Хансон пошел в дежурную часть переговорить с полицейским, принимавшим звонок.
— Она действительно сказала, что у убитого голова расколота надвое?
Полицейский кивнул. Хансон задумался.
— Попросим Сведберга, чтобы он туда съездил, — сказал он.
— Он ведь до сих пор возится с этой зверской историей в Сварте.
— Ах да, я забыл, — ответил Хансон. — Тогда позвони Валландеру.
Впервые за всю неделю Валландеру удалось проспать дольше полуночи. В какое-то мгновение он решил, что надо бы присоединиться ко всему шведскому народу и посмотреть трансляцию футбольного матча Швеции и России. Но заснул в ожидании выхода игроков на площадку. Телефонным звонком его выбросило на поверхность, и поначалу он не понял, где находится. Он нащупал телефон, стоявший у края кровати. Долгие годы приходилось заставлять себя подниматься с постели, чтобы подойти к телефону, и лишь несколько месяцев назад он сподобился вмонтировать дополнительное гнездо, так что теперь можно было отвечать, лежа в кровати.
— Я тебя разбудил? — спросил Хансон.
— Да, — ответил Валландер. — В чем дело?
Он сам удивился, что сказал правду. Раньше, когда кто-то звонил в поздний час, он всегда заявлял, что не спит.
Хансон кратко доложил о происшествии. Впоследствии Валландер не однажды задумывался над тем, почему он тогда не сразу осознал, что случившееся в Бьярешё напоминает убийство Густава Веттерстедта. Может, не хотелось думать о том, что это дело рук серийного убийцы? Или он просто-напросто не мог себе представить, что такое убийство, как в случае с Веттерстедтом, может из единичного случая перерасти во что-то более крупное? В двадцать минут третьего он только попросил Хансона выслать на место полицейский наряд, сказав, что скоро приедет. Без пяти три он остановился перед усадьбой в Бьярешё, о которой говорил Хансон. По радио передали, что Мартин Далин забил головой свой второй гол в ворота России. Валландер подумал, что Швеция победит, а он потеряет, по крайней мере, сотню крон. Увидев Нурена, бегущего ему навстречу, он сообразил, что случилось что-то серьезное. Но только войдя в сад, Валландер понял, что́ в действительности произошло. У человека, сидящего на скамейке в беседке, голова была в самом деле расколота надвое. С правой половины убийца срезал большой кусок кожи с волосами. Валландер замер в неподвижности. Нурен что-то произнес, но тот не мог до конца осознать услышанное. Он уставился на мертвое тело, думая о том, что это дело рук того же убийцы, что несколько дней назад зарубил насмерть Веттерстедта. На мгновение Валландер почувствовал едва различимую скорбь. Позднее в разговоре с Байбой он пытался объяснить то неожиданное озарение, которое его потрясло. Словно последняя плотина прорвалась у него внутри. И плотина эта оказалась иллюзией. Теперь он знал, что нет больше в их стране невидимых границ. Жестокость, ранее характерная лишь для крупных городов, раз и навсегда достигла участка, который находился под контролем его родного полицейского управления. Мир истончился и распух в одно и то же время.
Чувство скорби вскоре сменилось страхом. Он повернулся к Нурену, который был очень бледен.
— Похоже, это дело рук того же убийцы, — сказал Нурен.
Валландер кивнул.
— Кто убит? — спросил он.
— Его зовут Арне Карлман. Это ему принадлежит усадьба. Здесь проходил Праздник середины лета.
— Проследи, чтобы никто отсюда не выходил. Разберись, кто хотя бы что-нибудь видел.
Достав телефон, Валландер набрал номер полиции и попросил соединить с Хансоном.
— Похоже, дело из рук вон плохо, — сказал он, когда Хансон подошел к телефону.
— Настолько плохо?
— Хуже не придумаешь. Совершенно точно, здесь действовал тот же убийца, что прикончил Веттерстедта. С жертвы опять сняли скальп.
Валландер услышал тяжелый вздох.
— Пришли на подмогу всех, кто есть, — продолжил Валландер. — И пусть приедет Пер Окесон.
Валландер повесил трубку, прежде чем Хансон успел задать еще какие-либо вопросы. «Что делать? — подумал он. — Кого мы должны искать? Психопата? Преступника, который действует расчетливо и осторожно?»
В глубине души он знал, что́ надо делать. У Густава Веттерстедта и человека по имени Арне Карлман должно быть что-то общее. И это он должен выяснить прежде всего.
Через двадцать минут прибыл наряд полиции. Увидев Нюберга, Валландер направился с ним прямиком к беседке.
— Да, выглядит не ахти, — сразу прокомментировал Нюберг.
— Здесь наверняка орудовал тот же человек, что убил Густава Веттерстедта, — сказал Валландер. — Он вернулся и нанес еще один удар.
— Кажется, на этот раз место преступления сомнения не вызывает, — заметил Нюберг, указывая на забрызганные кровью изгородь и буфетный столик.
— И волосы тоже срезаны, — сказал Валландер.
Нюберг позвал своих сослуживцев, и процесс пошел. Нурен собрал всех, кто гостил на празднике, в здании конюшни. В саду стало пустынно. Навстречу Валландеру направлялся Нурен, он кивнул на жилые постройки:
— Внутри жена и трое детей. Она, разумеется, в состоянии шока.
— Наверно, надо вызвать врача.
— Он сам позвонил.
— Я с ними поговорю, — сказал Валландер. — Когда приедут Мартинсон, Анн-Бритт и все остальные, скажи им, чтобы переговорили с теми, кто что-нибудь видел. Остальные могут ехать домой. И требуй, чтобы показывали удостоверение личности. Очевидцев нет?
— Никто не признаётся.
— Ты составил поминутную сводку происшедшего?
Нурен достал из кармана блокнот.
— В половине двенадцатого Карлмана еще видели живым. В два его нашли мертвым. В эти часы и произошло убийство.
— Эти рамки надо сузить, насколько возможно, — сказал Валландер. — Попытайся найти того, кто видел его живым последний раз. И, разумеется, того, кто обнаружил тело.
Валландер вошел в дом. Жилая часть этого сконского здания была бережно отреставрирована. Валландер вошел в просторную комнату, которая служила одновременно кухней, столовой и гостиной. На стенах повсюду висели картины, выполненные маслом. В углу, на диване, обитом черной кожей сидела семья погибшего. Женщина лет пятидесяти встала и подошла к Валландеру.
— Фру Карлман? — спросил Валландер.
— Да. Это я.
Валландер увидел, что женщина плачет. Он искал в ней признаки приближающейся истерики. Но она была на удивление собранной.
— Искренне соболезную по поводу случившегося.
— Это ужасно.
Валландер уловил какую-то неестественность в этом ответе. Подумав, он задал первый вопрос.
— Вы примерно представляете, кто мог это сделать?
— Нет.