В данном случае хотел бы объяснить сложившееся положение, сославшись на книгу «На самом высоком уровне» Майкла Бешлосса и Строуба Тэлбота, где они описывают контакты между МИДом СССР и Госдепартаментом накануне моего приезда в Вашингтон, куда я был направлен М. Горбачевым для того, чтобы проинформировать президента Дж. Буша о результатах своей первой поездки в Багдад и некоторых идеях относительно того, как обеспечить без применения военной силы безусловный вывод иракских войск из Кувейта: «Разгневанный тем, что Горбачев позволил Примакову предпринять эту миссию, Шеварднадзе решил вставить последнему палки в колеса. Накануне прибытия Примакова в Вашингтон Тарасенко (помощник Э. Шеварднадзе. – Е. П.) передал Дэнису Россу через Роберта Зеллика (два самых приближенных работника к госсекретарю США Д. Бейкеру. – Е. П.):
– Сообщите Дэнису, что Примаков направляется с предложением, которое не нравится ни министру, ни мне.
Зеллик сказал Россу, что, в его понимании, эта рекомендация означает: «Наплюйте на него с высокой колокольни».
Это была новая веха в отношениях между двумя странами – советский министр иностранных дел и Госдепартамент США тайно объединились против специального посланника Кремля» [38] – к такому заключению пришли два американских автора, наблюдавшие за развитием событий «изнутри».
В конце 1997 года на «высокой колокольне» в Соединенных Штатах находились другие люди, да и я стал министром иностранных дел России. Но насколько гарантирована неповторяемость силовых приемов? События конца 90-х годов показывают, как нелегко однозначно ответить на этот жизненно важный вопрос.
На Совете Безопасности 23 октября 1997 года обсуждался очередной доклад Спецкомиссии, созданной после эвакуации иракских войск с территории Кувейта для инспекции различных объектов Ирака с целью выявления и ликвидации оружия массового уничтожения. До обсуждения доклада у нас была оживленная переписка и телефонные разговоры с представителем России в ООН С. Лавровым. Мы знали, что настроения среди постоянных членов, да и вообще членов Совета Безопасности различны. Хотя все заинтересованы в том, чтобы Спецкомиссия успешно справлялась со своими обязанностями, однако некоторые считали, что она работает недостаточно эффективно не только потому, что в отдельных случаях мешают иракцы, но и потому, что ее руководство подчас запрограммировано на негативный результат.
Незадолго до этого председателя Спецкомиссии Экеуса, у которого с Ираком неплохо шли дела, заменили на бывшего представителя Австралии в ООН Р. Батлера, имевшего хорошую репутацию и поэтому поддержанного при назначении всеми, в том числе и Ираком. Но первоначальные оценки его деятельности вскоре во многом начали размываться.
До обсуждения доклада Спецкомиссии на Совете Безопасности Батлер хотел предварительно поговорить с нами о положении дел с иракскими разоруженческими досье: ядерным, ракетным, химическим и биологическим. Он приехал в Москву, и встреча произошла на Смоленской площади. Разговор начался с ядерного досье. По мнению многих, оно уже «созрело» для того, чтобы перевести инспекции в постоянный мониторинг (именно об этом шла речь, а не о «закрытии» того или иного досье, как это часто представлялось в средствах массовой информации). Р. Батлер предпочел отмалчиваться. Тогда мы перешли к ракетному досье, и я задал вопрос:
– Есть ли у вас какие-либо данные, свидетельствующие о том, что Ирак сохранил пусковые установки для ракет или их двигатели?
– Нет, – ответил Р. Батлер.
– В таком случае почему вы настаиваете на сохранении инспекционной фазы и противитесь переходу на постоянный мониторинг? Вместо этого вы наращиваете вопросы, обращенные к иракской стороне. Ведь дело можно довести до абсурда, скажем, если Спецкомиссия при отсутствии пусковых установок и двигателей потребует найти и представить… чехлы от ракет, потом, может быть, крючки, которыми закрепляют эти чехлы, и т. д. и т. п.
Ответ Р. Батлера меня обескуражил.
– Все зависит от того, договоритесь ли вы с Соединенными Штатами, – сказал он.
– Позвольте, но эта договоренность возможна только после того, как вы дадите нам объективную информацию, а не наоборот – мнение членов Совета Безопасности не может предопределить характер информации Спецкомиссии и ее выводы?!
Эти слова повисли в воздухе.
Итак, 23 октября Совет Безопасности ООН десятью голосами при пяти воздержавшихся (Россия, Франция, Китай, Египет, Кения) принял по докладу Спецкомиссии резолюцию № 1174, в которой были осуждены неоднократные случаи отказа иракских властей разрешить допуск на объекты, указанные Спецкомиссией, и действия иракцев, создающие угрозу безопасности ее персоналу. Хотя во время работы над резолюцией нам, главным образом вместе с Францией, Китаем и Египтом, удалось исключить немедленный ввод санкций против Ирака, резолюция тем не менее провозглашала, что если Ирак и в дальнейшем будет игнорировать свои обязательства, то будут приняты меры, направленные против въезда в другие государства иракских официальных лиц, которые несут ответственность за несоблюдение резолюции.
Выступая по мотивам голосования, С. Лавров заявил о несбалансированности резолюции: не удалось настоять, чтобы она отразила ряд существенных элементов выполнения Ираком требований Спецкомиссии; в резолюции также отсутствовало упоминание о докладе МАГАТЭ, который констатировал значительный прогресс в ядерной сфере.
Дальше события развивались достаточно бурно. Иракский парламент 27 октября принял решение рекомендовать Совету революционного командования заморозить сотрудничество со Спецкомиссией. Мы с самого начала считали такое решение абсурдным, заводящим ситуацию в тупик. Поэтому на следующий день на брифинге в МИДе было подчеркнуто, что Россия выступает за строгое выполнение резолюций Совета Безопасности по Ираку. Было заявлено, что конструктивное сотрудничество иракского руководства со Спецкомиссией – это единственно верный, реалистичный путь.
Однако Багдад начал нагнетать обстановку. 29 октября иракское руководство приняло решение не допускать участия американских граждан в деятельности Спецкомиссии в Ираке и потребовать прекращения полетов американского самолета У-2 и замены его на самолеты других государств.
В ответ Совет Безопасности единогласно – я хочу это подчеркнуть – поддержал заявление своего председателя, который потребовал от Ирака в полной мере, без условий или ограничений, сотрудничать со Спецкомиссией в рамках ее мандата и предупредил о «серьезных последствиях, если Ирак не будет немедленно и полностью выполнять свои обязательства»…
Россия продолжала действовать, пытаясь остановить явно контрпродуктивные действия иракского руководства. К первому заместителю министра И.С. Иванову был приглашен посол Ирака в Москве, которому было заявлено, что решение Ирака ввести ограничения на деятельность Спецкомиссии квалифицируется нами как неприемлемое.