.

— Мы тоже мечтаем о котике.

— Ох, Элли! Как же тебе повезло!

И так далее, и тому подобное. Ну, одну-две минуты я выдержал, после чего понял, что пора делать ноги, И тут они все трое — хоп! — и вцепились в меня. Я оказался в плену.

— Нет, Таффи! Мы обещали!

— Это все ради тебя!

— Никуда ты не пойдешь!

Я извивался, стараясь высвободиться. Люсиль закрыла дверь, Ланцелот проверил щеколды на окне. Элли увидела, что я нервничаю, и заворковала:

— Ну, ну, все хорошо. Сейчас во что-нибудь поиграем.

Поиграем? За кого она меня держит? За пуховой мячик? Но всегда лучше знать, что задумал противник. И я ненадолго перестал вырываться, чтобы выслушать их предложения. Во что хотите играть-то? В прятки? (Надеюсь, нет. В этом доме главные прятальные местечки принадлежат мне, мне, мне!) Как насчет «Убийцы во мраке»? (Наступите случайно мне на хвост — и я с полным правом порву вас на кусочки!)

Сюрприз, сюрприз!

— Давайте устроим спектакль! — сказала Люсиль.

— Да! — эхом повторил Ланцелот. — Устроим спектакль!

Элли запрыгала и захлопала в ладоши.

— Ой, прррелесть! Обожаю спектакли!

Стыд и срам. (Какая все-таки Элли эмоциональная!) Но я думал — ладно, по крайней мере, мне позволят сидеть на шкафу и насмехаться над ними. В смысле, никому ведь не придет в голову заставлять кота играть в спектакле илу плясать, правда? Может, с собаками такой номер и пройдет, но не с котом же.

Так что, думаю, пусть себе устраивают представление, так и быть.

Как же я ошибался!

5. Жаба в свадебном наряде

Угадайте, во что удумали играть три балбесины? Да. Какая удача. Спектакль по детским стишкам о котах. Эта потрепанная, дряхлая книжища, из которой вы сто лет как выросли, все еще стоит у вас на книжной полке? Не пробежаться ли по любимым строкам, которые читала вам бабуля, когда вы носили подгузники и пускали пузыри?

Разумеется, «Динь-дон-донце, кот в колодце!». И старинная веселая песенка «Эй, глядите, выше, выше — кот со скрипкою на крыше». И та, помните, трагическая история «Три котенка горевали — рукавички потеряли». И еще «Где была ты, кошечка, где была?».

Не говоря о слащавой, тошнотворно-приторной — как раз в стиле Элли — песенке «Люблю я кошку Пуську, милашку и лапуську». Я всей душой надеялся, что они о ней не вспомнят.

Угадайте, на чем они остановились?

Ага. На самой ненавистной. «Люблю я кошку Пуську».

Элли избрали на главную роль. Близнецы принялись ею командовать:

— Элли, сядь перед елкой, чтобы вокруг тебя сверкали дождики и украшения.

— Осторожно, не упусти Таффи. Помни, что сказал твой папа.