Ольга Савкина, санинструктор 1-го мотострелкового батальона:
– Все мы ходили с оружием. У меня сначала было ощущение, что мы как будто не на войне, а на полевом выходе. У нашего медвзвода позывной был – «Киоск», и мы его оправдывали, потому что у нас было все. Разворачивали медпункт всегда очень быстро, понимая друга с полуслова и полувзгляда.
Жутковато было, когда тишина, тревожно; а когда ночью работала артиллерия – спали крепко. Первое время, когда приехала домой, я не могла спать в тишине, просила дочь включить какую-нибудь музыку.
Из писем семье майора Бориса Асатряна:
…Вот наконец мы обустроились, и появилась возможность спокойно написать письмо. Честно говоря, и писать-то нечего. Начну сначала. Загрузились и ночью тронулись. Ехали трое суток отлично. Можно было бы еще несколько дней ехать. Затем выгрузка и переезд в район сбора. Три дня там потащились и поехали в район, который нам наметили. Окопались в 4 км от границы и живем, как в обычных лагерях. Кормят хорошо, погода стоит теплая, солнечная. Правда, первые три дня шел мерзкий дождь. Ночью холодно, топим печки, живем в палатке втроем. Поели дынь, здесь местные оставили кошару и бахчу, а сами уехали. Вчера приезжал Зинченко выверять приборы. Абрамова видел несколько раз, да и наших с бригады периодически вижу. У всех все нормально. Неудобства, конечно, есть, вода привозная, нет постельного белья. Но зато есть кровати, матрацы, одеяла и подушки. Есть у нас маленький телевизор, но здесь он ничего не ловит. В Моздоке мы еще смотрели ОРТ, РТР.
25.09.99 г.
Документы
Боевое распоряжение № 01. 15.00 27.09.99 г.
1. Противник продолжает проводить политику антироссийской истерии. Проводит мобилизацию мужского населения, инженерные работы по укреплению всех населенных пунктов, осуществляет движение диверсионно-разведывательных групп вдоль границы Ставропольского края. Возможны действия диверсионных групп по маршрутам движения войск под видом военнослужащих ВС РФ на автомобилях с армейскими номерными знаками с целью сорвать организованные марши частей и нанести им урон в технике и личном составе.
2. 245 мсп с 6.00 28.09.99 г. выдвигается батальонными колоннами из района сосредоточения по двум маршрутам для занятия участка обороны – отметка 103,6, отметка 111, 3, отметка 114, 2. Командный пункт полка – отметка 107,3.
3. 1 мсб выдвигается по маршруту № 1 в направлении Ново-Мельниково – урочище Чернышово – Кречетово, искл. кошары. Исходный пункт – Ново-Мельниково, пройти колонной главных сил в 7.00 28.09.99 г. Походный порядок при выдвижении иметь: головной дозор (один разведвзвод и стрелковое отделение), головная походная застава (1/1 мср),1 мср, управление батальона, 2 мср, 3 мср, минбатр, медвзвод, взвод обеспечения, техзамыкание, 1/3 и к 13.00 занять рубеж обороны – отметка 118,1, отметка 115. С прибытием организовать систему огня и инженерное оборудование района. Слева переходит к обороне района 2-й мотострелковый батальон. Разгранлиния с ним – изгиб трубопровода. В ходе выдвижения комендантская служба и охранение организовываются силами полка. Готовность к ведению боевых действий к 20.00 29.09.99 г.
6. Боевое донесение представить к 21.00 28.09.99 г.
Командир 245 мсп гв. полковник Юдин,
НШ гв. подполковник Масленников.
Из Журнала боевых действий:
28 сентября. В 6.00 полк начал выдвижение в указанный район на территории ЧР. В 13.00 подразделения полка сосредоточились в указанных районах. Полк первым в группировке пересек административную границу ЧР. Началось инженерное оборудование огневых позиций и системы огня.
29 сентября. В 15.00 получено боевое распоряжение на занятие нового района. Штаб приступил к выработке предложений на принятие решений.
Сергей Юдин, командир полка, гвардии полковник:
– Командующий группировкой генерал Шаманов в этой кампании задачи ставил по новому методу. Не по телефону, как бывало раньше, а привозил мне карту-приказ. На одном листе карты была нарисована задача, которую должен был выполнить полк. Так был максимально сужен круг лиц, который знал бы боевую задачу полка. Дальше, получив такую карту-приказ, я уже сам все планировал в масштабе полка.
«Везде мерещились боевики…»
Александр Федорченко, начальник штаба 2-го мотострелкового батальона, гвардии майор:
– Первая ночь на территории Чечни оказалась для всех одной из самых тревожных. Нервы были на пределе. О сне, скорее всего, все забыли. Везде мерещились боевики. Особенно отличилась четвертая мотострелковая рота, в интересах которой пришлось вызывать огонь артиллерии. И после первого же залпа он был прекращен, так как снаряды легли рядом с передним краем.
Утром после проведенного расследования оказалось, что на картах командира роты, моей, командира батальона и на нашем боевом донесении расхождение в начертании переднего края было на толщину фломастера, то есть 1–2 мм. А на штабной в полку – 3–5 мм, что уже существенно влияло на точность при производстве расчетов на открытие огня из артиллерии. Мы обошлись «легким испугом» и получили отличный урок на будущее.
Обучение в тех условиях шло необыкновенно быстро, так как все понимали, что возможности на исправление ошибок не будет, которые, к сожалению, все же были. Надо отдать должное большому умению и опыту командира полка полковнику Юдину, руководством которого я всегда восхищался и пытался у него всему учиться.
Роман Данковцев, радист взвода управления штаба артиллерии полка, гвардии сержант:
– Какую-то высотку брали, и на корректировку огня должен был ехать взводный второй минроты со своим связистом, а тут к штабу артиллерии как раз генерал Шаманов прилетел на вертолете. Он сначала вызвал к себе командира полка Юдина – тот был на КНП, а потом взял из нашего полка разведчика, связиста, начальника артиллерии со мной, начальника инженерной службы, и все поехали на передовую. Тогда еще 500–600 метров прошли бы, и могли не вернуться – запоролись почти на самую передовую…
«Готовьте загранпаспорта…»
Виталий Заврайский:
– Моя рота была назначена в авангард батальона, и поэтому мы совершали передвижение первыми. Граница с Чечней была обозначена тремя рвами. В момент пересечения этих рвов боевики вышли с нами на связь и сказали, чтобы мы приготовили загранпаспорта, что они якобы будут ставить визу на въезд. Потом мы долго совершали марш, все были напряжены до предела. Прибыли на кошару – населенный пункт в три дома. В районе кошары заняли оборону по всем требованиям Боевого устава. Мой командно-наблюдательный пункт располагался на определенном расстоянии от основного боевого порядка роты. Принялись окапываться: пехота отрывала окопы, экипажи боевых машин отрывали окопы для боевых машин. К наступлению сумерек все окопались.
Поздно вечером поступил доклад от командира правофлангового взвода, что с фронта метрах с двухсот подъехала какая-то машина, на их запрос ракетой «свой – чужой» не ответили. Я доложил об этом командиру батальона, на что он мне ответил: «Действовать по обстановке». Чуть позже в правофланговом взводе открылась стрельба. Я сразу же запросил командира взвода, он мне ответил, что по ним открыли огонь из этой грузовой машины. Потом командир центрального взвода доложил, что перед ними в одном километре обнаружено какое-то непонятное движение. Такая же картина и в другом взводе. Итог был таков: вся моя рота по распоряжению командира батальона открыла огонь по автомобилям и живой силе противника. Артиллерия полка начала свою работу – вешала свечки и работала по указанным целям.