Каждую весну, едва состоятся выпуски в средних школах и вузах, по всей Японии проходят такие церемонии, напоминающие приведение к военной присяге новобранцев очередного призыва. Предприятия и учреждения принимают этих новичков не для заполнения каких-то конкретных вакансий, а как бы впрок; по такому же принципу, как армия ежегодно пополняется призывниками, которых еще предстоит обучать и распределять по частям и подразделениям.
Зато для молодежи это самый драматичный момент в жизни. Ведь от первого трудоустройства зависит, удастся ли им попасть в категорию штатных сотрудников. Эти своеобразные черты связаны с традиционной для Японии системой пожизненного найма.
Японский труженик приходит к нанимателю, чтобы установить с ним отношения, очень похожие на пожизненный брачный контракт. Важность подобного шага в человеческой судьбе действительно сравнима только со свадьбой, с выбором спутника жизни, ибо сменить работу значит для японца примерно то же, что сменить жену. Даже если это и случается, то лишь как исключение, причем нежелательное.
При найме на работу японец думает не столько о зарплате, сколько о положении и престиже фирмы, с которой он связывает судьбу. Ведь жизненная орбита человека определяется в японских условиях прежде всего тем, с какой точки он ее начнет. Параллель между системой пожизненного найма и супружескими узами – не только литературный образ. Японские предприниматели действительно имитируют на фирме дух и традиции патриархальной семьи («иэ»), воссоздают атмосферу семейных отношений, стержнем которых служит долг признательности («оя – ко»).
Наем по рекомендации в основе своей подобен брачному контракту между двумя «иэ», где одна сторона соглашается принять в состав семьи нового человека, полностью берет на себя заботу о нем, а другая поручается за его качества. Рекомендатель, в роли которого чаще всего выступает сотрудник той же фирмы, становится покровителем новичка и одновременно берет на себя моральную ответственность за его поведение.
Оговоримся сразу, что система пожизненного найма существует лишь на крупных предприятиях, то есть охватывает примерно пятую часть рабочей силы. Но само ее существование свидетельствует, что, наряду с погоней за всем ультрасовременным в области техники и технологии, японский предприниматель старается культивировать на фирме дух патриархальной общины. Система заработной платы и продвижение по службе построены так, чтобы накрепко связать судьбу человека с его первым нанимателем.
Буфером, который принимает на себя удары в случае кризиса, служат временные и поденные рабочие. Эта категория трудящихся образует в Японии как бы низшую касту. Никто не гарантирует этим людям стабильной занятости – их нанимают и рассчитывают когда угодно. Им не дают надбавок за стаж, их стараются не допускать в профсоюз. Да и тружеников крупных современных предприятий система пожизненного найма лишает возможности свободно менять место работы. На того, кто вздумал уйти из одной фирмы, чтобы наняться на другую, привыкли смотреть косо.
Система пожизненного найма привела к тому, что в Японии до недавних пор не было свободного рынка труда в подлинном смысле этого слова. Труженик был вынужден мириться с тем, что на протяжении первых пятнадцати – двадцати лет работы ему явно недоплачивали. При этом его убеждали, что у молодого человека, дескать, и потребностей меньше. Зато, мол, потом, когда деньги будут ему гораздо нужнее, в течение последних 10–15 лет стажа зарплата его будет превышать фактическую производительность.
При такой системе японским предпринимателям выгодно, чтобы большую часть персонала составляла молодежь, к чему они и стремятся.
К тому же армия наемного труда в Японии на две пятых состоит из женщин. Многие из них состоят в штатах предприятий лишь до замужества. Если через несколько лет после свадьбы они и возвращаются на производство, то чаще на временную или поденную работу. С другой стороны, наниматель может не тревожиться, что ценных для фирмы специалистов переманят конкуренты. Американский инвестор вдруг обнаруживает, что японцы не хотят переходить к нему даже на удвоенную зарплату, ибо он не может обеспечить им то, что дает японская фирма, то есть гарантию пожизненной занятости, ежегодное повышение зарплаты за стаж. Рабочая сила в Японии менее подвижна, чем в США или Англии в смысле перемещения ее между компаниями. Зато западные фирмы уступают японским в смысле внутренней подвижности персонала. Японские проф союзы в отличие от английских объединяют трудящихся не по профессиям, а по предприятиям. Это позволяет администрации маневрировать рабочей силой без каких-либо ограничений, в то время как в Англии профсоюз электриков, например, не разрешил бы использовать этих людей на каких-то других работах.
Гибкое использование рабочих рук, обладающих разносторонней квалификацией, помогает крупным фирмам сносить перепады экономической конъюнктуры. Порой удивляешься: отчего японские предприниматели избегают полной специализации производства, предпочитают заниматься «всем понемногу»? Зачем, скажем, судостроительному концерну иметь также производственные мощности, выпускающие оборудование для заводов химических удобрений? А дело в том, что в эти цехи легко перебросить людей с верфей, если на суда не поступит заказов. Чтобы пережить трудные времена, японская компания может приостановить набор молодежи и уже за счет убыли старшего поколения сократить свои штаты. Она может также воздержаться от передачи субподрядчикам каких-то производственных операций и поручить их выполнение штатным рабочим. Наконец, система пожизненного найма сводит к минимуму текучесть рабочей силы. Она способствует сохранению на предприятиях не только духа патриархальной семейственности, выгодного нанимателю, но и атмосферы терпимости, взаимной доброжелательности. Японцы шутят, что на сослуживцев надо смотреть как на родственников собственной жены: нравятся они или нет – никуда от них не денешься. А раз суждено оставаться в одном коллективе всю трудовую жизнь, нельзя забывать, что испортить отношения с человеком легче, чем снова их наладить.
В последнее время система пожизненного найма в Японии неуклонно сжимается, подобно шагреневой коже. Это обусловлено многими причинами. Во-первых, на рынок труда сократился приток молодежи с неполным средним образованием. Эти пятнадцатилетние юноши и девушки были достаточно грамотны для производственного обучения, а с другой стороны – являли собой наиболее дешевую рабочую силу. Но поскольку большинство школьников учится теперь до двенадцатого класса, а почти половина выпускников средних школ стремится продолжать образование в вузах, у предпринимателей сузились возможности для омолаживания рабочей силы. К тому же в города почти истощился приток сельской молодежи, которая в 50–70-х годах соглашалась на низкую зарплату, мирилась с плохими условиями жизни, считая, что крестьянский труд и быт еще более тяжелы. Во-вторых, японским предпринимателям приходится все больше сталкиваться с последствиями общего старения рабочей силы.
С ростом продолжительности жизни штат японских предприятий заметно «поседел»: более трети его составляют теперь люди в возрасте 45–60 лет. А поскольку совершенствование технологии ведет к упрощению трудовых операций, предприниматели ищут способы избавиться от пожилых рабочих, чья квалификация становится для них менее ценной. Многие фирмы предлагают людям добровольно уходить в отставку уже в 45 лет, откупаясь от них выходным пособием. Теоретически в таком возрасте еще можно начать трудовую карьеру заново. Но практически перспективы для этого невелики.