– Неустрашимый майор Клозе мечтает об очаровательном капитане де Вильер, – прямо и без тени смущения сказал Клозе.

– И впрямь неустрашимый, – пробормотала она. – У тебя всегда такой деликатный подход к женщинам?

– Нет, иногда я бью их по голове и тащу в кусты, – сказал Клозе.

– Значит, я должна считать, что мне повезло? – уточнила Изабелла.

– Просто я еще не до конца оправился, – объяснил Клозе.

– Возблагодарим врачей за несовершенство современной медицины. А как же Юлий?

– А что с Юлием?

– Я ему уже не нравлюсь?

– Какое мне дело? Вы не помолвлены и не женаты. Я – за свободную конкуренцию. И я даже верю в свободу выбора женщины. В определенных пределах, конечно. Когда она выбирает меня.

ГЛАВА 4

Самой мощной боевой единицей военно-космических сил Человеческой Империи по праву считались мобильные космические крепости класса «порядок». Они были настолько мощны, что за все сто пятьдесят лет своего существования ни разу не участвовали в военных действиях. Стоило только такой штуковине появиться неподалеку от непосредственного места событий, как противники Империи поднимали руки кверху и превращались в самых лояльных имперских подданных. Иными словами, сразу же наступал полный и окончательный порядок.

У любого космического корабля существует определенное количество точек, прямое попадание в которые ведет если не к финальному ущербу, то к ущербу, очень близкому к финальному. Такими местами являются двигатели, основные и вспомогательные реакторы, а также склады боеприпасов.

У МКК эти реакторы и склады спрятаны настолько глубоко, что для попадания в них надо сначала расколошматить всю крепость. А это само по себе ведет к финальном ущербу.

Двигателей, которые по вполне понятным причинам нельзя спрятать под толстыми слоями брони, у МКК не было вообще. Вместо них были созданы специальные буксиры, способные разогнать МКК до скорости света и вогнать ее в гипер. В боевом режиме эти буксиры прятались внутри станции, за многослойными бронированными переборками, крепость временно теряла свою мобильность, зато становилась практически неуязвимой.

У Империи таких монстров было три – по одному на каждый из флотов. МКК носили имена древних богов.

МКК «Тор», МКК «Зевс» и МКК «Шива». Юлий помнил, что все трое были не самыми приятными богами.

Молот, молния и трезубец.

Третий космический флот под командованием адмирала Клейтона, провозгласившего себя императором Клейтоном, обладал молнией.

А теперь ею обладала Новая Человеческая Империя. Государство, владеющее рекордным по отношению к численности своего населения военно-космическим флотом.

Юлий был в первую очередь истребителем, поэтому каждый космический объект рассматривал с точки зрения атаки. МКК всегда его подавляли. Он не знал, с какой стороны к ним можно подступиться.

Почти идеальный шар десяти километров в диаметре.

МКК способна вести огонь одновременно по всем направлениям. Она предназначена как для поддержки мобильных группировок, так и для плотной работы по поверхности планеты. В ее ангарах содержится целое крыло сверхмалых истребителей.

Теоретически, для полного уничтожения одной МКК требуется совместная работа минимум пятидесяти кораблей классом не ниже линкора. Плюс корабли поддержки. Минимальное время, за которое можно раздолбать МКК – шесть часов, время, немыслимое для космического боя. Минимальные потери атакующих – пятьдесят процентов.

Это при самом лучшем раскладе.

Но если командир МКК проявит себя достаточно грамотным в вопросах тактики, потери нападающих доходят до девяноста процентов, а цель атаки – уничтожение МКК – остается недостигнутой.

Все это Юлий вспомнил в тот момент, когда катер с имперской дипломатической делегацией шлюзовался в одном из гостевых ангаров МКК «Зевс».

Дредноут «Александр Великий», подобающий для путешествия особо важных персон, которой, вне всякого сомнения, являлся герцог Романов, лежал в дрейфе в двух боевых единицах от МКК, что несказанно нервировало его капитана и экипаж. Любой грамотный военный знает, что одного залпа МКК будет вполне достаточно для превращения самого защищенного корабля имперского флота в атомную пыль.

И даже самый грамотный военный не может угадать, какая мысль придет в голову человеку, способному предать своего императора и нарушить свой воинский долг.

Когда имперская делегация в составе четырех человек – самого герцога Романова, Юлия, выступающего в роли его адъютанта, какого-то высокого чина из УИБ и адмирала с совершенно непроизносимой японской фамилией – покинула борт катера, их встретил только один военный в чине капитана. Это было намеренное оскорбление со стороны принимающей стороны, но дипломаты решили быть дипломатичными и проглотили его без последствий.

Капитан привел их в комнату для переговоров.

Помещение было почти пустым. Один стол и два кресла для глав переговаривающихся сторон. Остальным достались только стоячие места.

Адмирал Клейтон в сопровождении другого Моргана, тоже адъютанта, какого-то десантного генерала и контр-адмирала Эстона, командующего МКК, заставил себя ждать почти полчаса. Это было еще одно оскорбление, и Юлий определил, что герцог начинает медленно закипать. За время полета на «Александре Великом» Юлий был вынужден часто общаться с герцогом, и сделал для себя вывод, что в дипломаты тот никак не годится. Слишком резок и невыдержан в суждениях.

Но император не мог рисковать сам и прислал своего прямого наследника.

– Добрый день, господа, – сказал адмирал Клейтон, не извинившись за опоздание и не подав герцогу руки. – Что просил вас передать мне мой царственный брат?

– Что он не считает вас своим царственным братом, – сказал герцог.

– И кем же он меня считает? – любезно поинтересовался мятежный адмирал.

– Бунтовщиком.

Они не договорятся, подумал Юлий. Они обменялись только парой фраз, и я уже вижу тупик, в который зайдут эти переговоры.

– Петра Первого тоже называли бунтовщиком, – напомнил адмирал Клейтон. – Но потом его стали называть императором. Однако с прошествием времени его Империя начала гнить. Пришло время создать Новую Империю.

Юлий хотел бы поинтересоваться, чем новая империя будет принципиально отличаться от старой, но слова ему никто не давал. Тогда он стал смотреть на брата.

Гай Морган. Старше Юлия на десять лет. Тоже полковник. Но это временно. В только что создавшихся империях люди растут очень быстро.

Гай был похож на Юлия, но еще больше он был похож на отца. Их сходство усиливала гримаса надменного превосходства, застывшая на лице старшего брата.