Бернард Рудофски (США). Мир кимоно. 1966
Японская мораль возводит в число добродетелей не только труд, но и учение. Считается, что усердный поиск новых знаний и навыков возвышает и украшает человека в любом возрасте. Со школьных лет у японцев воспитывают привычку к групповому учению. Оно рассматривается как один из видов общественной деятельности, которую желательно продолжать всю жизнь. При приеме на работу или новом назначении японец морально подготовлен к длительному периоду ученичества. Он старательно следует наказам, усердно перенимает опыт, пока сам не становится наставником для других. «Учить других всегда почетно, учиться у других – никогда не зазорно» – гласит распространенное изречение.
Как утверждает американский публицист Фрэнк Гибней, Япония располагает после России наиболее эффективной и массовой системой народного просвещения. Практически все японские дети оканчивают полную среднюю школу из двенадцати классов, тогда как и 50-х годах половина из них ограничивалась обязательным девятилетним образованием.
Если после войны лишь 10 процентов школьников стремились попасть в университеты и колледжи, то теперь студентами хочет стать почти половина выпускников. В Японии больше университетов, чем во всей Западной Европе. В стране насчитывается более двух миллионов студентов высших и средних специальных учебных заведений. (В Англии, население которой составляет половину японского, цифра эта в четыре раза ниже.)
…Когда японский универмаг объявляет большую сезонную распродажу, толпа покупателей собирается перед ним еще до открытия. Едва распахиваются стеклянные двери, как люди, толкая друг друга, устремляются к эскалаторам. У входа на каждый из них, а особенно на тот, что поднимает на верхний этаж, происходит ожесточенная давка. Задние нещадно напирают на передних, все теснятся, расталкивают друг друга.
Но эта яростная схватка кончается на первой же ступеньке эскалатора. Азарт сменяется философской созерцательностью. Неподвижные фигуры с невозмутимыми лицами уплывают вверх. И лишь неприязненное удивление вызывает у японцев нетерпеливец, вздумавший идти, а тем более бежать по эскалатору, который и так без лишних усилий доставит на нужный этаж.
Для японского образа жизни давка у эскалатора – очень характерная, можно сказать, символичная сцена. Чуть ли не с детских лет японец ведет отчаянную схватку со своими сверстниками. Но если ему удалось пробиться сквозь толпу и оказаться в числе счастливцев, нанятых «солидными» фирмами, соперничество на этом обрывается. Последующий жизненный путь японцы уподобляют эскалатору, то есть равномерному подъему, при котором каждый остается на своей ступеньке и сохраняет подобающее ему место.
При японской системе найма скорость продвижения по службе определяется уров нем образования и выслугой лет. Так что молодежь после школы или после вуза оказывается как бы перед различными эскалаторами, которые движутся с неодинаковой скоростью и поднимают на разные этажи.
Как и в других странах, система образования служит в Японии механизмом для воспроизводства элиты общества. Дело не только в том, что карьера японца практически предопределяется тем, начал ли он свой трудовой путь с высшим или средним образованием (что уже само по себе сулит совершенно разные жизненные орбиты).
Ключом к успешной карьере служит не диплом сам по себе. Огромную роль играет, какой именно университет человек окончил. Резкая грань между средним и высшим образованием дополняется, стало быть, неофициальной, но общепризнанной градацией между однородными учебными заведениями.
Перворазрядные коммерческие фирмы и государственные учреждения предпочитают пополнять свой персонал выпускниками перворазрядных университетов. А они, как уже говорилось, пользуются в Японии неоспоримым преимуществом перед обладателями других дипломов.
Питомником правящей элиты считается Токийский университет. Его выпускники – главные кандидаты на ключевые посты в стране. Они составляют 80 процентов высокопоставленных чиновников, 40 процентов ведущих бизнесменов. В деловом мире много людей, закончивших университет Кэйо, среди политических деятелей – воспитанников университета Васэда.
Ранг учебного заведения предопределяет и угол восхождения человека по служебной лестнице, и уровень его личных связей на всю остальную жизнь. Так что дети именитых родителей предпочитают сдавать экзамены, скажем, в Токийский университет по три, пять раз, чем идти во второразрядный вуз, так как после него они оказались бы на эскалаторе, который вовсе не доходит до верхних этажей. Тут и коренятся причины так называемого «экзаменационного ада». Чуть ли не с младенческого возраста японцу приходится вступать в отчаянное соперничество со своими сверстниками. Дело в том, что определенные преимущества при поступлении в перворазрядные вузы дают перворазрядные средние школы или гимназии. Но чтобы попасть в них, надо тоже пройти трудный курс.
Так, расходясь кругами, экзаменационная лихорадка докатилась и до начальных школ, а затем и до детских садов, где тоже выявились более предпочтительные. Возникли дошкольные учреждения, предназначенные готовить к состязанию со сверстниками детей в возрасте от пяти лет до одного года. А на подобном фоне закономерно пошли разговоры о развитии интеллекта младенца в утробе матери.
Многоступенчатая лестница конкурсных экзаменов породила разветвленную сеть репетиторства в виде платных подготовительных курсов или частных уроков. Эта теневая система народного образования получила название «дзюку» и стала большим бизнесом. Разного рода дополнительные занятия посещают не только 80 процентов учащихся 10–12 классов, которые готовятся к вузовским конкурсам, но и 60 процентов учащихся 1–9 классов, желающих поступить в лучшие гимназии.
Средняя японская семья тратит на образование детей (преимущественно на репетиторство) четверть своего бюджета, или немногим меньше, чем на питание. Так что сравнительно невысокие расходы на народное образование, которыми Япония выделяется среди стран «большой восьмерки», щедро дополняются за счет родительских сбережений.
Не говоря уже о финансовом бремени для семейных бюджетов, система «дзюку» создает непосильную физическую нагрузку на детей. Они находятся в школе с 8 утра до 3 дня, с 6 до 9 вечера занимаются «дзюку», а потом до полуночи выполняют домашние задания как для школьных учителей, так и для репетиторов.
Огромных затрат требует не только подготовка к экзаменам, но и само обучение, особенно в частных вузах. Ведь быть принятым – значит получить право посещать лекции и сдавать экзамены. А уж где жить, на что питаться – об этом студент должен заботиться сам. Одно из самых ходких в университетской среде слово «арбайто», занесенное из немецкого языка в предвоенные времена, означает не работу вообще, а именно приработок на стороне, без которого не мыслится студенческая жизнь.
Для абсолютного большинства японской молодежи учиться – значит одновременно подрабатывать себе на жизнь. Различие может быть лишь в том, что для одних «арбайто» – это дополнение к помощи родителей, а для других – единственный источник средств к существованию.