Так, что в начале 60-х годов ученым института № 108 удалось убедить всех авиационных конструкторов в пользе применения их защиты. Оставался один Александр Сергеевич Яковлев, который не желал «сдаваться». Однако и его вскоре сумел «убедить» Мажоров. И случилось это в сентябре 1964 года.
Министерство обороны устроило для Никиты Хрущева и других руководителей партии и государства показ новой боевой техники. Мероприятие проходило в Кубинке, под Москвой. На аэродроме были развернуты различные образцы — самолеты, зенитные системы, радиолокаторы, бронетехника, радиооборудование. Среди этого многообразия технических средств впервые решили продемонстрировать аппаратуру радиоэлектронной борьбы.
ЦНИИ-108 тоже приказали изготовить специальные стенды, выставить образцы своей аппаратуры. Ученые решили показать средства групповой защиты самолетов — станции «Завеса» и «Сибирь», индивидуальной защиты — станции «Резеда» и «Сирень». Были здесь и приборы авиационной радиотехнической разведки «Вираж» и «Куб». Представлять технику высоким гостям поручили Юрию Мажорову.
На летном поле для делегации руководителей развернули три армейских палатки. Члены правительства могли там обогреться и перекусить. Для остальных доступ в эти палатки был закрыт.
Тот сентябрьский день выдался ветреным и прохладным. Утром министр Калмыков взял с собой в служебную машину «Чайку» и Мажорова. По пути следования, уже за Москвой, их догнал автомобиль Устинова, который возглавлял Военно-промышленную комиссию. Дмитрий Федорович предложил пересесть Калмыкову и Мажорову в его машину.
Пересели. Двинулись дальше. Дорога была отвратительная, обильно политая дождями и заляпанная грязью от сельскохозяйственной техники. Однако водитель не обращал внимания на грязь и непогоду, гнал автомобиль на приличной скорости.
Ехали по Минскому шоссе. Перед поворотом на Кубинку Устинов обратил внимание на заросли кукурузы вдоль дороги.
— Это для поднятия настроения Никите Сергеевичу, — сказал он. — Специально оставили, не скосили.
Кукуруза и впрямь была хороша, высокая, на толстых стеблях, с початками.
Стенд института находился примерно в середине летного поля, неподалеку от одной из палаток руководства.
…Около 11 часов утра на аэродром заехала кавалькада автомобилей — правительственные «ЗиЛы», «Чайки», машины охраны растянулись на сотни метров. С Хрущевым приехали Косыгин, Суслов, Гречко, Микоян. Начался осмотр техники. Дошла очередь и до стенда «сто восьмого» института.
Первым подошел Хрущев. Он был в серой шляпе, на плечах — армейская накидка. Мажоров представился. Никита Сергеевич протянул руку, поздоровался.
Юрий Николаевич доложил о назначении выставленных на показ средств, подчеркнул, что применение их в бою снижает потери авиации от трех до десяти раз. Хрущев заинтересовался, спросил:
— А на каких самолетах размещено оборудование?
— Да практически на всех, кроме самолетов Яковлева.
— Это почему же? — удивился Хрущев.
— Не хочет. Считает нецелесообразным из-за некоторого сокращения дальности полета.
— А ну-ка, позови сюда Яковлева, — дал команду Хрущев кому-то из сопровождающих.
Самолет Яковлева был размещен метрах в двухстах от стенда 108-го института. Вскоре Александр Сергеевич уже трусцой семенил в сторону собравшихся. Когда он, запыхавшись, подбежал, Хрущев его в упор спросил:
— Почему не ставишь защиту на самолет? Тот пожал плечами.
— Тяжелая она, много места занимает.
— Много места, говоришь? — Хрущев обернулся к Мажорову. — А ну-ка покажи станцию.
Юрий Николаевич подошел к станции, показал.
— Как тебе не стыдно, Яковлев, — сказал с укором Никита Сергеевич. — Чем пустяками заниматься да книжки писать, лучше бы серьезным делом занялся.
Оказывается, в ту пору Яковлев писал мемуары, и Хрущеву стало известно об этом. Видимо, ему не понравилась затея, и он не преминул уколоть Александра Сергеевича.
— Доложишь мне, когда разместишь, — приказал Хрущев.
— Слушаюсь, — ответил Яковлев и бросил в сторону Мажорова взгляд, полный ненависти.
Было, конечно, неприятно, но важно, что дело от этого здорово выиграло. Уже к концу года станция «Сирень-Ф» стояла на самолете Як-28. Мажорову, к счастью, с Яковлевым больше встречаться не пришлось. Его КБ занялось разработкой самолета с вертикальным взлетом, а средств защиты на нем не предполагалось.
60-е годы XX века. Ракетная техника, особенно после полета Юрия Гагарина, обретает невиданную популярность. Как в СССР, так и в США делают основную ставку на межконтинентальные баллистические ядерные силы. Поэтому в обеих странах активно идут работы по созданию средств противоракетной обороны. Американцы разрабатывают так называемую систему «Сейфгард», советские специалисты создают систему А-35. Ею непосредственно занимается генерал-лейтенант Григорий Кисунько. Он — главный конструктор А-35.
Работы Григория Васильевича дали возможность Никите Хрущеву заявить на весь мир, мол, точность нашего оружия такова, что мы можем попасть летящей мухе в глаз. Что ж, Никита Сергеевич, как известно, был горазд на яркие и броские заявления.
Юрий Мажоров знал Григория Васильевича еще с академических времен. Подполковник Кисунько читал у них в Ленинградской академии связи лекции по электродинамике. Правда, длилось это недолго. Однажды преподаватель в аудиторию не явился, и им объявили, что Кисунько попал в «ящик». Не все еще тогда знали, что «почтовый ящик» — это закрытый секретный НИИ. Грешным делом подумали, что Кисунько скончался. К счастью, Григорий Васильевич был жив и здоров, и через много лет Мажоров встретился с ним. Кисунько к тому времени уже стал генералом и руководителем крупного научно-производственного объединения, которое занималось разработкой систем противоракетной обороны.
В рамках программы А-35 наши ученые хотели создать управляемое оружие для поражения головных частей ракеты. Задача оказалась крайне сложной. За 2 — 4 тысячи километров следовало обнаружить последнюю ступень ракеты и ее головную часть. Потом, по данным траектории полета, вывести противоракету на встречную трассу и поразить цель, то есть головную часть с ядерным зарядом. Атомный взрыв, произошедший на большой высоте, выше атмосферного слоя, и не причинил бы вреда. Во всяком случае, так считали в те далекие 60-е.
Управление противоракетным оружием осуществлялось с помощью радиолокационных средств. И тут возникала еще одна проблема — все эти действия должны были происходить на больших расстояниях, а отражающие поверхности головных частей составляли всего несколько метров. Чтобы их обнаружить, мощности локаторов должны быть очень высокими.
К тому же в «сто восьмом» провели опытные работы, и оказалось, что с помощью специальных материалов, поглощающих радиоволны, можно уменьшить отражающую поверхность головных частей ракет от 10 до 30 раз. А это означало, что потребуется такое же увеличение мощности локаторов, которые уже к тому времени имели огромный потенциал.