Вертолет взлетел через десять минут. Сидевшие в передней части салона офицеры спецназа, привычно распихав оружие и снаряжение под длинные, протянувшиеся вдоль бортов вертолета лавки, косились на своих попутчиков, теряясь в догадках. Сидевший у самой двери старший лейтенант наклонился к соседу, старшему группы, и, чуть повысив голос, чтобы преодолеть рев моторов, поинтересовался:
— Слушай, что это за цирк? Артисты, что ль?
Его сосед, капитан, носивший емкую кличку Кистень, пожал плечами:
— Кто его знает? А что?
— Да так. — Старлей покачал головой. — Просто я ни разу не видел артистов в Логове. Чудеса какие-то творятся.
— Может, их просто куда-то по пути забросят? — встрял в разговор прапорщик, помогавший девчушке загрузиться в вертолет.
— Ну ты даешь, Семеныч, — фыркнул капитан. — Тогда бы они с нами не летели. Ты что, забыл, посадки запрещены.
Прапорщик махнул рукой:
— Ладно, на месте разберемся.
До места дислокации отдельного разведывательно-диверсионного батальона ГРУ Волчьей балки, или, на принятом в управлении жаргоне — Логова, вертолет добрался, когда уже стемнело. Офицеры выгрузились первыми и, побросав снаряжение в кузов старенького «КамАЗа», укатили куда-то в темноту. Пока мужчины загружали пожитки в выделенный им автобус, Иван отошел на два десятка шагов и огляделся. Небольшой аэродром был почти погружен во тьму. Слева светились окна казарм и щитовых домишек небольшого военного поселка, а чуть дальше, километрах в двух, цепочки фонарей высветили два больших прямоугольника. С той стороны волнами накатывал собачий лай. Ну еще бы, зону трудно спутать с чем-то другим.
— Что это там?
Иван обернулся. Ласка из малого братства Костика удивленно разглядывала гирлянды огней, опоясывающих зону.
Он хмыкнул:
— Пристанище заблудших душ.
Ласка серьезно посмотрела на него. Хотя его ранг в иерархии Собора равнялся ее рангу, но их пятерку, после гибели Бьерна превратившуюся в четверку, не зря за глаза называли «Первым братством». Они были самыми старшими из нового поколения и, то ли благодаря неустанному вниманию волхвов, то ли какой-то случайности, которая свела вместе очень одаренных людей, уже успели подняться до такого уровня, какой остальным пока представлялся абсолютно недостижимым. Поэтому девушка сейчас усиленно размышляла над его словами, стараясь понять, что же Старший хотел этим сказать.
Иван рассмеялся:
— Шутка. Это — зона. Ладно, пойдем, уже поздно, а сегодня был тяжелый день.
Два следующих дня они спозаранку уходили за холмы и бродили там, выгуливая младших братьев и знакомясь с местными лесочками, привыкая к ним. А вечером возвращались в отведенную им казарму, сопровождаемые заинтересованными взглядами.
На третий день Иван решил, что они готовы, и попросил сопровождающих вечером организовать встречу с группой, которую сформировали им в помощь по поручению секретаря Совета Безопасности. Сразу после ужина он велел Эльхе собрать малые братства Сашки и Костика, которые волхвы дозволили ему взять в поиск, в небольшом ангаре, расположенном на границе летного поля и военного городка. А сам поднялся в класс оперативных инструктажей, в котором подполковники объясняли боевую задачу ошалевшим от услышанного офицерам. В отличие от его команды, им ничего не сказали о причинах, по которым лучших специалистов второго главка срочно отправили на южную границу России. Впрочем, офицеры были не дураки и, несомненно, кое о чем догадывались. Но вот в какой компании им придется действовать, они вряд ли подозревали.
Иван ошибся. Он распахнул дверь класса, и в уши ему ударил хор возмущенных голосов:
— Какого хрена?..
— … детский сад!
— Большей бредятины вы не могли там придумать?
Оба подполковника сидели за столом с перекошенными от возмущения лицами, но перекричать распаленных офицеров даже не пытались. Иван прислушался к густо висящим в воздухе замысловатым выражениям и весело спросил:
— Что за шум, а драки нет?
Шум мгновенно стих, и все лица повернулись к нему. В наступившей тишине раздался голос одного из подполковников, обрадованного возможностью переключить стрелки:
— Вот, товарищи, товарищ Воробьев, руководитель…
Иван сделал жест рукой, от которого подполковник запнулся и затих. Иван окинул возбужденных офицеров спокойным взглядом и, подойдя к столу, присел на краешек.
— Итак, какие будут вопросы?
Офицеры переглянулись.
— Вот что, уважаемый, — поднялся с насупленным видом капитан. — Насколько я смог понять объяснение этих господ, — он бросил на фээсбэшников ядовитый взгляд, — вы в курсе основных задач нашей группы. Я не очень представляю, каким образом подобный цирк может оказать нам хоть какую-то помощь, но раз руководство настаивает, чтобы вас тем или иным образом подключили к операции, я вынужден принять это. НО…
— Секундочку! — Иван вскинул руку.
Капитан недовольно засопел, но замолчал, одарив Ивана взглядом, который ясно говорил о том, что его бесконечное терпение, с которым он выслушивал вываленный на него ворох бредятины, на исходе.
— Вот что, уважаемый, — в тон ему ответил Иван, — вы немного запутались. ВАМ не поручено НИКАКОЙ операции. Все, что нам предстоит, это НАШЕ дело. И именно ВЫ были навязаны нам на шею, что бы вы там себе ни представляли. Поэтому если вы категорически не желаете принимать нашу компанию, то я могу пожелать вам… спокойно возвращаться домой. Мы обойдемся без вас. — Он полюбовался обалделым видом офицеров и бесстрастно проговорил: — У вас есть полчаса, чтобы окончательно определиться. Если вы примете решение идти с нами — милости прошу в третий ангар, — и вышел из класса.
В принципе дело обстояло не совсем так, как он сказал, но тут уж работали некоторые психологические моменты.
Не прошло и двадцати минут, как офицеры появились в ангаре. Как-никак они все-таки были профессионалами. А первым признаком профессионализма является умение принимать вещи такими, как они есть, а не какими ты хочешь их видеть. Они еще раз уточнили расклад у подполковников, всем стало ясно, что ситуация слишком непонятна, чтобы к ней можно было применить простые решения. А значит, следовало получить побольше информации. И приглашение Ивана стоило принять только ради этого.
Иван указал на длинную скамью у дальней стены и, дождавшись, пока все рассядутся, заговорил:
— Я понимаю ваше недоверие. Развеселая компания разбитных пареньков, трех красоток и дедушки божий одуванчик… — Он глазами улыбнулся Медведю из братства Сашки, скромно пристроившемуся рядом со своим грузным младшим. — И потому посчитал нужным кое-что объяснить и показать.
Иван обратился к Ласке:
— Сестра…
Девушка поднялась со скамьи и… исчезла. А потом возникла за спиной у капитана с зажатым в изящной ручке художницы тонким ножом. Мило улыбнувшись, одним движением кисти швырнула нож, сбив с крупной кудлатой головы своего давешнего ухажера лихо заломленный берет и пришпилив его к тонкой алюминиевой стенке ангара. Прапорщик вытаращил глаза и… икнул.