— То есть поэтому он ввел в игру Шмелева?
— Да! Мы пробили журналиста по всем базам и можем с уверенностью сказать: Завадский использует его втемную. Сейчас он активно накачивает Шмелева информацией, затем проследит, чтобы тот написал статью, опубликовал ее, ну, а потом, я думаю, Завадский Шмелева ликвидирует.
— Ты думаешь? — крякнул генерал и уселся в кресло, которое негодующе скрипнуло под ним.
— Практически уверен. У Завадского крайне мало времени, чтобы искать других журналистов. Он понимает, ложка дорога к обеду, поэтому действует нагло, на грани провала. Юлия Быстрова для такой работы не подошла — размах не тот, не поставит же она разоблачительный материал в женский журнал? Шмелев — фигура более заметная в журналистских кругах. Запустить скандальный материал в печать, в Интернет вполне в его возможностях. Разумеется, мы можем перекрыть кислород в его редакции, но, к сожалению, он еще фрилансер и сотрудничает с несколькими информационными агентствами. Мы даже не смогли все отследить, поскольку материалы перепечатывают и без согласования с первоисточником.
— Возможность того, что Шмелев добровольно сотрудничает с Завадским, исключена? — спросил генерал.
— Разумеется, нет. Завадский мог наобещать Шмелеву золотые горы, предоставить эксклюзивные материалы, а у Шмелева — авантюрный характер, вполне мог и согласиться. Но это не вяжется с данными. Завадский вывозил Шмелева в Москву в бессознательном состоянии. На добровольное соглашение это не похоже.
— А если он был ранен в перестрелке?
Саблин не ответил и только сухо кивнул высокой блондинке в форме с погонами старшего лейтенанта госбезопасности. С трудом, но в ней можно было узнать роковую красотку, помогавшую чинить «Фольксваген».
— Завадский и Шмелев покинули объект в двадцать тридцать пять, — спокойно доложила она. — Затем они направились по Новорязанскому шоссе в город Жуковский. Шмелев был в той же одежде, в которой его видели в последний раз на посту ДПС. Следов ранений я не заметила. Двигался он легко, в машину сел без посторонней помощи.
— Спасибо, Виктория, — кивнул Саблин. — Наши люди вели их до самого дома Паршина, где Завадский устроил показательный допрос для пущей достоверности. У Шмелева сейчас достаточно информации: видеозапись крушения «Рапиры», убийство Максима и Ирины Величко, судмедэксперта, показания Паршина и слова Завадского. Возможно, Завадский снабдит его еще какой-нибудь вполне достоверной дезой. Но есть небольшая надежда, что со Шмелевым эта провокация не пройдет! Парень он, при всех его закидонах, правильный, с обостренным чувством справедливости. И главное, честный! К тому же сообразительный и не трусливый! Он должен понимать, что нужен Завадскому до определенного момента. Напишет статью, а затем падет смертью храбрых.
— Думаешь, будет так? — нахмурился генерал.
— Скорее всего! Если Шмелев останется в живых, его слова мы легко опровергнем, ведь, по сути, никаких серьезных доказательств у него нет. А вот мертвый он сразу превратится в журналиста-мученика. Он, конечно, не Листьев, не Боровик и не Политковская, но его смерть незамеченной не останется. Как бы ни отрицалось испытание «Рапиры», чем бы мы ни объясняли перестрелку у морга — нам никто не поверит. После смерти Шмелева десятки борзописцев начнут копаться в этой истории, и заткнуть каждого будет проблематично. А как взвоют наши либералы и правозащитники! Это будет ощутимый удар по престижу государства!
— Согласен, — кивнул генерал и вытер пот со лба носовым платком. — Вспомним историю со «Стеллз», сбитым в небе Сербии. Над американцами до сих пор потешаются: обычная зенитная установка угробила самолет-невидимку. Представляю, как возбудятся по нашему поводу. Да, с этой историей надо немедленно покончить! Ваши предложения?
— Шмелева требуется вывести из игры, — сказал Саблин. — Он должен вернуться домой живым и невредимым и ни в коем случае не писать этой статьи. На худой конец, можно слить ему другую информацию в качестве компенсации морального вреда. Не думаю, что для него будет важно, за какой из материалов он получит гонорары и славу! Что касается Завадского, то исчезновение Шмелева явно поломает его планы, и он вынужден будет выйти на связь с хозяевами. Если мы не ошиблись и правильно определили цели, которые он преследует, ему позарез нужны будут новые контакты. А для этого потребуется время.
— Согласитесь, есть один сомнительный момент, — генерал выбил пальцами дробь на столе. — На Шмелева Завадский наткнулся случайно. Если заказчики предполагали провокацию, то у них должен иметься основной вариант. Кто-то из проверенных журналистов.
— Похоже, был, — поморщился Саблин. — Некто Виктор Сахно. Скользкая личность! Пытался провести митинг белоленточников в областном центре. Это ему не удалось, но из редакции под каким-то предлогом был уволен. Сейчас подвизается собкором в крупной столичной газете. Падок до сенсаций, а на деньги и того больше. Но Шмелев — ярче и талантливее как журналист. Так что Завадскому, несомненно, повезло. Но мы знаем о Сахно, и поэтому его несложно нейтрализовать заранее, если он вдруг понадобится Завадскому.
— Сахно пусть местные держат под контролем, а нам надо вызволять Шмелева. Глызин! — генерал поднялся из-за стола.
— Да, товарищ генерал! — вскочил следом худощавый мужчина в штатском.
— Сегодня срочно без лишнего шума выдерните Шмелева и доставьте сюда, а Завадского обложите по всем правилам, чтобы пикнуть не смог без нашего ведома, ясно?
— Так точно, — вытянулся Глызин. — Разрешите выполнять?
— Валяйте! — махнул рукой генерал. — Уф! Ну и жара! — и снова вытер лоб платком.
А затем строго взглянул на подчиненных:
— Обо всех результатах докладывать в любое время дня и ночи. Новых провокаций нам еще не хватало!
Кирилл Миронов стоял в очереди с подносом в руках и с восхищением смотрел на судок с сочными котлетами в густой подливе. Меню в столовой, которая недавно открылась рядом со зданием УВД, потрясало великолепным выбором блюд, но котлеты были лучшим его украшением.
Обедали здесь в основном сотрудники ближних магазинчиков да полицейские. Столовку открыли при кулинарном колледже, отчего еда, которую готовили студенты, отличалась низкой ценой и вкусной была по-домашнему. Будущие кулинары не халтурили, пюре водой не разбавляли, сливочное масло не воровали, овощи в салатики крошили мелко, сахар в компот добавляли не скупясь.
Очередь заметно продвинулась. Миронов автоматически поставил на поднос плошку с салатом, блюдце с хлебом и стакан компота. Толстенький раздатчик блюд уставился на него с вежливой улыбкой. Проигнорировав суп, рагу и плов, майор озвучил свой выбор:
— Пюре и котлету!
Паренек послушно плюхнул на тарелку теплую горку картофельного пюре, уложил рядом котлету и щедро полил соусом. Майор взял тарелку, поставил ее на поднос и, сглотнув слюну, двинулся к кассе. Расплатившись, торопливо уселся за дальний столик, снял джинсовую куртку и аккуратно повесил ее на спинку стула и только затем взялся за вилку, легкомысленно представив, как ему станет сейчас хорошо!