— Да, конечно… Вы держитесь, я понимаю, вам тяжело — подруга все-таки…
— Что? А, да, конечно… — как-то невпопад отозвалась Людмила.
Из зала прощаний стали выходить люди, и Людмила пробормотала:
— Вот и все…
— Сейчас выносить будут?
Бальзанова перевела на нее удивленный взгляд:
— Вы что, так ничего и не поняли? Это же крематорий.
У Ники мороз пробежал по коже, она даже не догадывалась, что находится в таком месте — ей казалось, что это обычное кладбище и после прощания все будет так, как показывают в кино — яма, опускаемый в нее гроб, земляной холм, цветы…
— Крематорий?
— Ну да… Сергей так решил, а мать поддержала.
— Но ведь это значит… в смысле, если это убийство…
— А это уже нас не касается, — отрезала Людмила. — Это воля мужа и матери.
Ника почувствовала себя совсем уж неуютно, а потому попрощалась и поспешила покинуть территорию этого ужасного, на ее взгляд, места.
«Боже мой, боже мой… Средневековье какое-то…» — думала она, направляясь к машине. Однако тут же ее посетила мысль, что для того чтобы скрыть следы преступления, это отличная возможность — в случае надобности труп нельзя будет эксгумировать. Но, видимо, следователь разрешил подобное — значит, все процедуры с телом уже закончены и там все ясно. «Было бы неплохо заключение судебных медиков увидеть, но кто мне покажет», — подходя к машине, подумала Стахова и взялась за ручку передней дверки.
— Вас туда же? — спросил водитель, и Ника, которая не могла произнести ни слова, кивнула. — Понял, поехали.
Сомнения рождают истину.
Японская пословица
Сидя в машине, Стахова думала, что сейчас дома упадет и уснет, настолько ее вымотали эта поездка и сам процесс. Но, войдя в квартиру и увидев ноутбук, она тотчас метнулась к нему, даже не раздеваясь — не терпелось записать наблюдения сегодняшнего дня. Пальцы шустро бегали по клавишам, очередная белая страница заполнялась строчками, а ясности все не наступало. Почему Людмила сказала, что не узнала подругу, с которой тесно общалась много лет? Почему муж не смог заставить себя прикоснуться губами к лицу женщины, с которой прожил много лет и которую больше никогда уже не увидит? Почему, в конце концов, он выбрал кремацию, а не традиционные похороны? Ну, не из экономии же! Что-что, а деньги у Сергея Луцкого водились, уж на могилу для жены точно нашлось бы. Почему на похоронах Ника не смогла увидеть никого приблизительно похожего на скорбящую мать? Было много женщин, но все они казались подругами и знакомыми — но никак ни одна из них не тянула по возрасту на роль матери Натальи. Все эти вопросы Ника записала в отдельный файл и сохранила в той же папке — с этим еще предстояло много работать и разбираться.
Закрыв ноутбук, она сбросила наконец одежду, которую немедленно затолкала в стиральную машинку, приняла душ и, отыскав в шкафу теплую пижаму и носки, улеглась в постель. Сон сморил ее немедленно, но оказался тревожным и каким-то пугающим. Ей снилось кладбище, какие-то пустые могилы, разбросанные венки и сломанные цветы. Ника металась по кровати, то закутываясь в одеяло, то сбрасывая его, несколько раз подскакивала, не понимая, где находится, и, в конце концов, проснулась окончательно, чувствуя себя еще более разбитой, чем с утра. И именно в этот момент позвонил Рощин. «Господи, как не вовремя…» — мысленно простонала Стахова, вытаскивая из-под подушки телефон.
— Алло, — сказала она хриплым голосом, и Рощин сразу насторожился:
— Ты не заболела?
Пришлось соврать:
— Да, чуть-чуть простудилась…
— Если хочешь, я могу приехать и привезти лекарства, — тут же предложил он, но Ника отказалась:
— Спасибо, Дима, не нужно, все есть. Это просто легкая простуда, полежу денек — и пройдет.
— Я хотел пригласить тебя поплавать на кораблике, но раз ты простужена, думаю, это подождет.
— Можем пойти в кино, — улыбаясь, предложила Ника, — там тепло и сухо. И кинотеатр у меня есть рядом, даже два.
— Хорошая мысль. Значит, увидимся завтра? Я могу сам выбрать сеанс и фильм? — И Нике даже показалось, что она видит, как Дмитрий тоже улыбается, чуть склонив голову на правое плечо.
— Конечно. Мне будет интересно, что ты выберешь.
— Договорились. Значит, я завтра тебе утром позвоню, скажу, во сколько заеду. А ты сегодня на улицу не выходи, полежи.
— Обязательно, — пообещала Стахова, прощаясь.
Едва она выбралась из постели и пошла в кухню, чтобы сварить кашу на ужин, как позвонил Тихонов.
— Ну что ты, как дела? — спросил он, даже не поздоровавшись.
— Кажется, я простудилась, — пожаловалась Ника, которую на самом деле знобило и подташнивало.
— Нашла ты время! Как похороны-то?
— А не было похорон.
— В смысле?
— Ну, в том смысле, как я это представляла. Кремация была.
Тихонов помолчал пару минут, Ника слышала, как он щелкает зажигалкой, а потом произнес:
— Это очень странно.
— Почему?
— А потому, что позиционируют себя наши инвесторы как православных, а насколько я знаю, не приветствует наша церковь такие фортели, как кремация.
Эта мысль Нике в голову как-то не приходила… Возможно, Луцкий не был столь набожен, как Бальзанов, но тогда почему главный инвестор спокойно присутствовал при ритуале, который не одобряется его конфессией? Странно действительно. Конечно, сейчас православная церковь немного лояльнее относится к этому процессу, но все же…
— Ты думаешь?..
— Как будто ты думаешь иначе, — усмехнулся Тихонов, и Ника поняла, что больше вслух ничего говорить не нужно — мало ли что…
Дело, в которое она влезла, становилось все более странным и запутанным, более того — опасным. А ведь еще предстоит встреча с частным детективом, нанятым Бальзановым, и Юлией — домработницей Луцкой, и кто знает, какие сюрпризы преподнесут эти встречи…
— Ника, ты бы в офис подскочила завтра, а? — попросил Тихонов, вернув Нику в реальность.
— Срочное что-то есть? Мне вообще-то разрешили пока дома работать, а текучку не брать.
— Это на пару часов всего, надо подписать документы. Федя решил, что твой стажерский срок окончен, ты теперь в штате, оформить нужно.
— Это хорошая новость, — Ника не рассчитывала, что Филонов переведет ее в штат так быстро, а потому действительно обрадовалась, — ради такого я со смертного одра встану, пожалуй.
— Тьфу ты, бестолочь! — выругался Тихонов. — Ну, чего несешь-то?!
— Ой, извини… это я все еще под впечатлением от сегодняшнего, видимо. Никогда раньше не была на похоронах…