От приморского Имения Бенджамина Надариэля, находящегося в шестнадцатом секторе ДОМА, и до окраин Ро́змора пролегали огромные расстояния. Более четырёхсот километров. И всё это пространство можно было смело считать единым, очень сильно заселённым мегаполисом. Если добираться верхом на хорошем скакуне, пришлось бы дней восемь потратить, а уж тем, кто путешествовал обозом, следовало дней двенадцать, а то и пятнадцать добираться. Так что великое благо, что дэмы не гнушались в последние столетия внедрять в ДОМЕ технические новинки. Не то что в глубокой древности, когда властелины тысячелетиями придерживались образа жизни развитого средневековья.
Имелось метро, как подземное, так и надземное. Подземный скоростной поезд. Масса самого разнообразного общественного автомобильного и электротранспорта. Движущиеся с огромной скоростью пешеходные дорожки. Ну и самое прогрессивное новшество – воздушный транспорт, который сразу был отдан в руки акционерных компаний и кумпанств. Владеть флайером, винтолётом, глайдером, фаэтоном или иным летательным устройством в одиночку воспрещалось, только в виде коллективной собственности. Впрочем, как и весь остальной транспорт мегаполиса принадлежал их владетелям на кооперативных основах. Исключения разве что составляли виды транспорта, основанные на животной тяге. Такие, как пролётки, кареты, запряжённые лошадьми, оленями, старанами и прочими копытными. Отдельной статьёй проходили укротители гарпий, джымво, фладб, асклив (аскла – плоский змей) и фениксов. Чтобы получить лицензию на извоз на этих экзотических летунах, следовало иметь семь пядей во лбу и быть чуть ли не е’втором, обладающим особыми умениями укрощения и воздушной ориентации. Ну и поговаривали, что все укротители, занимающиеся извозом, – это штатные шпионы, доглядчики и следопыты, работающие сразу на несколько канцелярий как своего района, так для всегородских канцелярий властителей.
Кстати, и стоили они, несмотря на некоторую медлительность в передвижении, гораздо дороже механических устройств.
Только вот сегодня Поль решил не экономить. Потому что в ином случае, используй он метро на втором отрезке своего пути, добирался бы на пару часов дольше. А иначе из прибрежной зоны быстро не выбраться.
Вся она, обрамляя Священный залив, делилась на сорок два сектора, собственность каждого из сорока двух властелинов. На самом побережье, в самой узкой части сектора, уходящего с расширением на континент, стояли обители, чаще называемые Имениями или Виллами. Хотя подобные названия являлись слишком скромными, не соответствующими действительности. Каждая такая Вилла занимала пространство небольшого городка и состояла из целого комплекса дворцов, парков, садов, искусственных рек с водопадами, вольерами для экзотических животных, диковинных конструкций для развлечения и прочего, прочего, прочего. Ширина полоски пляжа на самом заливе простиралась километра на три.
За Виллой, через пяток километров практически голого пространства с заливными лугами, следовали ультрасовременные здания, созданные дэмами скорее для собственного удовольствия и из желания похвастаться друг перед другом, посоревноваться в гении технической мысли. Чего там только не было настроено, начиная от небоскрёбов и заканчивая верфями по созданию космических кораблей. Там же располагались и основные лаборатории каждого дэма, его научно-исследовательские учреждения и всё остальное, что следовало отнести к науке.
Данный участок сектора назывался Полигоном.
А вот следующий, третий по счёту, именовался Крепостью. Тоже с большой буквы. Разве что для уточнения добавляли имя владельца или его прозвище. Реже – порядковый номер, от единицы до сорока двух. И Крепость являлась настоящим городом, в котором проживало до пятидесяти тысяч людей всех четырёх полов. Эти люди с гордостью носили титул «прописных», то есть входящих в личные реестры своего властителя. Каждый из них носил только утверждённую форму одежды, утверждённого цвета и с утверждёнными головными уборами. А грудь свою украшал отличительной бляхой, дающей право на проживание в Крепости. Себя они без всякого исключения и сомнений считали элитой ДОМА, его белой костью, этакими дворянами и титулованной аристократией. Хотя истинно титулованных личностей среди них, особенно с потомственными званиями, было не больше половины.
Со стороны материка Крепости закрывались от внешнего мира единой крепостной стеной, называемой Морской. И все эти три участка имели внутренние потоки транспортных артерий как в самом секторе, так и определённые – с соседними. Причём самые модерновые потоки как подземного, так и наземного расположения. Те же самодвижущиеся тротуары, к примеру, мало чем отличались по скорости от подземного монорельса. Так что Поль Труммер преодолел элитный участок сектора «всего лишь» за полтора часа. Кстати, определения левый-правый велись со стороны моря, то есть от Имения дэма. Поэтому каждые ворота в стене имели чаще добавление к номеру, например: «вторые справа» или «третьи слева».
А вот за Морской стеной следовало либо спускаться в метро, либо нанимать роящихся здесь, вместе с их летающей живностью, укротителей. Дело, в общем-то, несложное, хоть и совершаемое а’первом всего четвёртый раз в жизни. Но что ему не нравилось при найме, так это отсутствие фиксированной цены за полёт. Она не зависела ни от времени пик, ни от часов отдыха, и каждый раз прикидывалась «летунами» на глазок. Причём учитывалось им всё, от внешнего вида и поспешности до видимого изнеможения человека. И разница порой могла составить до трёх золотых! А вот на чём это основывалось, раньше приходилось слышать только по рассказам.
Сегодня же Поль столкнулся с этой несправедливостью лоб в лоб.
– Мне надо на ближайшую окраину Параиса! – заявил он, приблизившись к группке людей, занимающихся извозом. – К первой станции скоростной электрички. Сколько будет стоить?
А те вместо ответа уставились на него, словно на привидение. И только рассмотрев клиента с ног до головы, один из них, хмурый и угрюмый, поинтересовался:
– Беглый, что ли? Или украл чего?
– С чего это вдруг такие вопросы? – поразился Поль.
Чего только не случалось в Крепости! Порой пытались и оттуда втихую сбежать проворовавшиеся чиновники или нечто противозаконное совершившие люди. Но уж всяко таким видом транспорта они бы воспользоваться не рискнули. Да и ловили ворьё из Крепости так, что во всём ДОМЕ не спрячешься. Ну и наконец: «Какое драное дело этих извозчиков? Что они себе позволяют? – возмутился он мысленно. – По какому праву себя жандармами назначили?»
– Да с того, мил человек, – стал пояснять самый старый в этой компании летун, видимо обожающий потрепать языком, – что выглядишь ты слишком неухоженно. По́том от тебя за сто метров несёт, одежда в бурых пятнах крови, в пыли, зелёным чем-то измазана. Может, ты вообще маньяк какой или убийца.
– Нет, с законом у меня никаких проблем. – Труммер постарался естественно и радушно улыбнуться. – Можете на воротах спросить, только что пропуск там предъявлял. Ну а внешний вид… Только вернулся из миссии с временным опекуном, дэмом Надариэлем, домой слишком тороплюсь, вот и не привёл себя в порядок. Да и устал порядком… Ну так что, кто везёт и за сколько?