И после, когда Лиза начала садиться в постели, бабушка хлопотала вокруг нее. Сейчас старушка смертельно устала и наконец решилась прилечь. Едва Лиза убедилась, что бабка спит, тут же поднялась и надела приготовленные вещи темных оттенков – свой старый тренировочный костюм, в котором занималась танцами, тесную шапочку, которой стягивала волосы, если на выступлении требовался парик, мягкую курточку и спортивные туфли. Еще раз оглянулась на бабушку, что-то тихонько бормотавшую во сне, и мягкой кошачьей походкой вышла из комнаты. Выскользнула во двор, остановилась, прислушиваясь.
За забором разговаривали мужчины.
– Думаю, старший сержант уже на месте.
– Тогда вперед.
Лиза подкралась к забору; за ним хрустел гравий – трое шли к соседнему двору. Она не помнила, кто там живет, и голосов не узнавала. У Лизиного дома рос старый высокий клен, его ветки накрывали едва ли не половину двора и уходили за забор. Когда Лиза была маленькой, она убегала со двора, переползая по веткам. Этого она тоже не помнила, но бабушка рассказывала, как испугалась, увидев, что маленькая Лиза научилась лазать по деревьям.
Она подошла к клену, погладила морщинистую кору, взглянула вверх, подпрыгнула, подтянулась и поползла по раскидистым ветвям. Двигалась девушка бесшумно, легко, уверенно переносила центр тяжести, и ветка почти не гнулась под ее весом. Движение доставляло удовольствие, и Лизе казалось, что она вспоминает что-то из собственного прошлого.
За забором было совсем темно, мирно светили окошки дальних домов, но эта часть улицы оставалась в тени. У соседа было тихо. Незнакомцы стояли возле его ворот – вроде бы собирались войти. Был ли среди них сосед? Вряд ли. Хозяин не стал бы так подбираться к собственному дому.
Лиза услышала шум подъезжающего автомобиля, по переулку мазнул свет фар. Мужчины передумали врываться в чужой двор и отступили в тень. Шум приближался… Легковушка показалась из-за поворота, фары осветили тихую улицу, и Лиза прижалась к толстой ветке. Она еще не знала, как именно станет действовать, и надеялась, что события подскажут. В этом городе было неладно, точь-в-точь как в мультиках. Да и в книгах из Лизиного шкафа – тоже. Когда приходит нехорошее время, непременно отыщется герой, а если его нет – судьба наделяет суперспособностями того, кто может спасти город.
Это большая ответственность. Лиза верила, что неспроста с ней случилось такое: она лишилась памяти, зато теперь могла многое, очень многое. Она сравнивала себя с людьми на улице, с участковым, заходившим к бабушке. Неуклюжие, неуверенные в себе, слабые. Лиза – другое дело. Судьба выбрала ее, судьба наделила ее небывалыми возможностями. Теперь на ней лежит большая ответственность, и отказываться нельзя.
* * *
Когда донесся шум подъезжающего автомобиля, Зеленский потянул за рукав майора и зашипел:
– Назад, назад! Сержант Лещук, назад! Не суйтесь, пока я не поговорю с ним.
– Это ж рецидивист, товарищ Зеленский, – так же шепотом попытался возразить Кононенко. – Опасный тип!
– Вот именно, у них на полицейскую форму реакция… Всё, тихо! Если он побежит – нарвется на нашего громилу, но я попробую так уговорить, по-хорошему.
К воротам подкатила потрепанная «мазда», скрипнули тормоза. Из машины вылез коренастый мужчина и пошел отпирать – собирался закатить машину во двор. Зеленский, расстегнув кобуру, снял пистолет с предохранителя. Он считал, что на полицейских надежды немного: если начнут палить, чего доброго уложат курьера, лучше уж стрелять самому.
Тушковлев достал связку ключей, выбрал нужный и сунул в замочную скважину. Зеленский уже открыл рот, чтобы сказать: «Выслушайте меня, пожалуйста…» – но не успел произнести ни звука. Грохнул выстрел. Масовец бросился к курьеру, а тот замер, будто окаменел. Второй выстрел – из головы Тушковлева вырвался ворох крошечных капель, маслянисто блеснувших в свете фар «мазды»… Теперь Зеленский успел разглядеть вспышку выстрела в кустах на противоположной стороне улицы.
Тушковлев навалился на створку ворот и, медленно-медленно сгибая колени, стал оседать на землю.
– Стоять! – заорал масовец и бросился за убийцей, а тот уже бежал прочь.
Зеленский выстрелил в воздух, но беглец не обратил на это внимания. Вот он на миг угодил в освещенную полосу под фонарем – Зеленский разглядел грязный измятый плащ, седые волосы. Гастарбайтер…
– Стой! Стой, сука! – ревел позади Кононенко. – Стой, стрелять буду!
Полицейские с запозданием в пару секунд присоединились к погоне. Они догнали Зеленского, который мигом запыхался – давно уже не приходилось ему подобными делами заниматься. Впрочем, он и не спешил, потому что оборванец бежал туда, где должен караулить специалист по силовым акциям. Услышав выстрелы, здоровяк обязан был подтянуться к повороту и ждать своего мига. Сейчас он появится… сейчас…
Но беглец промчался до перекрестка и исчез за углом. И тут же из-за угла ограды грянули выстрелы. Пуля врезалась в грунт у самого ботинка Зеленского, по ногам ударили камешки и комья земли. Он отреагировал мгновенно – рухнул, перекатился в тень и затаился, выставив пистолет. Полицейские не имели такого опыта, как масовец, и растерялись. Пули взрыхлили землю под ногами Кононенко и Лещука, оба замерли. Потом бросились назад…
Зеленский лежал и ждал. Но больше ничего не происходило. Только тут он сообразил: напарник убийцы не собирался вести огонь на поражение: он был достаточно хорошим стрелком и всадил пули в землю в опасной близости от преследователей, чтобы задержать их. Больше ему ничего не нужно, и сейчас он, конечно, тоже сбежал. Зеленский встал, отряхнул колени и двинулся к соседнему двору. Он вглядывался в темноту у забора – туда, где прятался стрелок, но все было спокойно. Кононенко и Лещук поспешили следом, догнали и вместе с масовцем свернули за угол. Единственный человек, которого они смогли отыскать, – верзила старший сержант. Специалист по силовым акциям в бессознательном состоянии сидел, привалившись к забору. Кобура его была расстегнута, пистолет пропал.
– Так, так, – вздохнул Зеленский. – Значит, и оружие, из которого стрелял второй нападавший, нам ничего не скажет. Он у вашего сотрудника ПММ взял.
– Ну, молодец!.. – возмущенно выдохнул Кононенко, разглядывая неподвижного старшего сержанта. – Я ж на него всегда полагался, а он – во, развалился, как на именинах! Ну что за люди…
Старший сержант задышал чаще, пошевелился, закряхтел и попытался поднять руку, но не смог. Движения были вялыми и нескоординированными.
– Не нужно его винить, – мягко произнес Зеленский, – вырубил вашего великана профессионал. Моя недоработочка, я не учел, что может встретиться такое противодействие… хотя… – Он задумался ненадолго, потом обернулся к Лещуку: – Вот что, сержант, оставайтесь здесь возле коллеги, а мы с майором пройдемся к трупу. Там тоже покараулить нужно.
Когда они отошли на несколько шагов и Лещук не мог слышать, Зеленский заговорил снова:
– Повторяю: вашего парня обработал спец. Есть такие в городе? Вряд ли, откуда бы в маленьком Лихославле… Однако у нас сейчас имеются трое федералов. Нужно проверить, не покидал ли кто из них гостиницу поздно вечером.