Не говоря больше ни слова, он покинул дом и отправился в указанное информатором место. Бокс располагался в технической зоне четвертой верфи. Командор был зол и полон решимости, пробираясь по коридорам, кровь бурлила у него в жилах, и он не желал думать о тех последствиях, которые могли повлечь его действия. Сжимая рукоять плазмомета, он был готов испепелить любого, кто встанет у него на пути, пусть им окажется даже представитель власти. В те полчаса, пока он продирался через леса и трубы технических сооружений верфи, в нем окончательно и бесповоротно умер законопослушный человек.
Внезапно его окликнули:
– Эй, ты кто? А ну, стоять!
Робиц, не оборачиваясь, выстрелил на звук. Плазма с громким шипением шарахнула в полутьму, озарив окружающее пространство, а короткий вскрик возвестил о точности попадания. Командор поморщился и продолжил путь. В помещении запахло перегретым металлом и горелой плотью.
«Я выжгу всю эту верфь, как крысятник, – думал он, чувствуя, насколько сильно разгоняется сердце. – Даже если придется убить тут всех, меня это уже не остановит».
По мере продвижения он распалял себя все больше и больше, ощущая такой прилив адреналина, какого не испытывал даже в последнем, роковом бою. У него тряслись руки, а волосы на затылке топорщились, как у готового к драке волка.
Чем больше он приближался к боксу, тем чаще попадались посты охраны. Командор расстрелял всю обойму и установил новую – его уже не интересовали конкретные попадания, он попросту выжигал все вокруг, пробираясь сквозь пламя и клубы серого пара. Ближе к боксу плазму применять уже было нельзя, слишком шумно, пришлось достать разрядник и бить точно на поражение.
Уже возле самого бокса командор ввязался в затяжную перестрелку. Охранники атаковали его первыми, скорее всего были предупреждены. Пришлось перекатом уйти за стальную сваю, которая отражала выстрелы из разрядников, и отстреливаться. Но превосходящий по числу противник непрерывным огнем попросту не давал Робицу высунуться. Хорошо еще, что у охранников не было плазмометов, иначе бы и свая не выдержала. Лежа за ней, командор судорожно размышлял, как выйти из создавшегося положения. Он заметил, что несколько человек начали заходить с флангов, чтобы взять его на прицел. Это была большая опасность, поэтому действовать надо было решительно и быстро.
Прикинув расстановку сил, Робиц хотел было рискнуть, высунуться и ударить по охранникам из плазмомета, однако в данный момент любой риск был неоправданным. Но тут его осенило. Вместо того, чтобы целиться в сторону охранников, командор направил ствол себе за спину и нажал на спусковую пластину. Плазма с шипением шарахнула в пол и прожгла дыру диаметром не меньше метра. Не раздумывая ни секунды, Робиц бросился к пробоине и спрыгнул вниз.
Удар о нижнюю палубу оказался сильнее, чем ожидалось – Робиц сильно подвернул ногу. Но не время было об этом думать. Прихрамывая и подняв лицо кверху, он прикинул, где должно быть стальное перекрытие, над которым располагался технический бокс. Стрелять вверх было страшно, но необходимо – больше всего командор боялся, что плазма попадет в то самое место, где удерживают его дочь. У него дрожал палец, настолько пугала его мысль о том, что он собственными руками может убить Тану. Но с другой стороны, если не делать ничего, то ее ждет нечто пострашнее смерти, ведь брак с Гудком мало чем отличался бы для нее от рабства.
Собравшись с силами, Робиц поднял ствол и выстрелил, стараясь попасть ближе ко входу в бокс. Вероятность того, что Тану держат у самых дверей, была слишком мала, к тому же к тому месту подходила свая с удобными скобами, по которым можно было влезть наверх. Удар плазмы прожег в потолке внушительную дыру. Наверняка Гудок и его люди меньше всего ожидали такой штурмовой атаки снизу, поэтому должны были хоть на какое-то время впасть в легкий шок. Впрочем особо рассчитывать на это не стоило, поэтому командор ловко запрыгнул сразу на третью скобу, быстро влез наверх и, ухватившись за еще не остывший край пробоины, втянул тело в бокс.
Рядом с ним валялось изувеченное тело одного из охранников – видимо, тот стоял у дверей, в том самом месте, где образовалась пробоина. Второй, оглушенный и ослепленный вспышкой, пытался понять, что происходит. Робиц не дал ему этой возможности, попав зарядом плазмы в грудь. Тело охранника разнесло на несколько кровавых кусков. Моментально обернувшись, командор увидел Гудка, но выстрелить в него не смог, потому что между ним и противником, пристегнутая к кушетке, лежала Тана. Она глядела на отца во все глаза, а по щекам ее текли крупные слезы.
– Опусти оружие, – сквозь зубы прошипел Гудок, положив руку на живот Таны.
Командор перевел взгляд с его лица на руку и стиснул зубы от бессилия и злости. Он все еще держал наставленный на Гудка плазмомет, но понимал, что не сможет выстрелить, потому что тогда погибнет его дочь.
– Опусти оружие, иначе я убью ее! – приказал Гудок, направляя ствол на девушку.
Робиц медленно разжал руку и уронил плазмомет на пол.
– Оттолкни его от себя! Быстрее!
Командор зло пнул плазмомет. Гудок облизал пересохшие от волнения губы и засмеялся:
– Вот теперь можно и поговорить.
– Давай поговорим, Гудок, – миролюбиво ответил Робиц. – Только отпусти дочь.
– Ты что, командор, совсем из ума выжил? Чтобы я отпустил такую красавицу? Я, может, о ней всю жизнь мечтал, а ты говоришь: отпусти!
– Гудок! Она беременна. Зачем она тебе? Ты можешь выбрать любую красавицу на этой верфи. Почему именно Тана?
– Мне нужна она, – упрямо повторил Гудок. – А то, что она беременна каким-то ублюдком, не проблема, сейчас придет врач, и все решится.
– Гудок, не дури, отпусти Тану, – в голосе Робица чувствовалась угроза.
– А то что? – Гудок расхохотался и схватил девушку за грудь. – Я могу с ней делать все, что захочу. И ты ничем мне не помешаешь! – цинично заявил он. – Хочешь, я при тебе трахну ее? Чего молчишь?
– Гудок, давай договоримся по-хорошему. Я готов заплатить не просто приличный выкуп, а такой, сумму которого тебе даже сложно представить. Это совершенно серьезно.
Гудок мгновение смотрел на него, переваривая услышанное, а потом громко расхохотался:
– Выкуп? Я сам не бедный человек. Далеко не такой богатый как ты, но зато у меня есть власть, о который ты и мечтать не можешь. Она для меня дороже денег, и я не променяю ее ни на что. Понял? Если же я, поставив перед собой цель, отступлю, то мой авторитет, а с ним и власть, значительно пошатнется. К тому же… Твоя дочь мне действительно очень нравится. Я вычищу ее и заберу себе. Это мое окончательное решение. Если не отвалишь сейчас, я тебя убью не задумываясь. И ничего мне за это не будет. А впрочем… Зачем дожидаться врача?
С этими словами Гудок с силой опустил кулак на живот Таны. От боли она закричала, а Робиц рванулся к ней, но тут же остановился под прицелом плазмомета. Гудок крепко сжимал в правой руке оружие, а левой в ярости наносил удары по животу девушки. Тана громко кричала и плакала. У нее не было сил терпеть невыносимую боль, которая разрывала ее тело. Она умоляла отца убить Гудка, потому что она все равно уже не выживет, не сможет пережить эту боль!