– Брат его младший, – поморщился мужчина. – Видала, как они похожи? Что старший, что младший, зверь и звереныш. С ума сойти, этот чокнутый Март к нам явился! А ведь я говорил Тане, – назвал по имени мать Ольги он, – не надо связываться с Пристанскими, не надо! От них одни проблемы. Жизнь-то дороже любых денег.
И Оля была согласна с этими словами. От Кларского были лишь неприятности. Крупные и мутные. Из-за того, что Никита вторгся в ее жизнь, у нее появились одни проблемы. Серьезные. Сначала она невинно с ним флиртовала, желая, чтобы Дима поревновал ее к другу. Однако вскоре Ольга поняла, что совершила большую ошибку. Через знакомых парней, с которыми она иногда вместе зависала в клубе, девушка подробнее узнала о том, кто такие Пристанские и Март, а также его младший брат. Последнего – его, кстати, называли Никки – мало кто видел, но слухи о нем ходили самые разные. А университетский Никита Кларский, внешне все тот же вежливый и благополучный мальчик, все продолжал оказывать ей знаки внимания и даже пригласил на свидание и в шутку намекнул, что не потерпит конкурентов. Он сказал это, смеясь, а Ольга реально перепугалась. Поняла, что если Ник узнает о том, что она тайно встречается с его другом, он что-нибудь сделает с Димой. К тому же Князева искренне считала, что Чащин ничего не знает о двойной жизни приятеля. Она просто решила защитить любимого и остаться с ним вместе. Поэтому и попросила Смерча об услуге. Поэтому и играла роль влюбленной. Поэтому и завертелась это веселая игра, в которую то и дело вмешивались совпадения и случайности.
* * *
– Чем больше я с тобой общалась и наблюдала, тем больше чувствовала свою вину перед тобой, Маша. Как бы мне не хотелось этого признавать, но ты действительно хорошая девушка, – произнесла Князева. Кажется, она что-то вспоминала, а ее взгляд блуждал не по обоям, а по каким-то своим собственным мирам. То, что она говорила – негромко, складно, размеренно, время от времени позволяя себе сарказм или усмешки, казалось чем-то нереальным, странным, но я точно знала, что гостья говорит правду. И хотя я уже знала, кто на самом деле Кларский, мне нелегко было до конца осознать что он не такой, каким я его раньше представляла. Да и тайна Чащина и Оли, их мотивы и поступки до сих пор казались пересказом то ли фильма, то ли книги.
– Ты заставляешь меня чувствовать себя сволочью, – отозвалась я, отвернувшись. Я сердилась на себя, ее, Димку, Ника, Дэна, на весь мир– за то, что все так запутано и сложно.
– Потому что отобрала у меня Диму, думая, что это я отбираю Дэна? – уточнила Князева. Я сощурилась. Я не хотела отбирать у нее любимого человека, я была такой наивной, что даже не видела этого. И вообще, так не должно быть! Пусть Чащин любит ее! Только говорить Князевой об этом я не стала.
– Оля, ты пришла рассказать мне о том, что ты ко мне чувствуешь, что ли? Если так, я тебя прерву. И спрошу кое-что другое. Что за наезды были вчера по телефону? Что ты имела в виду?
– Я имела в виду Дениса.
– Что, хорошо потусили в своем Галазе? – зло спросила я, вновь начиная ревновать. – Развлеклись? Вот только я не могу понять, если ты любишь Димку, что тебе надо от Смерча? Что?
Она с усмешкой на меня поглядела.
– Мне ничего не надо от него. Я же сказала, он мне, как брат.
– А-а-а, – протянула я задумчиво, – ну точно. Значит, по нему тащится твоя сестренка? – вспомнилась мне Инна, с которой Смерч встречался.
– Ты права. Они любили друг друга.
Во мне что-то вспыхнуло, и оно же готово было взорваться фейерверком эмоций.
– Она находится в Галазе, да?
– Да, – спокойно подтвердила Князева.
Я стиснула зубы. А что, если, уехав с Олей, Смерч вернулся вместе с этой загадочной Инной, поэтому и забыл про меня? Даже если он сначала и правда что-то чувствовал ко мне, то после того, как вновь встретил свою Лазурную прекрасную Инну, с которой когда-то расстался, забыл ту, которую прозвал Бурундуком. И теперь находится вместе с другой, обнимая и целуя, как прежде меня.
«Не надо так, пожалуйста, не надо», – взмолились головастики.
– Отлично. – Я медленно вздохнула и так же медленно выдохнула. – Денис сейчас с ней?
– К счастью, нет, – ее ответ прозвучал загадочно.
– Почему же они были не вместе, а? Они ведь так любили друг друга! – яда в моем голосе было хоть отбавляй.
– Маша, – попыталась остановить меня гостья.
– Что?
– Маша, они не могут быть вместе.
– И почему же?
– Инна умерла, – все тем же очень ровным голосом произнесла Оля. Я остолбенела. Кажется, даже дышать перестала на несколько секунд.
– Что?
– Маша. Я и Денис каждый год ездим в Галаз только по одной простой причине – там находится могила моей сестры. – Ее голос так и не дрогнул, словно Князева говорила о чем-то обыденном, но ее руки, лежащие на коленях, сжались в два кулака.
А вот мои руки покрылись холодными мурашками. Моя воинственность второй уже раз встретилась со смертью.
– Умерла? – спросила я почти что шепотом. Все другие звуки пропали – все, кроме подозрительно спокойного голоса Князевой. Я даже себя не слышала. Нет, мы такие молодые, мы не можем умирать, мы…
– Умерла, – повторила девушка. – И Дэн считает, что умерла она из-за него. – В голосе Ольги прозвенели печаль и горечь, которые вот-вот должны были разбиться о поверхность реальности. – Он винит в этом себя. За то, что она навсегда осталась в море.
Фейерверк все же взорвался, и меня накрыло черной стеклянной волной.
… должны жить.
* * *
Этот день был таким же жарким и веселым, как и все остальные этим летом. Только ветер с моря дул особенный – вроде бы и ласковый, остужающий, но словно чужой, опасный, несущий в себе глубоко затаенную угрозу – угрозу из самых темных водных глубин, куда не попадал ни один луч света.
– По ощущениям этот ветер напоминает мне сирокко, – произнесла Инна, стоя на балкончике и глядя на утреннее обманчиво спокойное море. Яркий дерзкий рассвет они с Дэном уже встретили пару часов назад. – Когда мы были на севере Сицилии – ну, тогда, в прошлом году, дул этот самый сирокко, и у меня… появилось это же… чувство, – неловко закончила она свои мысли.
– Какое? – приподнялся на локте чуть сонный и растрепанный Дэн.
Они с Инной не спали почти всю ночь. А о сирокко – сухом горячем итальянском ветре он пока что знал только из книг и чужих рассказов. Сам молодой человек на острове Сицилия пока еще не был, хотя Италию несколько раз посещал. Эта солнечная страна вообще ему очень нравилась, как, впрочем, и его деду. А еще их обоих увлекала античность. Колизей, Капитолийский холм, Римский форум – все это манило своим особенным духом легендарной эпохи, заставляя просыпаться исследовательский интерес. Поэтому и в Галазе, как в одной из старинных древнегреческих колоний на берегу Черного моря, сохранившей достаточное количество памятников той эпохи, Смерчу неимоверно нравилось бывать почти каждое лето. Это место притягивало его своей неуловимой атмосферой безмятежного отдыха и прикосновением к далекому прошлому, и не раз Дэну казалось, что когда-то он уже не раз здесь бывал. Когда-то очень давно и, может быть, даже во сне.