Больше всего раздражало отсутствие денег – Андрей уже давно разучился обходиться их минимумом и никогда не представлял себе жизни вообще без копейки. Сейчас из денежных средств в кармане лежала лишь телефонная карта с кредитом на пять минут разговора, но обменять ее на еду или поездку в метро было совершенно немыслимо.
А есть хотелось.
Бомж говорил, будто в городе еду и кров можно найти без труда, но он либо хвастался, либо для уличной жизни требовались особенные умения. Странно, что в приключенческой литературе по большей части описывались способы выживания в лесу, в пустыне или в горах, но мало кто из классиков потрудился описать методику выживания в естественной для человека среде обитания – в городе. Андрей попробовал применить для решения этой проблемы ум, но тут же понял, что для анализа попросту не хватает данных. Андрей совершенное не представлял, по каким законам происходит круговорот еды в городе, как она попадает в места употребления, и какие меры принимают для устранения ее утечки. Единственным способом добычи, пришедшим на ум, оказалась банальная кража, но ее Андрей тут же отбросил.
Тогда он попробовал решить задачу в упрощенном виде – добыть денег. Хотя бы немного. Еще в студенческие времена ходили слухи о неплохих заработках на мойке вагонов. Для такой работы не нужны документы, а чувство голода уже заметно превысило чувство брезгливости. Андрей решился и выбрал направление на Курский вокзал. Идти было далеко, но Андрей хорошо представлял дорогу. Сначала он думал пробираться темными проулками и дворами, чтобы не попасться на глаза случайному патрулю, но затем сообразил, что такие меры предосторожности не только излишни, но и могут привести к прямо пртивоположному результату.
Смешавшись с толпой, Андрей вскоре почувствовал всеобщее безразличие. Никому вокруг не было дела ни до него самого, ни, тем более, до его проблем. Люди замечали друг друга ровно настолько, чтобы не оттаптывать ноги и не стукаться лбами. Андрей напрягался только при виде милицейских патрульных, стараясь проходить подальше от них. Главное в таких маневрах было не менять резко скорость и направление движения – это правило Андрей усвоил еще в те времена, когда у него не было московской прописки.
До вокзала он добрался уже совсем затемно, если можно назвать темнотой странное состояние летних московских ночей, когда медленный закат угасает совсем не на долго, чтобы почти сразу превратиться в такой же неспешный рассвет. Андрей выяснил у грузчика местонахождение отстойника для вагонов и направился дуда пешком, обогнав разрозненные кучки бомжей по два-три человека, вяло бредущие вдоль путей,
«Конкуренты», – подумал он, уже понимая, что работа легко не достанется.
Но вид у бомжей был жалкий, лица пропитые, а тела наверняка измучены многочисленными болезнями и недоеданием. В себе же Андрей ощущал непобедимую уверенность. Он подумал было, что уверенность эта связана с недавними событиями, поставившими его на грань жизни и смерти, но тут же понял, что сам себе врет – она зижделась лишь на жалком виде бомжей. Андрей выглядел жемчужиной в куче навоза не потому, что сам был жемчужиной, а лишь потому, что сравнивал себя с кучей дерьма. Сами бомжи об угрозе еще не догадывались, справедливо считая, что у байкера может быть более важное дело, чем уборка вагонов.
Но один, совсем старый на вид, оказался то ли хитрее других, то ли опытнее. Он то и дело подозрительно поглядывал на Андрея. Что-то в нем было странное, резко отличавшее от других, и лишь приглядевшись, Андрей понял, что старичок не такой уж старый и совсем не дряхлый, а маленький рост и желтый цвет лица попросту выдавали в нем китайца. Наконец старик перестал бросать взгляды и подошел с таким видом, будто собирался попросить сигарету.
– Поработать решила? – вместо этого спросил китаец.
– Тебе какое дело? – высокомерно фыркнул Андрей.
– Послушай, если ты собралась вагон помыть, я тебе помогу. В первый раз, да?
– Иди к черту.
– Не пойду. Ты ничего здесь сама не узнаешь. Ты хоть знаешь, когда можно на работу проситься, чтоб не прогнали?
Андрей задумался.
– А тебе что за дело? – уже менее агрессивно спросил он.
– Тебя сейчас бить будут, – объяснил китаец. – Но ты здоровая, сильная, ты победишь. Только зачем победа, если никто не скажет, что с ней делать потом?
– Ты хочешь со мной в долю? – понял Андрей.
– Точно. А я тебе помогу. Ты меня не бей, я тебе все расскажу, а на двоих нам хватит.
– Ладно. – кивнул Андрей.
– Вон посмотри, в черном свитере мужика. Самая сильная. Ее первым бей. Остальные испугаются и уйдут дальше. Другой поезд совсем скоро придет. А с проводником я сам буду говорить. Иди, иди, сами они не уйдут.
Андрей широко раздул ноздри и двинулся к группе бомжей, чувствуя, как сердце ускоряет ритм.
– Чего надо? – спросил крепыш с беззубым ртом, на которого показал китаец.
– Драться иду. – честно признался Андрей.
– А надо? – усмехнулся беззубый.
– Я бы и рад избежать, но вы же работу по доброму не отдадите.
– Нет.
– Значит придется драться.
– Какой ты упертый. – усмехнулся беззубый, и первым бросился на противника.
У него не было техники движения, какая приходит с многолетними тренировками, но ее с успехом заменяла уличная проворность. Но самым страшным в противнике оказалось отсутствие всякого страха и малейшего намека на воображение – он совершенно не боялся замахов, не поддавался на обманки, а полученный в лицо удар не выбивал его из душевного равновесия. Примерно так дерутся звери, и именно из-за этого Андрей старался избегать конфликтов с собаками. Такого противника можно лишь убивать или физически выводить из строя, доводя хотя бы до потери сознания.
В первые же секунды Андрей получил несколько болезненных ударов по ногам, и один в подбородок. От этого не только алые пятна завертелись перед глазами, но и накатился приступ одуряющей тошноты, напомнив о недавнем сотрясении мозга. Но это ошеломило лишь в первый момент, а потом боль смыло потоком адреналина, и Андрей принялся молотить кулаками и пинаться. Крепыш крепко ударил его в нос, но Андрей сумел подобраться к нему вплотную и схватить за руку. Тут же, не дожидаясь ответных действий, добавил коленом в пах и локтем по затылку. Крепыш рухнул ему под ноги и пополз подальше от рельсов.
– Добивать не надо! – выкрикнул китаец. – Они теперь сами уйдут.
Четверо оставшихся бомжей, которые даже не попробовали принять участие в драке, подхватили поверженного товарища и поволокли его вдоль путей.
– Надо в вагона садиться! – китаец призывно помахал рукой и подошел к двери.
Когда Андрей смахнул со штанов и куртки грязные следы пинков, старичок уже успел обо всем договориться.
– Нам два вагона дали! – довольно улыбнулся он. – В два раза больше получим. А ты хорошо дралась, очень быстро. Давай убирай мусор, а веник возьму. Я совсем старая, мне бутылки носить нельзя.