Стоя рядом со столом, он взял девочку за руку и попытался прощупать ей пульс. Даже удивился, когда всё-таки уловил трепетное колебание плоти. Потом ещё больше удивился, когда исцелённая открыла глаза полностью и в упор на него уставилась. Причём осознанно уставилась, чуть ли не строго требуя отчитаться тут же и сразу за все свои прегрешения.
Поощер на это постарался улыбнуться как можно приветливее. А чтобы отношения сложились дружеские, применил своё умение: импульсом доступной ему силы снял усталость с незнакомки. Хотя о какой усталости могла идти речь, если крохотный по возрасту ещё человечек и так сил не имеет для открытия рта?
Удивительно, но импульс помог. Дитё сильно, уже полной грудью вздохнуло, да и дальше задышала ровно, нормально. И теперь с расширившимися от удивления глазами начала к себе прислушиваться.
Вот тут и появился дэм в своём защитном коробе. Тот раньше был белый, приятный взору, можно сказать, величественный. А сейчас стал грязный, чёрный от сажи, и местами с него свисало то, что можно было принять за разорванную, окровавленную плоть человека. Или внутренности. Навоевался, так сказать, напоследок, скорее всего, сойдясь с драйдами в рукопашной. Причём возникшее всего в нескольких метрах от стола чудовище ещё и рявкнуло громовым голосом:
– Ну как вы здесь? Познакомились?
Наверное, девочка так не боялась, когда колдуны расстреливали её из автомата. Она пискнула, вцепилась двумя руками в ладонь поощера, задрожала как осиновый лист на ветру и обмочилась. А Поль в следующий момент напрочь забыл, кто это перед ним и чем может грозить любая непочтительность в адрес дэма:
– Да ты с ума сошёл! – сам не замечая, что обращается на «ты». – Чего кричишь?! Посмотри, как она испугалась!
– Ничего с ней не случится, хе-хе! – веселился Бенджамин. Правда, сразу же открыл свой лицевой щиток забрала, являя миру вполне человеческое, пусть и вспотевшее лицо. – Подобные живчики от страха не загибаются!
После чего вообще решил покинуть своё многофункциональное убежище. Выходить из него оказалось проще, чем в него забираться. Основные части корпуса раскрылись, словно две половинки, и Надариэль ловко выскочил наружу, словно спрыгнул с полуметровой ступеньки. Испачканный в саже и крови боевой костюм ещё пару мгновений постоял, а потом завалился назад с немалым грохотом.
Не обращая на это внимание, оставшийся в нижнем специальном белье Бенджамин уж стоял над вырванной у колдунов пленницей и медленно водил над ней раскрытыми ладонями. Хотя говорил с азартом всё ещё о недавнем бое, оставаясь мысленно в ещё в ином мире:
– Здорово мы этим колдунишкам наподдали! Будут знать, уроды недоделанные, как на меня руку поднимать! А как тебе твой костюм?
– Похоже, что меня спас пару раз, но в дальнейшем уже ни на что не годен, – высказался Поль, одновременно с этим стараясь деликатно освободить свою ладонь. Потому что в неё буквально впились побелевшие тонкие пальчики ребёнка. – Но, с другой стороны, двигаться в нём очень удобно.
– О! Именно! Удобно! – восклицал дэм. – А мой скафандр наивысшей защиты – словно гроб на одном колесике. Жуть какой неповоротливый! Надо было мне что-то среднее выбирать… А вот что будем с этой малявкой делать? – резко сменил тему. – Наверное, возьми-ка ты её под свою опеку. Пусть с тобой поживёт.
От такого заявления (а по сути своей – приказа) а’перв жутко растерялся. Чуть заикаться не начал:
– Ты… ты… вы чего?.. Что значит, со мной?!. Какая опека?!.
– Сам-то не кричи! А! – Надариэль сделал лицо угрожающим и придвинул вплотную к лицу парня. – Чего у тебя, проблемы какие-то? Или жить негде? Дом у тебя на одного, официально ты – холостяк. Вот и живи с сестрой.
На последнее слово а’перв как-то внимания вначале не обратил. Всё ещё пытался понять, что за беда на него валится, и как-то выкрутиться из неожиданной ситуации:
– Дэм Прогрессор! Да что за такая несправедливость творится? Вам она нужна, пусть под приглядом ваших воспитателей и живёт! Как вам не стыдно сравнивать мои мизерные возможности свободного наёмника со своими?
– Ого! Ты меня ещё и стыдить начал?
– Простите… Но… И вообще! Почему вы назвали её сестрой?
– Да всё очень просто. Только посмотри, как она в твою руку вцепилась. Инстинкт родственных душ.
– Какой инстинкт?! Я ей ни брат, ни отец! Чужой человек! Чего за меня цепляться? Это она явно от испуга.
– Да что ты как баба базарная расшумелся? – стал сердиться властелин, возвращаясь к осмотру девочки, но теперь возложив ей ладонь на голову. – Хочешь, чтобы я в тебе разочаровался? А?.. Тогда заткнись и на ус мотай. Малышка имеет чуточку особенную, странную кровь. Когда вы ранами соприкоснулись, произошло независимое от ваших пожеланий кровосмешение, которое смело приравнивается к родству. То есть она тебе может быть как дочерью, так и сестрой. Сам выбирай, что тебе больше нравится. Но я советую называть её сестрой.
Неясно ещё было, понимает ли спасённая, что конкретно говорят мужчины. Но теперь она уже не выглядела испуганной. Успокоилась. И хватку свою смертельную ослабила.
Зато сам новоиспечённый братец, вращая выпученными глазами, никак не мог поверить своему счастью:
– Дэм Прогрессор, сжальтесь! Она же маленькая, за ней уход нужен, постоянный присмотр, постоянное диетическое питание…
– Так кто лучше брата за ней присмотрит?
– Её обувать, одевать надо, заниматься, уроки школьные учить…
– Лучше, чем брат, её никто не обучит! – словно издевался Бенджамин, еле заметно улыбаясь.
– Но я же почти всё время мотаюсь на миссии или иные заказы, для которых нужны поощеры! – всё продолжал выискивать отговорки бедный парень.
– Ерунда какая! Возьми в дом няню, и она будет присматривать за малышкой во время твоего отсутствия.
– Не понял… Взять няню в дом?.. В мой маленький, тесный домик ещё и тётку какую-то поселить?!. – В порыве возмущения он всё-таки вырвал свою передавленную руку и отступил от стола на несколько шагов.
– А у тебя что, всего одна комната в «маленьком, тесном» домике? – причём прилагательные были выделены особо ехидным, язвительным тоном.
– Да не одна, но!.. Но… Но-о-о-о…
– А-а-а! Понял! Ты боишься ответственности?
– Э-э-э… Да! И не просто боюсь, а уверен, что не справлюсь. И ещё! Чуть не забыл! Мне же надо ещё немедленно к Кобре… э-э, к Азнаре Ревельдайне явиться. А ведь она меня убить собиралась! Вот…
И многозначительно развёл руками, как бы говоря: «Я-то с радостью! Но какое может быть опекунство, если завтра уже меня не станет?»
От такого паясничания дэм от души рассмеялся и свободной рукой словно отмахнулся от парня. Потом, так и не убирая правой ладони с головы малявки, уставился ей в глаза и спросил:
– Ну и как? Хорошо ты нас понимаешь?