Никиту шумиха в прессе не занимала, более того, он вовсе ушел в подполье. На звонки отвечал скупо и раздраженно, что уже говорило о его занятости. Юля осталась наедине с тайной, металась по квартире и тщетно пыталась занять себя домашним хозяйством, что было не так-то просто. Технический прогресс, извечный друг женщин, существенно облегчил работу, превратив ее из изматывающего, нудного занятия в легкое развлечение. Посуду мыла машина, простыни стирала машина и даже кофе варила машина. Домработница, которая приходила дважды в неделю, уничтожала пыль, поливала цветы и натирала пол.
Юлю спасала работа. За две недели, что прошли после их очередного приключения, она досрочно сдала в типографию еще один номер журнала, а верстальщики уже подготовили макет следующего.
Никита объявился, когда она окончательно потеряла терпение и была готова растерзать его за молчание. Он бросил на стол прозрачную папку с бумагами и потребовал чаю и бутерброд с рыбой, чтобы повысить фосфор в крови. Юля мигом извлекла из холодильника семгу, которой готовилась потчевать мужа, когда он приедет, сделала бутерброды, накрыла на кухне стол. Она знала, пока Никита не наестся, приставать бесполезно, поэтому сварила себе кофе и устроилась с чашкой напротив.
— Хорошо у вас! — одобрительно сказал Никита. — Сытно!
Он ел быстро и жадно и чай пил большими глотками. Юля ждала, с трудом сохраняя спокойствие.
Наконец Никита отодвинул пустую тарелку, вытер губы салфеткой и откинулся на спинку стула. Глаза его приняли мечтательное выражение, как всегда, когда он был сыт.
Юля пододвинула ему кофе и строго спросила:
— Как долго ты будешь испытывать мое терпение?
— История, собственно, не стоит выеденного яйца, — глубокомысленно заметил Никита. — Просто мы отвлеклись на две совершенно посторонние версии: упавший самолет и сектантов. Правда, не упади эта чертова «Рапира», ничего не случилось бы. Макс остался бы жив, Воронин продолжал бы какое-то время обтяпывать свои темные дела, шпионов выловили бы комитетчики, а мы спокойно уехали бы из колонии и лишь за воротами узнали бы о бунте. Стечение обстоятельств, причем совершенно дурацкое. Кто знал, что на столь крохотном участке в масштабах Земли соберется столько тайн? Прав был Завадский: повеселилась Пандора, подбросила нам кучу обманок, а настоящий ключ держала за пазухой.
— Про Пандору все ясно! — разозлилась Юля. — Короче, говори без аллегорий и метафор!
— Куда еще короче? — усмехнулся Никита. — Самолет нам застил глаза, Завадский нагонял таинственности. Вот мы и пропустили самое главное. Смотри, в Миролюбове убили старика, который озвучил один из ключевых моментов: зэки добывали кварц. Недавно это подтвердил Семенчуков. Но Михалыч утаил, что там добывалось золото, а Семенчуков сообщил о нем, как о величайшей тайне, почти на смертном одре. Напрашивается вопрос: за что убили Михалыча? Самогон однозначно отпадает, но ведь не за то, что он мог кому-то проболтаться о добыче кварца? И почему Семенчуков не сразу решился рассказать о добыче золота? Это ведь не древнее золото инков и не сокровища капитана Блада?
— Не томи душу! — Юля стукнула чашкой по столешнице. — Я ведь вижу, что-то разузнал!
— Разузнал! — расплылся в улыбке Никита. — Думаю, тебе тоже известно, что в области имеется несколько приисков и старательских артелей. На одном добывают золото с помощью драги, промывают песок на горной речке. На другом разработки ведутся открытым способом в карьере, но там низкий процент золота и процесс извлечения его трудоемкий и очень вредный. На третьем добыча ведется шахтным методом. Золотая жила, заметь, проходит сквозь залежи кварца. Причем находится шахта в горах, километрах в пятидесяти от Каменного Брода и Миролюбова. Слышала небось о поселке Дарованном? Там неподалеку горнолыжные трассы строят.
— Не только слышала, но и писала об этом, — буркнула Юля. — Валерка спит и видит, когда их откроют! Но ты не уходи вбок, ты мне о Чертовой Рогатке рассказывай!
Она вновь включила кофемашину, которая выдала очередную порцию напитка.
Никита с благодарностью кивнул.
— Мерси! — и отхлебнул из чашки. — Я обратился за помощью в департамент геологии, и там мне поведали, что шахта на Чертовой Рогатке функционировала с начала пятидесятых годов и была официально законсервирована в середине девяностых. Жила очень богатая, но ушла вглубь, а там целое подземное озеро, которое откачать невозможно. Добыча стала нерентабельной из-за высокой себестоимости добычи золота. На шахте использовался труд заключенных, отсюда высокий процент больных туберкулезом. Условия добычи там были тяжелейшие. А в Каменном Броде, оказывается, жили не только конвоиры и начальство колонии, но и гражданский персонал, который обслуживал шахту и наземные сооружения: инженеры, геологи, механики, маркшейдеры. Говорят, там еще сохранилась эстакада, по которой подавался кварц из выработок, ржавые вагонетки, вашгерды… Но большая часть горного оборудования была вывезена на другие прииски.
— Все это прекрасно! — заметила Юля. — Но если о шахте все известно, отчего тогда убили Михалыча и Семенчуков поведал о золоте по великому секрету? Все равно здесь что-то не так, Шмелев!
— Конечно, не так! — охотно согласился Никита. — Я вдобавок встретился с одним дедком, бывшим журналистом. В начале восьмидесятых, когда он работал в нашей газете, с ним приключилась презанятная история. В то время Брежнев уже умер, на его место пришел гэбист Андропов. И вот на волне громких разоблачений супостатов-взяточников и расхитителей социалистической собственности два опера ОБХСС нашего областного УВД выдали на гора материал о массовых хищениях золота на шахте «Черная Рогатка». Скандал случился грандиозный, почти как с «Рапирой» или еще сильнее. В нем оказалось замешано большое начальство: партийные бонзы, председатель облисполкома, крупные чиновники Геологоуправления. Естественно, руководители УИН и даже кое-кто из МВД. Ниточки вели в Москву, чуть ли не в ЦК… Коровин сам по себе был мелкой сошкой. Словом, еще тот был шухер! Грандиозная золотая афера! А тогда это была расстрельная статья! Последовали аресты! Наш дедок опубликовал несколько разгромных статей не только у нас, но и в центральных изданиях. Но тут умер Андропов, и весь пар ушел в свисток. Коровин срочно захлебнулся рвотными массами, начальники оказались ни при чем, уголовные дела закрыли, а опера быстро перевелись в Норильск, кабы чего не вышло в родных местах. Кстати, дедок тоже спешно покинул город и уехал аж на Сахалин. Вернулся года три назад. И о том периоде вспоминает очень и очень неохотно!
— Да-а! — задумчиво сказала Юля. — Я тобой восхищаюсь! Такой материал добыл! Как тебе удалось? Колись, Шмелев, а то я не успокоюсь!
— А кто откажет звезде? — самодовольно усмехнулся Никита. — Но, честно признаюсь, связи в нашем мире — великое дело!
— Понятно, какие у тебя связи, но, надеюсь, ФСБ не в курсе твоих разыскных мероприятий? — Юля окинула его подозрительным взглядом.
— За кого ты меня принимаешь? — обиделся Никита.
— Ладно, не злись! — улыбнулась Юля. — Только я одного не пойму! Шахту закрыли, колонию ликвидировали! Но на чем тогда Каменный Брод жирует?