– Будем надеяться, Уотсон, что брата Мортхауса нет в конторе. Не надо бы лишним свидетелям соваться в это грязное дело.
– Совершенно верно, – согласился я.
Входная дверь была не заперта. Холмс осторожно повернул ручку и приоткрыл ее ровно настолько, чтобы мы с ним могли бочком протиснуться внутрь.
– Старайтесь не шуметь, – прошептал он. – Надо подняться по лестнице, а там дождаться благоприятного момента и посмотреть, что происходит в кабинете.
Мне не терпелось ворваться в комнату с револьвером в руках и вступить в открытое противоборство с негодяем, но разумом я понимал, что мое безрассудство может иметь катастрофические последствия. Когда мы поднимались по лестнице, сверху донеслась какая-то возня. Добравшись до второго этажа, мы затаились, устроившись так, чтобы нас было не видно из главного кабинета, находившегося по левую руку и отделенного от нас небольшой приемной. Мы оба затаили дыхание, чтобы лучше слышать, что говорится в кабинете. Я постараюсь передать этот разговор настолько подробно, насколько позволит мне память…
– Да, сэр, папки хранились вот в этом шкафу, – промолвил Мортхаус.
Я услышал, как Фаулер, выдвигая ящики и роясь в документах, злобно бормочет что-то про себя.
– А где остальные? – прорычал он. – Вы сказали, их было больше.
– Я в этом не уверен, но если мы посмотрим во всех шкафах, то, может быть, найдем что-нибудь еще. Судя по всему, бумаги рассованы по ящикам бессистемно.
Фаулер выругался, а потом проговорил:
– Это я виноват.
– О чем вы, сэр? – удивился Мортхаус.
Я слышал, как из ящиков вытаскивают новые папки, перелистывают бумаги, а затем сваливают ненужные документы на пол.
– Я предполагаю, что эти бумаги были подделаны, возможно, вашим братом, – объявил Фаулер.
– Я сомневаюсь, что мой брат вообще их изучал, – возразил констебль. – У Эндрю достаточно своей работы, чтобы заниматься делами отца.
Поиски в кабинете продолжались: открывались и закрывались ящики, хлопали дверцы, шелестела бумага.
– Ваш отец явно не отличался аккуратностью, Мортхаус. Оставить дела в таком беспорядке! Если бы я знал, что бумаги до сих пор существуют, я бы… – Он умолк.
Шум в кабинете прекратился.
– Вы бы – что, сэр? – спросил Мортхаус с сомнением в голосе.
– Ничего. Ищите дальше! – рявкнул инспектор в ответ.
Я бросил взгляд на Холмса. Он знаком велел мне вытащить револьвер, чему я охотно подчинился. Мой друг, казалось, был готов в любой момент броситься навстречу опасности. Но прежде чем мы успели это сделать, послышался голос Мортхауса:
– Может, посмотреть в сейфе, инспектор?
– У вас есть ключ? – ответил тот вопросом на вопрос.
– А как же…
До меня донеслись звук торопливых шагов. Потом открылась тяжелая дверь, очевидно ведущая в соседнюю комнату или подсобное помещение.
– Ну так пошевеливайтесь, – заорал Фаулер, – открывайте живее!
Последовала короткая пауза, а затем я вновь услышал голос Мортхауса:
– Можно спросить, как вы узнали, где надо смотреть, сэр?
В этот миг Холмс, а за ним и я сорвались с места и вломились в кабинет. Дверь распахнулась до упора, затрещав на петлях. Очутившись в комнате, я увидел, что весь пол устлан бумагами, будто по комнате промчался смерч. Справа от меня застыл Мортхаус, потрясенный нежданным вторжением. Прямо перед нами в небольшом служебном помещении, где, очевидно, находился сейф, о котором они только что толковали, стоял Фаулер. Лишь на секунду на его лице отразилась растерянность, но выучка и опыт тут же заставили его кинуться к большому столу, стоявшему в центре кабинета. Я обернулся на Холмса и увидел, что он тоже бросился туда. Мне сразу стало ясно, к чему они оба стремятся: на столе стоял завернутый в коричневую бумагу ящик с выступом на передней стенке, в точности повторяющий размеры ларчика работы мистера Джойса, который мы видели недавно в его жилище. Мне казалось, что Холмс опередит противника: его боксерская подготовка и худощавое телосложение в подобных обстоятельствах сообщали ему необычайную прыткость. Но, к сожалению, Фаулер был ближе и успел выхватить ларчик прямо из-под носа у моего друга.
– Назад! – заорал инспектор; ноздри его раздувались, глаза налились кровью. – Назад, или я отправлю всех нас в преисподнюю. Будьте уверены, я это сделаю! – Он проделал в бумажной обертке дыру, высвободив ручки выдвижных ящичков, и крепко ухватился за них.
Холмс восстановил равновесие и сделал шаг назад.
– Вы, – крикнул Фаулер в мою сторону, – подойдите и бросьте ваш револьвер вон туда.
Я сделал, как он велел, приблизился к столу и положил на него оружие.
– Добрый вечер, инспектор Фаулер, – невозмутимо произнес Холмс, призвав на выручку свои стальные нервы. – Я вижу, вы снова нас переиграли. Мортхаус, надеюсь, вы поняли, что это и есть наш главный подозреваемый в убийстве мистера Артура Тернера, не говоря уж о шантаже и вымогательстве?
Мортхаус беззвучно раскрыл рот, переваривая эти сведения.
– Но это невозможно, мистер Холмс! – наконец вымолвил он. – Инспектор Фаулер?
Вопрос повис в воздухе, так как Фаулер пристально разглядывал прославленного сыщика.
– Боюсь, что да, – продолжал Холмс. – Мы только что провели прелюбопытнейшую беседу с его братом.
– Откуда вам известно о моем брате? Вы ничего не знаете.
Детектив рассмеялся:
– Забавно: он говорил то же самое. Однако мне известно, что вы вымогали деньги у здешних коммерсантов, пользуясь информацией, которую добывал через свой банк Тернер. Вы, должно быть, сколотили неплохой капиталец. Интересно, из-за чего все рухнуло?
На губах Фаулера появилась презрительная ухмылка.
– Прекрасно, мистер Холмс. Вы, я вижу, отлично осведомлены, но это не принесет вам ничего хорошего. Если вы действительно так много знаете, как говорите, вам, должно быть, известно, чт́о я держу сейчас в руках?
– Да, известно. Мы были свидетелями смертоносной силы этого устройства в доме мистера Тернера. Вы собираетесь устранить нас тем же способом?
– А вина за это будет возложена на нашего юного констебля Мортхауса. Я сам об этом позабочусь, можете не сомневаться. Вы втроем что-то замышляли, собравшись в этом кабинете. Тут явился я и попытался разоблачить ваши козни, но вы от неожиданности привели бомбу в действие и погибли по собственной неосторожности.
Мортхаус сделал шаг вперед, но Фаулер повернулся к нему:
– Стой, где стоял, сынок, а не то с тобой случится то же, что и с… – Он прикусил язык, но Холмс закончил фразу вместо него.
– …с твоим отцом? – сказал он, в упор посмотрев на Мортхауса.