— Пришли, — объявил лакей, и только тогда я поняла, до какой степени близко.
Я поглядела на памятник и покачнулась.
— Ты уверен?
— Конечно. Дороти схоронили как раз накануне, земля была ещё рыхлой, и я… — Ярик помялся, — положил Мэтти поверх и засыпал. Я бы не смог выкопать такую ямищу, — заторопился он, оправдываясь. — Земля была мёрзлой.
Он говорил что-то ещё, его губы часто двигались, но я не слышала ни звука, оглушённая.
Я была здесь три дня назад. Да что там была: я раскопала эту могилу, а потому прекрасно знала, что Мэтти там нет. Там никого нет, кроме Дороти Гросс. Мне вдруг подумалось: а что, если дочери бакалейщика не понравилась непрошеная соседка, и она попросту её выгнала? От этой мысли я нервно хрюкнула и села на землю.
— Вы в порядке?
Звук снова появился, и я сфокусировала взгляд на Ярике. Он вдруг стал таким высоким, что ему приходилось наклоняться ко мне, и лишь тогда я поняла, что сижу на земле.
— Нет, не в порядке, — ответила я.
Никогда не понимала, почему люди задают этот вопрос, даже видя перед собой половину человека, торчащую из пасти аллигатора.
— Но это не имеет значения.
Я отстранилась и встала. Ярик неловко переступил с ноги на ногу.
— Ну, тогда схожу за инструментом?
— Да, — кивнула я, — он в сарае.
Он удивился моей осведомлённости, но безо всяких вопросов побежал за лопатой.
Пока я ждала, в голове мелькали мысли, одна безумнее другой: Ярик солгал? Или кто-то видел, как он это делает, и выкопал тело? Но тогда зачем держать эту находку в тайне?
Я надеялась, что, когда он вернётся, я увижу в его лице какую-нибудь подсказку, но он просто спросил:
— Копать?
И я кивнула.
Ярик с размаху всадил лопату в землю и едва удержался на ногах — древко вошло в могилу на треть. Почва, хоть и успевшая оправиться со времени моего последнего посещения, всё же осталась очень рыхлой. Он удивлённо поворошил её рукой, даже лизнул палец, а потом сплюнул и принялся за работу.
Первую минуту я наблюдала за расширяющейся ямой: а вдруг я что-то проглядела? А что, если по какой-то невероятной, необъяснимой причине Мэтти всё-таки там? Я вздрогнула, представив, как лопата с хрустом входит в неё, прорывая платье, размалывая позвонки:
— Ярик, — он обернулся, — осторожнее, — взмолилась я.
Видимо, он понял мои опасения и действительно начал орудовать аккуратнее. Но чем дальше он копал, тем больше хмурился, и я понимала почему.
— Странно, — бормотал он, — мне казалось… а хотя…
На его лице отражалось всё большее и большее недоумение. И оно было искренним.
И тут я поняла, что Мэтти бессмысленно искать в этой яме. Её здесь нет. Значит, верна другая догадка: её кто-то нашёл и унёс отсюда. Кто и почему — сейчас меня это не волновало. Я испытывала облегчение при мысли о том, что не увижу, как Ярик вытаскивает грязное, окоченевшее тело моей подруги из земли.
И, раз его нет здесь, значит, нужно искать в другом месте. Я завертела головой в поисках подходящего, и взгляд упал на часовню. Если бы я нашла мертвеца, то сразу бы об этом сообщила. Если я этого по какой-то причине не сделала, то всё равно не потащила бы тело домой.
Я поднялась с кочки, на которой сидела:
— Я немного пройдусь, Ярик, мне нужен воздух. Буду неподалеку.
— Угу, — мальчишка остановился, вытер пот со лба и продолжил.
Я двинулась к выходу с кладбища. У ограды я оглянулась: над поверхностью мелькал только затылок Ярика, и комья земли летели в разные стороны.
Покинув погост, я принялась огибать часовню, ища какой-нибудь ключ: чудом сохранившийся след, обрывок одежды, выпавшую из кармана вещицу. Ничего этого я не нашла, зато заметила нечто другое: замок на двери отсутствовал. Я прекрасно помнила, что в прошлый раз замок был на месте, тяжелый и ржавый. И он никак не мог рассыпаться в прах за прошедшие три дня, невзирая на ветхость. Я потянула дверь на себя, и она со скрипом отворилась.
Внутри часовни оказалось не так уж темно: щели и бреши пропускали лунный свет, будто я оказалась внутри дуршлага. Похоже, только известковый раствор и держал эти стены. Здесь пахло сырыми грибами и мышами. Над дверью неводом раскинулась ворсистая паучья сеть — в ней трепыхался жирный ночной мотылёк, похожий на пиявку с крыльями.
Убранство было более чем скромным: у противоположной стены стоял ларь-мощевик, без сомнения, пустой. Неподалеку валялась расколотая надвое плита с нечитаемой эпитафией. Некогда часовню явно посещали усердные и богобоязненные люди: дорожка к алтарю была буквально продавлена их башмаками. Разглядывая её, я заметила в ковре пыли совсем свежие следы. И их было много.
Холодная рука собрала мои внутренности в кулак и резко дёрнула, отчего сердце забилось часто-часто: вот оно! Я что-то нашла!
Правда, оставалось неясным, принадлежали эти следы одному человеку или нескольким. И я пошла по ним, как голодная птица по крошкам. Вскоре они привели меня к спуску в крипту, под алтарём. Я не сразу поняла, что дверь не заперта, а лишь притворена, и поэтому внимательно осмотрела замочную скважину. Её очертания показались мне смутно знакомыми. Поражённая внезапной догадкой, я порылась в кармане и извлекла оттуда украденную Гретой шахматную фигуру. От волнения, я попала в замочную скважину не с первого, и даже не со второго раза. Наконец мне это удалось. Раздался щелчок. Фигурка подошла идеально, оказавшись ключом.
Раскрыв дверь настежь, я замерла в проёме. Проход зиял чернильной пустотой. Я огляделась в поисках того, чем можно было подсветить, и внезапно вспомнила про своего спутника.
— Ярик, — позвала я, а потом сообразила, что он всё равно меня не услышит.
Но я ошиблась: позади скрипнула дверь, и раздались шаги.
— Ярик, погляди, что я здесь нашла, — я начала поворачиваться, но сделать этого до конца так и не успела.
Чья-то ладонь сжала мой затылок и с силой стукнула о стену.
Теряя сознание, я радовалась, что на мне немаркое платье.
Я очнулась в огромной зале. В глазах двоилось, а лоб страшно ломило. В месте удара явственно наливалась шишка. Передо мной раскинулись каменные своды, покрытые красивой резьбой. Приглядевшись внимательнее, я поняла, что это не резьба, а натуральная структура камня, делавшая их похожими на оплавленные. Сообразив, что лежу и смотрю в потолок, я завертела головой.
Не так я представляла себе крипту: думала, это тесное, пыльное помещение, уставленное саркофагами. А здесь было просторно и светло, почти как днём. Всё из-за источников света, они были повсюду: факелы, свечи, масляные лампы. В вышине гуляло эхо и стрекотали какие-то мечущиеся тени.