После обеда зэки снова принялись за дело. Но после еды всегда работается сложнее: хочется посидеть и отдохнуть, а не деревья пилить да лес валить. Пожужжав пилой совсем недолго, Роман остановился для перекура и подал знак Буравчику, чтобы тот присоединялся к нему.

— Что, не работается? — Буравчик скатал шапку в плоский блин и, стукнув по ней ладонью, положил на макушку.

— Работается или не работается, а норму выполнить придется.

— Может, скоро и не придется.

— Ты о чем?

— Чифир с ворами пьешь, глядишь, скоро масть сменишь. — Буравчик замолчал, наблюдая за реакцией Романа.

Моня уже стоял за деревом, напряженно вслушиваясь в разговор Романа и Буравчика. Как назло, с самого утра дул сильный ветер, шумя качающимися деревьями и разнося рев бензопил.

— А тебе что до моей масти?

— Мне? Ничего. Я свое оттрубил. — Буравчик пожал плечами, приняв свое самое безобидное выражение лица. — Так ты мне адрес Тамары скажешь или как?

— Скажу, — кивнул Роман. — Писать не буду, так запоминай.

Как ни старался Моня уловить адрес — не услышал. Когда же он понял, что разговор окончен, а ему не удалось выведать ничего нового, он досадливо поморщился и выругался, стукнув кулаком в ствол.

Предстоящий разговор пугал Моню, но отложить его было нельзя. Время шло неумолимо и вечер все же настал.

На ослабших от страха ногах, Моня доложил Гренадеру, что не расслышал нужный адрес. Признавшись в своей оплошности, он с ужасом ждал вынесения приговора. Гренадер бросил на Моню взгляд, полный презрения:

— Значит так, у тебя теперь только один последний шанс все исправить. Ты же хочешь сохранить свою шкуру целой, без дыр?

Моня облегченно вздохнул и провел рукой по покрывшемуся испариной лбу:

— Хочу, Гренадер.

— Если сделаешь все, как скажу, то жить будешь.

— Сделаю все, как скажешь. — Моня торопливо закивал.

— Моня, ты уже обещал, что адрес добудешь. — Гренадер перешел на повышенные тона. — Заткнись лучше.

Моня кивнул.

— Действовать будешь, когда Буравчик откинется, а Воля останется один, — начал Гренадер.

По мере того, как он говорил, Моня послушно кивал, как поступают все слабые и робкие люди, когда им диктуют свою волю авторитеты. Именно руками таких слабых людей и действуют сильные мира сего, и не только на зоне. И в жизни, и на зоне похожие правила. Но силен не тот, кто живет по ним, а тот, кто их знает и умело обходит, не будучи пойманным.

Глава 5

Первое дело, которое Буравчик решил сделать, оказавшись на воле — поехать к Тамаре. Больше ему пойти было некуда. Он надеялся, что от тех денег, что сможет выбить из нее для Романа, он и себе немного отщипнет. Хотя бы на первое время, чтобы было, где перекантоваться, пока не решит, как дальше жить.

За первые два дня, проведенные на свободе, Буравчик привел себя в божеский вид. Он сходил в парикмахерскую и приоделся в «сэконд хэнде». Теперь едва ли кто-то смог бы угадать в этом щеголевато одетом франте бывшего зэка: рыжая куртка с яркими заплатами на локтях, зеленые штаны и замшевые ботинки. Буравчик давно понял, что женщины не меньше мужчин обращают внимание на броскую одежду. А затеряться в городе сейчас не входило в его планы. Он хотел стать чем-то вроде наживки для искушенной Тамары, на которую она непременно должна была клюнуть. И сделать это Буравчик должен был с первой и единственной попытки.

Он целый день плутал по незнакомому городу, подставляя лицо ветру и поглядывая на хорошеньких девушек. Только, как назло, все они прятались в объемных куртках и длинных плащах, не позволяя соскучившемуся по женщинам Буравчику, оценить их формы. Но он не расстраивался, потому что думал о том, что ждет его впереди и получал удовольствие даже от вида светофоров, витрин и людей, спешащих по своим делам. К вечеру, вдоволь набродившись по городу, Буравчик пришел к спортивному клубу, хозяйкой которого была Тамара.

Роман хорошо изучил прежние привычки Тамары. Он знал, во сколько она приезжает в клуб за выручкой и когда выходит оттуда, пропустив с директором по бокалу коньяка. К счастью Буравчика, Тамара не изменила своих привычек за эти два года. Все было так, как предупреждал Роман. Четко следуя его инструкциям, Буравчик дождался, пока Тамара выйдет из клуба, сопровождаемая двумя охранниками-амбалами.

— Добрый вечер! — произнес Буравчик приятным мягким голосом.

Сощурившись, Тамара постаралась разглядеть темный силуэт у кустов:

— Кто здесь?

Буравчик шагнул вперед, чтобы оказаться в желтом кругу фонарного света. Он хотел, чтобы Тамара смогла его рассмотреть. Роман предупредил, что у нее есть слабость к привлекательным мужчинам, особенно после бокала коньяка. Это и было единственным шансом Буравчика на сближение с богатой вдовой.

— Увидев вас, я забыл, кто я.

На удивление, годы, проведенные Буравчиком в заключении, не оставили на его лице никакого отпечатка. Он выглядел молодо и свежо. При виде такого смуглого, кареглазого красавчика, глаза у Тамары загорелись:

— Мы с вами знакомы? — Она убрала золотистые пряди волос с лица и немного кокетливо добавила, — У меня плохая память на лица.

— Я думаю, меня бы вы не забыли.

Буравчик произнес эти слова несколько самоуверенным тоном. Тамару это зацепило, но, в то же время, подарило надежду на яркий совместный вечер. Чаще ей встречались мужчины покорные и гладковыбритые, похожие один на другого. Но этот худощавый с нагловатым взглядом совсем не был похож на них.

— А я думаю, — Тамара приблизилась к Буравчику, — что ты слишком самоуверен.

Буравчику понравилась Тамара. Ее глаза, словно кошачьи, блестели на загорелом лице, волосы слегка выгорели на солнце. Несколько вульгарный макияж и чрезмерное обилие бижутерии Буравчику даже понравились. Он только вышел из зоны, поэтому, чем ярче женщина была одета, тем привлекательней ему казалась. К тому же, ее прекрасная фигура не была скрыта под лишней одеждой, на ней было только платье с длинным рукавом и высокие сапоги. Но больше всего Буравчика манила ее притягательная уверенность в себе.

— Правда? — Он удивленно вскинул брови. — А все говорят, что я робкий.

— Либо они плохо знают своего друга, либо лгут, — заключила Тамара.

— Я бы хотел узнать правду. — Он пристально посмотрел собеседнице в глаза. — Ее может сказать только такая женщина, как вы.

Тамара засмеялась:

— Какая такая?

— Смелая.

Тамара окинула собеседника покровительственным взглядом:

— Как вас зовут?

— Фима. — Буравчик несколько театрально склонил голову.

— Какое странное имя! — хмыкнула Тамара. — Разве сейчас так кого-то называют?