– Но, Магали, – промурлыкал он, – ты же знаешь, что всегда желанна на моих кухнях. Je t’invite [130] .
Она немного поломалась, но идея была неотразимо заманчивой. Посмеиваясь, они вновь натянули все теплые вещи и, спускаясь по лестнице, постучали в двери тетушек, потом Магали позвонила ближайшим соседям – Тьерри, Клер-Люси и Эми, – поручив им передать приглашение всем знакомым. Клер-Люси только что выгуляла собачку Фернан, опасаясь, как бы она не поскользнулась на снегу и не сломала ногу, поэтому звонок застал ее в доме пожилой дамы, и она с готовностью пообещала, что доведет ее до кондитерской.
Женевьеве пришлось применить все свои выкованные жизнью способности убеждения, чтобы уговорить Жерара провести эту холодную ночь у его дочери, но он уже опять вернулся на улицу и посматривал на Женевьеву с исключительно горгулистым сердитым видом. Однако он тоже принял приглашение, вымывшись под душем по настоянию дочери, и Филипп впустил в зал не только свободолюбивого Жерара, но и его немецкую овчарку.
– Потому что, – он с усмешкой глянул на Магали, – я проникся к вашему кобелю особой любовью.
Магали сжала кулачок, но сдержалась и не ударила его. Пуделиха Сисси сегодня высокомерно пренебрегала этим кобелем, льстиво сидя с мадам Фернан за изысканным столиком возле мраморной колонны, увитой розовыми бутонами.
Тьерри притащил свои нераскупленные розы и раздал их одиноким женщинам, отчего некоторые из них почувствовали себя совершенно счастливыми. Клер-Люси радостно болтала с Эми, и их разговор перемежался взмахами красных роз и пирожных, которые они держали в руках.
– Жаль только, что тесто из холодильников, видимо, все-таки придется выбросить, – признался Филипп Магали. – Мне не под силу, однако, одному приготовить так много «куин-амана».
– Зато нам под силу! – услышав его слова, воскликнула Клер-Люси. – Только скажите как.
Филипп обменялся задумчивым взглядом с одной из лепных львиных голов, украшавших по углам потолок зала, возможно, прося его смиренно вытерпеть наглость человека, предположившего, что сумеет приготовить фирменные пирожные по нескольким простым указаниям. Потом внезапно рассмеялся тем безудержным смехом, что ознаменовал знакомство с ним Магали, – вездесущим и заразительным.
– Allez. Pourquoi pas? [131]
Жизнерадостная компания ввалилась на кухни, забавное приключение этой снежной вечеринки заражало всех.
– У тебя много знакомых дам, – тихо заметил он Магали, открыв двери малой холодильной камеры, где на полках вылеживалось тесто. – Молочные продукты, кстати, за следующей дверью. А шоколадные запасы вон в тех шкафах. Они что, все незамужние?
– Почему ты этим интересуешься? – вздернув подбородок, откликнулась она.
Он помедлил с ответом, пристально взглянув на Магали.
– Знаешь, я мог бы порадоваться твоему ревнивому интересу, если бы это не было невероятно глупым.
Он опять вытащил телефон и, набрав текстовое сообщение, показал ей. Групповое сообщение для Йquipe Labo [132] гласило:
«Нет, не волнуйтесь, я не собираюсь сегодня призывать на работу никого из вас. Но на тот случай, если вы вдруг почувствуете непреодолимое желание поработать, сообщаю, что сейчас на наших кухнях суетится чертовски много незамужних дамочек, которые без малейшего понятия о высокой кулинарии пытаются приготовить "куин-аман"».
Просто поразительно, заметил он позже, какими приемлемыми для передвижений становятся улицы при правильной мотивации. Такое впечатление, что горожане вдруг впервые осознали, что в Париже есть метро.
Спустя полчаса над мраморными столешницами уже склонились головы многочисленных мужчин, с усмешкой дающих указания, и сосредоточенно внимающих им женщин. Детская компания, забравшись на табуретки, играла с тестом за отдельным посыпанным мукой столом. Должно быть, это событие могло стать очередной темой для обсуждения в блогах, поскольку Кристоф Гурман тоже как-то умудрился попасть сюда, хотя жил в далеком Девятом округе, и чувствовал он себя вполне непринужденно, казалось, совершенно не замечая колючих взглядов владельца кондитерской.
– Привет, Шанталь, – сказал Кристоф, останавливаясь рядом с особой, чья манера кокетливо вскидывать голову показалась Магали смутно знакомой, как и ее склонность недооценивать собственные достоинства, которой грешили многие посетительницы «Волшебной избушки».
Шанталь, взглянув на него, приободрилась, хотя выглядела несколько смущенно, но, как ни странно, оптимистично. Похоже, между ними что-то было? Кристоф поглядел на нее с настороженной озабоченностью.
– Ты позволишь помочь тебе? – наконец спросил он. – Не скажу, конечно, что я достиг мастерства Филиппа, но для своего блога я тщательно изучил рецепты приготовления «куин-амана».
Вскинув руку, Шанталь кокетливо поправила пальцами прическу, присыпав волосы мукой. Потом резко тряхнула головой, и облачко белой пудры слетело на щеку Кристофа.
– Спасибо, – мягко ответила она. – Это было бы очень мило с твоей стороны.
И вообще странно, откуда здесь появилась Шанталь? Жила она определенно не на острове. Оказалось, что довольно много народу вдруг решило прогуляться в снегопад по Парижу, и случайно все очутились здесь, причем большинство из них первым делом заказывали горячий шоколад.
– Потрясающе, – тихо делились они впечатлениями, пробуя из чашечек напиток, налитый из приготовленной Магали объемистой кастрюли, такой большой и тяжелой, что, колдуя над ней, Магали казалось уместным бормотать заклинания знаменитых ведьм над колдовским котлом: «Double, double, toil and trouble…» [133]
– Я рада, что закрылось то разрекламированное колдовское заведение. И мне плевать, как его расхваливали в твоем блоге, все равно их шоколад не сможет превзойти восхитительный вкус этого напитка.
Магали скрипнула зубами. И, написав большое объявление, поставила его перед кастрюлей: «Шоколад от ведьм из "Волшебной избушки"».
Филипп, помогавший мадам Фернан готовить «куин-аман», стрельнул в Магали насмешливым взглядом и громко расхохотался.
Клер-Люси, уже перепачкав нос мукой, с сияющим видом взглянула на Магали, когда Грегори, встав за ее спиной и приобняв руками, начал показывать ей, как правильно складывать тесто.
– Просто сказка, – поделилась она с ней. – Никогда в жизни я не забуду этот снегопад. Какая чудесная идея пришла в голову Филиппу.