– Назад! – дядя Коля свободной рукой ухватил Андрея за ворот и поволок обратно в коридор нейрохирургического отделения.
Андрей понял, что если ничего не предпримет, то умрет очень быстро. Либо дядя Коля пристрелит его, напуганный штурмом, либо в перестрелке с милицией настигнет шальная пуля. Он поймал момент и схватил похитителя за штанину одной рукой, а другой вцепился в ствол пистолета. Дядя Коля не удержался, сделав несколько длинных шагов, и грохнулся на колени, а пистолет остался в руках Андрея.
«Гад…» – Андрей поднял пистолет на уровень глаз, и дважды нажал на спуск.
Руку дернуло тяжелой отдачей, затвор лязгнул, и тут же осыпалось стекло в конце коридора, а дядя Коля выгнулся, как гимнаст, собирающий стать на «мостик», и медленно повалился на линолеум лицом вниз. Андрей опустил пистолет и поднялся с колен. Из глушителя извилистой змейкой выползала полоска дыма.
«Это тебе за Володю.» – мстительно подумал Андрей, уже слыша спасительный топот по лестнице.
Дверь распахнулась, лязгнули сразу несколько затворов, и усиленный динамиком голос приказал:
– Оружие на пол! Руки за голову!
Андрей подчинился, и тут же получил прикладом между лопаток, упал лицом вниз и стукнулся об пол подбородком. В глазах еще не угасли болючие искры, а сзади на запястьях уже сомкнулись наручники. Возле лица мельтешили ноги в штурмовых ботинках, хлопали двери, слышалось шипение милицейских радиостанций и позвякивание оружия.
– Он всех перестрелял. – глухо раздалось через динамик милицейского шлема. – В палатах одни только трупы. Всего двенадцать человек, плюс медсестра в изоляторе.
– Сука… – ответили чуть другим тембром. – Тащи этого маньяка в машину.
Наручники больно впились в кость, Андрей вскрикнул, и тут же получил носком ботинка в живот. Его поволокли, как набитое соломой чучело, приходилось часто перебирать коленями, чтобы окончательно не переломать их о лестницу.
Уже внизу, как сквозь вату, донесся голос Пашки:
– Зачем ты все это устроил?
– Я… – попробовал ответить Андрей, и получил ботинком по копчику.
Его снова потянули, теперь уже по шершавому асфальту. Лязгнули бронированные двери и Андрея втянули в нутро милицейского броневика. Что-то щелкнуло за спиной, прикрепив наручники к стене передвижной камеры.
«Кажется я влип.» – наконец подумал Андрей.
Двери снова лязгнули, закрываясь, запустился двигатель, и броневик лихо тронулся с места. Запястья рвануло одуряющей болью. Мысли спутались, превратившись в один сплошной стержень из звука: «А-а-а-а!»
Водитель словно специально как можно резче менял скорость и направление, Андрей стиснул зубы, но удержаться не смог.
– А-а-а-а!!! – вырвался наружу мысленный крик. – А-а-а-а!!! Мамочка! Господи! Помогите!!!
Понятие времени просто перестало существовать, затушеванное болью и нарастающим страхом. Весь путь превратился в череду торможений, разгонов и поворотов, на каждом из которых наручники так впивались в запястья, что сердце едва не останавливалось от жутких болевых перегрузок.
– А-а-а-а-а!!! – непрерывно кричал Андрей.
И вдруг рвануло так, что на несколько секунд он лишился сознания.
Очнулся от страшной тянущей боли. Он висел как на дыбе – наручники за спиной, а ноги лишь пальцами касались пола. Точнее и не пола вовсе. Броневик явно лежал на боку, решетка бокового окна была лишь в сантиметре от левой ноги. В воздухе все сильнее чувствовался запах загоревшейся изоляции.
Из последних осознанных сил Андрей покачнулся на вывернутых руках и уперся ногами в металическую стойку. Так можно было почти сидеть. Наручники продолжали тупыми ножами впиваться в запястья, но хоть руки не выворачивало, а это в таком положении почти счастье. Извращенное, но все таки счастье – по-другому это было сложно назвать.
Дыма в воздухе стало больше, и Андрей закашлялся, едва не сорвавшись ногами со своего насеста.
– Черт… – прошептал он, чувствуя вновь накатывающий страх. – Задохнусь ведь, как лисица в норе.
Обратив на свои ощущения чуть больше внимания, Андрей почувствовал едва уловимое покачивание, какое бывает только на кораблях. Да, в этом не было никакого сомнения.
– Этого быть не может. – испуганно выдохнул он. – Эй, люди! Кто-нибудь!
И вдруг дым пошел прямо из броневого листа перед лицом. Сначала еле видимая струйка, затем все сильнее, сильнее, и вот уже не меньше, чем от прикуренной сигареты.
– Глючит. – решил Андрей, уже не сопротивляясь напору ужаса.
Место в броне, откуда шел дым, прямо на глазах запузырилось подгорающей краской и потемнело, образовав обугленное пятно величиной с пятирублевую монету. Андрей несколько раз моргнул, пытаясь прогнать наваждение, но от этого пятно не исчезло, а наоборот, начало раскаляться все больше, сначала до темно-красного свечения, затем до алого, до желтого… И вдруг из металла, будто из жерла вулкана, вырвался фонтан белых искр и полился вниз, на лету остывая в порошок железной окалины.
– Сварка! – наконец дошло до Андрея. – Газовый резак. Люди!!!
Раскаленное отверстие шевельнулось и поползло в сторону, оставляя за собой остывающую щель с оплавленными краями.
Минуты через три довольно большой квадрат броневого листа оказался вырезан, и тяжело рухнул внутрь, но то, что предстало перед глазами Андрея, он меньше всего ожидал увидеть. Первая мысль, которая родилась в мозгу при взгляде в проем, перевелась на язык слов совершенно идиотской фразой «ночь в пустыне». Перевернутый броневик лежал у подножия огромного бархана, почти полностью зарывшись в песок всем корпусом. Ничего кроме песка и кусочка ночного неба не было видно, но в память так и врезалась струйка песчинок, задуваемая ветром в пробитую сварщиком брешь.
Голова самого сварщика появилась в проеме лишь через секунду. Он завернул кислородный вентиль на резаке, и снял защитную маску с очками. Андрей мог поклясться, что никогда в жизни не видел это лицо.
– Станция пересадки. – с усмешкой сообщил сварщик. – Сейчас, я тебя отстегну.
С этими словами он одел сварочную маску Андрею на голову, и ударил позади чем-то тяжелым. Наручники высвободились из захвата, и Андрей рухнул на колени, ничего не видя сквозь слишком темные стекла очков. Тут же сильная рука ухватила его за наручники, заставив подняться на ноги.
– Пойдем. – почти в ухо сказал незнакомец. – Только не вздумай дергаться и снимать маску с морды. Все кости переломаю. Понятно?
– Понятно. – ответил Андрей.
– Осторожно. Ноги поднимай. – посоветовал незнакомец.
Андрей перешагнул через кромку вырезанной дыры и ощутил босыми ступнями мягкий песок. Песок был сухим и теплым, но слишком шершавым для не совсем еще зажившей кожи.