Он явно не был склонен к оживленному общению.
Нет, теперь, разглядев его вблизи, Ларри начал думать, что, скорее всего, ошибся. Этот человек действительно был крепок, мускулист и загорел, внимательные глаза бойца холодно поблескивали на продубленном ветрами чужих планет лице. И еще эта дурацкая привычка матерого ветерана в транспорте всегда садиться поближе к проходу, чтобы можно было в любой момент начать активно действовать прямо из сидячего положения, — Джарвис сам избавился от нее только через пару лет после того, как вышел в отставку. Сосед вполне мог быть бывшим десантником, и, значит, жизнь запросто могла сталкивать их в одном батальоне или десантном отсеке боевого корабля. Но даже если и так, Заноза никак не мог его вспомнить, а незнакомец ничем не дал понять, что узнает собеседника. Скорее его поведение говорило об обратном.
На всякий случай Ларри еще раз окинул незнакомца оценивающим взглядом, после чего уставился в окно на растрескавшиеся плиты посадочной площадки. В армии ему пришлось сталкиваться с большим количеством людей, да и потом, когда он ушел в отставку и первое время работал в экспедиторской службе, ему ежедневно приходилось общаться со множеством случайных клиентов, так что подсознание вполне могло сыграть с ним злую шутку — зафиксировав в лице незнакомца какие-то черты, случайно совпавшие с чертами приятеля, выдать его за хорошего знакомого и заставить хозяина зря ломать голову.
— Дружище, а ты, часом, не служил? — на всякий случай поинтересовался Джарвис.
— Служил, — нехотя отозвался сосед. — Программистом при штабе. А что?
— Да ладно! — отмахнулся Ларри. — Брось заливать! Не выглядишь ты штабной крысой.
— В штабе мне тоже так говорили, — хладнокровно произнес незнакомец. Недовольно покосился на Джарвиса. — А ты, парень, небось, Звездный Тюлень?
— Ага, — самодовольно подтвердил Заноза. — Самые что ни на есть элитные подразделения.
— Так это, значит, именно вас русские надрали тогда с таким треском?..
— Слушай, ты! — возмутился Ларри. — Это был очень серьезный противник, не какие-нибудь ниппошки! И мы стояли насмерть, пока кое-кто просиживал штаны по штабам!..
— Ладно, успокойся.
Заноза клокотал от ярости. Как он ненавидел таких вот чистеньких ублюдков, ни разу не нюхавших пороху, не терявших боевых товарищей, не умиравших под шквальным огнем противника, но имеющих наглость делать выводы астрономического масштаба о том, чего не знают и вообще даже не представляют!
Стиснув зубы, Джарвис постарался расслабиться — неврастеников среди Тюленей не держали, если на каждую пустяковую стрессовую ситуацию реагировать повышенным адреналином в крови, перегоришь быстрее, чем батарея разрядника, установленного на боевой взвод. В самом деле, что его теперь, этого штабного, из автобуса выкидывать? Однако горькая обида почему-то никак не отпускала. Смуглый мерзавец очень удачно ткнул в больное место. Все-таки слишком сильно Ларри переживал до сих пор свой уход из элитного подразделения. И ведь они с ребятами были совершенно ни в чем не виноваты — они как раз сделали все, что могли. Виноваты были штабные крысы, которые подставили Звездных Тюленей, а когда Ипалайский конфликт был с треском проигран, сделали из них козлов отпущения.
Заноза оказался далеко не единственным, кто подал рапорт об увольнении в запас, возмущенный начавшимися чистками, когда их подразделения были расформированы, а бойцы переподчинены мотострелковым бригадам. Их разгромили вовсе не русские — потери были чудовищные, но подразделение Тюленей боеспособно, пока жив хотя бы один боец. Их уничтожили свои же, превратившие элитные десантные части в строевые и отдавшие их под командование вороватых пехотных полковников. Вот такие штабные крысы, как та, что сейчас сидела рядом, не смогли простить Тюленям, что те массово отказывались участвовать в карательных акциях против мирного населения. Их расформировали из тех же соображений, из каких с такой неохотой и под таким контролем осуществлялась деятельность вольных рейнджеров — чтобы не возникло массовых мятежей…
С шипением задраилась герметичная дверь микроавтобуса. Зашуршали под потолком струи прохладного фильтрованного воздуха из кондиционеров. Электромобиль отвалил от борта пассажирского транспорта и покатил в сторону космопорта, а его место тут же заняла свободная машина, уже совершившая один рейс.
Они не отъехали еще и двадцати метров, как один из портовых служащих, которые контролировали посадку в микроавтобус и теперь сопровождали пассажиров до терминала, внезапно резко поднялся со своего места рядом с водителем. Шагнув в проход между креслами, он выхватил из-за пазухи разрядник. Змеистая сиреневая молния наискось скользнула над головами людей, опалив багажные полки.
Едва заслышав знакомый оглушительный треск, Ларри втянул голову в плечи и постарался максимально сползти с кресла, насколько позволяло тесное пространство, ограниченное спинками кресел впереди. Краем глаза он отметил, что его сосед мгновенно сделал то же самое. Военный все-таки, чего уж там, хоть и штабнюк. Завизжали несколько женщин, и, судя по голосам, к ним присоединилась пара мужчин.
— Господа, минуточку внимания! — громко объявил портовый служащий. У него были внушительный нос с горбинкой и черные как деготь волосы до плеч — вылитый мастер Чедка, только головы на полторы выше. — Всем оставаться на местах! Никому не шевелиться! И быстренько убили шум, иначе мне придется выстрелить еще раз! — Он демонстративно перевел разрядник на смертельное поражение электротоком.
Понемногу паника улеглась, однако ее пламя вполне могло разгореться с новой силой каждую секунду. Перепуганные пассажиры молча смотрели на бандита, ожидая продолжения.
— Там, сзади — а ну-ка выбрались из-под кресел, сели ровненько! — распорядился тот. — Вот, молодцы. Итак, господа, у меня для вас есть важное сообщение. Вы все захвачены в заложники Революционным Фронтом Талгола. Пожалуйста, соблюдайте спокойствие, у вас прекрасные шансы. Как только наши политические требования будут выполнены, всех вас отпустят и вы благополучно вернетесь к своим семьям. На случай, если среди вас есть герои, имейте в виду, что в грузовой отсек этого микроавтобуса заложен солидный заряд взрывчатки, которого хватит, чтобы размазать автобус по плитам космодрома в радиусе тридцати метров. Заряд сработает, едва разомкнется электрическая цепь, поэтому, пока мой коллега прижимает оголенные провода друг к другу, взрыва не будет. Но если он разожмет руки, всем станет очень плохо.
Коллега террориста сидел прямо за штабной крысой, на отдельном сиденье, предназначенном для контролера. Заноза обратил на него внимание, когда он при посадке с сопением протискивался мимо них в хвост микроавтобуса.
Однако крепко же их взяли за яйца. Террористическая угроза давно заставила рейсовые космические компании обзавестись собственной службой безопасности. Пронести взрывчатку на борт было практически нереально. Если бы террористы попытались взять заложников на борту транспорта, агенты рейсовой компании, замаскированные под рядовых пассажиров, довольно быстро сумели бы их нейтрализовать. Аналогичные меры предпринимались в здании космопорта. Однако корабельным агентам, естественно, и в голову не приходило покидать транспорт. Поэтому на несколько минут, за которые пассажиров доставляли в здание космопорта, те оказывались предоставлены самим себе. Этим и воспользовались террористы. Кто же мог подумать, что злоумышленники сумеют по знакомству устроиться в техслужбу космопорта, прямо на посадочной площадке принять взрывчатку с борта еще не прошедшего таможенный досмотр грузовика и взять в заложники группу пассажиров в микроавтобусе? Разумеется, масштабы были совсем не те, что в огромном транспорте, однако тридцать заложников тоже являлись довольно серьезным аргументом, чтобы склонить власти к переговорам и уступкам.