– Да я ему уже предлагал, но он как-то не горит желанием.
– Надо же! Отказался от такой благодати из твоих рук! Может, ты этого приписного и дальше жить оставишь после нашего разговора?
– Вполне! Сам он не болтлив, да и никто ему не поверит, если он станет трепаться о твоей невоздержанности. Да и к тому же он нисколько не приписной, свободный человечек. Скорее демагог, дипломат и будущий философ, если в самом деле лапки не отбросит уже завтра…
– Ага, значит, он всё-таки далеко не уйдёт, – пришла к резонным выводам Азнара. – Но всё равно не улавливаю причину его присутствия и повод для нашего с тобой разговора. Не просветишь?
– Запросто! – с неожиданным задором и энтузиазмом откликнулся Надариэль. – Причина и повод совпадают. Мне хотелось показать этом глупцу, что у и нас, дэмов, жизнь далеко не сахар. И самое главное, что мы не всесильны. Особенно в плане любовных отношений. Не поверил мне, что любовь среди ему подобных у нас вызывает лишь смех и презрение. Ты только представь себе: человечек решил, что ты сжалишься и отпустишь его возлюбленную из своих лабораторий! А? Каков недоумок? Причём не просто с просьбой осмелился ко мне обратиться, а отказался при этом от десятидневной награды, недавно купленного домика в Ро́зморе, и от собственной жизни. Потому что сам вызвался добровольцем на карательную акцию в мир драйдов. Хе-хе! Подобных людей, неизлечимо больных наивностью, за всю свою вечную жизнь встречал лишь нескольких.
После чего откровенно, зло, с каким-то нескрываемым цинизмом расхохотался.
А Поль на него пялился во все глаза и пытался разобраться в услышанном. Сердце нашёптывало, что дэм действует правильно. Иначе с Коброй нельзя. Покажешь свой личный интерес, так она в ответ не просто поругается, а жестоко надругается и над Прогрессором, и над Галлиардой.
А вот разум и логика твердили одно: временный опекун заранее знал, чем это всё кончится, и теперь попросту злорадствует над действительно наивным, недалёким человечком. Уж слишком искренний у него смех получился.
А вот когда он отсмеялся, стало напрягать слишком продолжительное молчание Ревельдайны. Показалось даже, что она прекратила разговор и убралась в свои неведомые чертоги. А если она так поступила, то надеяться на спасение Галлиарды Фойтинэ, в самом деле, больше не стоит.
Тогда как Бенджамин, наверняка чувствующий остающуюся на связи Азнару, сделал совсем иные выводы. Скорее всего, и молчание для него многое значило. Потому что вдруг, без всякой просьбы с той стороны, стал в своей интерпретации пересказывать историю знакомства Поля и юной тогда ещё спортсменки. Не спеша рассказывал, словно сам у себя в сознании обыгрывал некоторые сценки, словно сам фантазировал порой, что могло бы случиться в том или ином случае.
Можно было проследить чуть ли не в каждой фразе насмешку или издёвку, но а’перва поражало другое: дэм знал о нём много! Вернее, очень, очень много! И на вопросы «откуда?» и «как?» ничего иного в голову не приходило:
«Чему это я удивляюсь? Мало того, что дэмы обладают всеми известными и неизвестными умениями, так они ещё и всю техническую мощь остальных миров умеют использовать. Вспомнить хотя бы про подслушивающую и подсматривающую аппаратуру. Да с её помощью можно каждого обитателя ДОМА фиксировать с трёх сторон и заносить эти данные в безразмерные банки памяти. Даже сейчас, во время рассказа, он наверняка попросту копается в этом банке, выискивает забавные, по его мнению, сценки и пытается грамотно преподнести их Азнаре. Или всё-таки не пытается, а издевается?.. Да нет, вроде и в самом деле силится претворить свою задумку в жизнь… Вначале эту гадину разозлил, потом поставил на слабо, затем поиздевался и напоследок всё оформил так, словно ему на всё глубоко плевать. Но свою собеседницу всё-таки чем-то зацепил… Знать бы ещё чем? Видимо, нечто из их далёкого, божественного прошлого. Что-то связанное с личными отношениями, может, даже с любовью… Хотя какая мне разница?! Мне главное – результат! Жизнь Галли дороже всех их тайн и секретов, вместе взятых!..»
И результат, пусть даже несколько неожиданный, не замедлил сказаться. Прервав рассказчика, Ревельдайна грубо потребовала:
– Хватит трепаться! Так и быть, пойду тебе навстречу, выполню твою просьбу…
– О чём это ты? – делано удивился Бенджамин. – Я тебя ни о чём не просил!
– …и гляну, что с этой девицей вашей делается, – продолжила дэма, не обращая на его слова внимания. – Но окончательное решение приму после личного разговора с этим наглым просителем. Пусть немедленно отправляется ко мне на Виллу. Он у меня уже бывал?
Теперь её вопрос проигнорировал Надариэль:
– Э-э нет, подруга! Мы так с тобой не договаривались! – При этом он скривился и жестом осадил задёргавшегося Поля. – Мне плевать и на него, и на его баронету! Мне важней моя акция мести против драйдов и кто-то из «мяса», способный отвлечь внимание врага на себя в критический момент. Тем более что «мясо» вызвалось добровольно, и мы отправляемся уже через час, максимум полтора. Но даже будь у меня время, я бы парня тебе так просто не отдал. Ты его там растерзаешь медленно и с удовольствием, а мне самому в бой отправляться?! Накося, выкуси!
После чего тут же вульгарно скрутил из пальцев фигу и в физическом плане.
Тогда как Труммер уже подскакивал в кресле, готовый немедленно мчаться в восемнадцатый сектор. Наверное, как птица, полетел бы, размахивая руками. А уж чтобы вымолить разрешение отправиться к Азнаре немедленно, был готов на что угодно. Видя такое его состояние, Бенджамин не только кулак с угрозой показал, но и некими силовыми путами накрыл, не давая двигаться и разговаривать.
И образовавшаяся пауза пошла на пользу. Кобра не стала ругаться, истерить или угрожать, а просто подумала и согласилась:
– Хорошо, пусть прибудет ко мне немедленно, как только освободится. Хотя я сомневаюсь, что он выберется из мира драйдов. Но это уже будет на твоей совести, Бенджамин. И ты мне не ответил на вопрос по поводу его знакомства с моей Виллой.
– Ах, этот, – даже не глядя в сторону опять начавшего задыхаться поощера, припомнил или копнул в неких хранилищах определённые сведения: – Бывал он у тебя, бывал. Раз в самом Имении работал и два раза в Крепости. Так что сама представляешь, какого он о тебе мнения.
– Ну вот, упрекал меня, а сам завидуешь чёрной завистью, – злорадно рассмеялась дэма. – А ведь при желании тоже мог бы побывать на моих великолепных праздниках. У меня для всех дверь открыта, кто ко мне с открытой душой. Тем более что стойких мужчин нам всегда не хватает.
Прогрессор даже закашлялся после такого предложения:
– Нет уж, нет уж!.. Уж лучше ты ко мне!.. – и тут же пожалел о своих словах, кривясь и с досадой стуча кулаком себя по лбу. Потому что услышал томное воркование:
– Приглашение принято. Как только отыщу свободное время, сразу тебе сообщу об этом. И мы сразу обсудим детали моего визита. Чао!
Судя по тому, что дэм вскочил с кресла и поспешил к столу, разговор закончился, связь прекратилась. Но и выглядел властелин при этом злым, разгневанным. Хорошо, что не забыл убрать путы с человека, потому что, судя по последовавшим словам, пожелания у него имелись самые кровожадные: