— Юрий Владимирович, — взмолился председатель Госкомтелерадио, — это все равно что при входе в подъезд вывесить объявление: «Уважаемые домушники, деньги находятся в квартире на втором этаже!» Если мои дикторы во всеуслышание сообщат, что во второй машине находится все руководство страны, то какая-нибудь пьянь обязательно запустит в нее бутылкой, это же ежу понятно!..
Андропову было совсем не до ежей, поэтому он, вопреки своей привычке выражаться просто и без назидания, сказал:
— Вы — государственный человек, товарищ Месяцев, а не феодал! С каких это пор в Госкомитете появились ваши дикторы?.. Да и вообще, ежи какие-то у вас на уме… Может, вас на зоопарк перебросить? Имейте в виду, что телевизор и радиоприемник у меня включены, поэтому я лично прослежу за работой ваших дикторов… До свидания!
Месяцев понял, что у Андропова, этого с виду плюшевого медвежонка, — стальные челюсти. Через год он в этом убедится окончательно: его место займет «железный канцлер» телерадиоэфира Сергей Лапин.
Последнее, что сделал Андропов перед тем, как Ильин нажал на спусковой крючок, — позвонил в машину Брежнева и предложил немедленно перестроиться, заняв в кавалькаде последнее, пятое место…
Перечить Леонид Ильич не стал, тем более что это было уже второе предупреждение, и не от кого-нибудь, а от высших чинов госбезопасности! Конспиратор он был отменный, поэтому, положив трубку, с наигранным недоумением обратился к Косыгину и Подгорному:
— А мы-то чего лезем вперед? Кого чествуют, нас или космонавтов? Скромнее надо быть, товарищи, скромнее..
Отодвинув задвижку разделяющей салон перегородки, скомандовал водителю:
— Ну-ка, Виктор, быстро в хвост колонны… Чтоб мы последними были!
…Когда стихли выстрелы, лимузин с «Большой Тройкой» рванул в Кремль и тут же врезался в машину «скорой помощи», мчавшуюся на звук пальбы.
При ударе Брежнева отбросило на перегородку и он рассек в кровь бровь. Поэтому награды, как это видела вся страна, космонавтам вручал Подгорный…
Кстати, после инцидента у Боровицких ворот высшее руководство страны — Брежнев, Косыгин, Подгорный — никогда более не находились одновременно в одной машине или самолете. Политбюро опасалось рецидивистов «Боровицкого синдрома»…
Разбор «залетов»
Дело раскручивали по полной программе в течение года. Каждой сестре досталось по серьге: со своих постов слетели многие генералы и старшие офицеры Ленинградского военного округа. Добрались даже до военкома Смольненского района, имевшего несчастье несколькими годами ранее призвать Ильина на военную службу. Двоих сослуживцев террориста, младших лейтенантов А. Степанова и А. Васильева, осудили по статье 88 «прим» УК РСФСР «за недоносительство» на пять лет лишения свободы каждого.
Сегодня они считают, что их вина состояла в том, что они были излишне откровенны со следствием. Недаром говорится: «Чистосердечное признание облегчает душу, но удлиняет срок».
«Недоносительство» Степанова и Васильева заключалось в следующем. Однажды на дежурстве они включили телевизор и из программы «Время» узнали, что в Гане произошел очередной военный переворот и к власти пришли молодые офицеры. Ильин на известие отреагировал моментально, спросив у сослуживцев, возможно ли такое у нас, ведь все отчаянные ребята сложили головы на фронтах Великой Отечественной. Вот и все. О чем должны были «донести» сослуживцы Ильина, думается, они и до сих пор не понимают…
Ильину предъявили обвинение по пяти статьям Уголовного кодекса: распространение клеветнических измышлений, порочащих советский строй; попытка теракта; убийство; хищение оружия; дезертирство. Но не судили — признали невменяемым.
Думается, окажись любой на его месте, он тоже был бы признан душевнобольным. Ведь вынести Ильину нормальный, полновесный приговор — означало бы признать, что в государстве есть какие-то недовольные, чуть ли не вооруженная оппозиция.
«Да как такое может быть?! В стране, «где вольно дышит человек», где все трудящиеся еженощно рыдают от избытка любви перед портретами пролетарских вождей (80 копеек комплект в те годы), один урод — вдруг на тебе! — стреляет в самого главного вождя! Да это ж что о нас может подумать заграница? Что у нас чего-то там недостает — то ли свободы, то ли счастья? Нет уж, как хотите, но Ильин — шизик!»
А тут ко времени подоспел профессор Снежневский со своим открытием мирового значения, своей новой болезнью — «вялотекущая шизофрения» называется.
Кстати, чистейшей воды плагиат, украденный Снежневским у одного швейцарского психиатра, практиковавшего в начале двадцатого века, отторгнутого и высмеянного своими коллегами за дремучее невежество в вопросах психиатрии вообще и за «вялотекущую шизофрению» в частности. Зарубежные школы психиатров до сих пор отказывают «вялотекущей шизофрении» в праве на существование, потому что наипервейшими признаками шизофрении является наличие у больного бреда и галлюцинаций. Не важно, в какой форме — письменной или устной — они выражены.
Почитатели теории Снежневского, приверженцы «вялотекущей» утверждают, что указанные симптомы могут и отсутствовать. Странно, да? Симптомов нет, а человека признают больным! На Западе сразу поняли: эта болезнь, вернее, этот диагноз — не что иное, как заказ КПСС и КГБ.
Арсенал спецсредств Комитета государственной безопасности пополнился еще одним безотказным орудием борьбы с инакомыслием, Снежневский получил свою Золотую Звезду Героя Соцтруда, а советские диссиденты — свой диагноз.
И какой бы ты ни был активный правозащитник — все равно ты «вялотекущий шизофреник». Так постановила партия и ее боевой отряд охранения на марше к светлому будущему — Пятое управление Комитета государственной безопасности Союза ССР…
Прогул, длившийся восемнадцать лет
Территория ограждена каменной стеной с колючей проволокой. По углам — вышки с автоматчиками. Предзонник с контрольно-следовой полосой и еще одним ограждением из колючей проволоки. Внутренний глухой забор с колючей проволокой. Сигнализация. Овчарки. Телекамеры.
Это не из фильмов о войне и о фашистских концлагерях. Это — Казанская спецпсихбольница, куда в 1970 году попал Ильин и где провел восемнадцать лет заточения в одиночной камере.
Во внутренней охране помимо надзирателей (вольнонаемных прапорщиков) за «больными» наблюдают… расконвоированные уголовники, отбывающие сроки за различные преступления. Уголовников именуют «санитарами» (в белых куртках и белых пилотках), антисоветчиков — «больными» или просто «дураками». Отдежурив смену, уголовники смотрят телевизор, играют в волейбол, ходят в школу.
«Дураков» даже по малой нужде не всегда выпускают из камер: они писают в ботинок, выливают в окно.
«Санитары» избивают «дураков» по любому поводу, иногда за экзекуцией наблюдает кто-нибудь из медперсонала. Бьют безжалостно, наибольшие повреждения причиняя внутренним органам, в особенности почкам и печени. Цель: отправить всякого прибывшего на «излечение» диссидента с «уткой» по жизни…