Он стиснул зубы.
– Не совсем, – возразил Вульф. – Вы не коснулись слишком многого. Если вы не впали в отчаяние и нисколько не опасались, что вас собираются вытеснить из бизнеса, почему предложили мне пять тысяч долларов, если я отыщу мисс Идз за шесть дней, и обещали удвоить эту сумму, если я предъявлю ее вам – говоря вашими же словами – живой и здоровой?
– Я объяснял почему. Я полагал, что она, скорее всего, уехала или собирается уехать в Венесуэлу, к бывшему мужу, и хотел остановить ее, прежде чем она до него доберется. Это отправленное мне письмо, в котором он предъявлял права на половину ее собственности, очень ее беспокоило. Я опасался, как бы она не совершила какую-нибудь глупость. Я ведь предлагал вам первым делом проверить списки улетевших в Венесуэлу. – Он сурово ткнул в сторону Вульфа костлявым пальцем. – Она была здесь, в вашем доме, и вы скрыли ее от меня. А когда я ушел, отправили навстречу гибели!
Вульф, несомненно знавший, что палец не заряжен, ничего против него не имел. Он спросил:
– Значит, вы признаёте, что документ, которым тут размахивал мистер Хэй, подлинный? Что он подписан его женой?
– Нет.
– Но она, несомненно, знала, подписывала бумагу или нет. Если это была фальшивка, с какой стати ей понадобилось бы лететь в Венесуэлу?
– Она… порой бывала сумасбродной.
Вульф покачал головой:
– Нет, мистер Хелмар, вы уж выберите одно из двух. Давайте напрямую. Вы показывали мисс Идз письмо от мистера Хэя и фотокопию документа. Что она сказала? Она признала, что подписывала его, или же отрицала?
Хелмар некоторое время молчал, а затем произнес:
– Я оставляю за собой право ответить на этот вопрос позже.
– Сомневаюсь, что промедление поможет делу, – сухо произнес Вульф. – Теперь, когда вы знаете, что мисс Идз не уезжала в Венесуэлу и, смею вас уверить, не имела такого намерения, как вы объясните ее отказ от встречи с вами, бегство и просьбу ее не разыскивать?
– Я не обязан это объяснять.
– Даже попытаться не хотите?
– Полагаю, представленных мною объяснений вполне достаточно. Она знала, что тем вечером я приду с документальным подтверждением полнейшей неспособности мисс Дьюди вести дела корпорации. Я сообщил об этом по телефону в то утро. Думаю, она, скорее всего, уже осознала, что должна будет отказаться от идеи поставить мисс Дьюди во главе. Ей не хотелось встречаться со мной лицом к лицу и признавать это. Еще она знала, что мисс Дьюди не даст ей ни минуты покоя.
– Какой же ты чудовищный лжец, Перри, – произнесла Виола Дьюди своим звонким и приятным голосом.
Он посмотрел на нее. Я в первый раз увидел, как он награждает ее откровенным взглядом, и, поскольку теперь ничто не заслоняло мне обзор, истина открылась во всей неприглядной полноте. Взгляд адвоката перечеркнул один приведенный им аргумент – утверждение, будто человек его воспитания и характера никак не способен на убийство. Так смотрят, когда готовятся накинуть на шею жертвы и затянуть удавку. Но то была лишь мимолетная вспышка, вслед за которой Хелмар снова повернулся к Вульфу.
– Итак, я считаю, – продолжил он, – что это объясняет ее бегство и адресованную мне записку. Объясняет ли это сказанное ею вам, утверждать не могу, поскольку не знаю, о чем она говорила.
– Что с мисс О’Нил?
– Мне нечего сказать о мисс О’Нил.
– Ой, да бросьте вы! Может, сия любвеобильная особа тут и ни при чем, но мне необходимо знать это наверняка. Каким образом она стравливала вас с мистером Брукером? Была близка и с ним и с вами? А может, обоих водила за нос? За чем она охотилась: за развлечениями, за деньгами, за мужчинами?
Хелмар заработал челюстью. Она у него и без того изрядно выдавалась, а когда он прилагал мышечное усилие, и вовсе выпячивалась словно бульдозерный щит. Наконец он произнес:
– Глупо было подвергать себя всему этому. От полиции не отвертеться, тут уж ничего не попишешь. Но терпеть подобные вещи от вас просто нелепо… Эти ваши вульгарные и подлые намеки в отношении молодой женщины, которой вы не достойны даже коснуться. В своей чистоте и скромности она бесконечно далека от всей этой развращенности… Нет! Ну и дурак же я, что пришел!
Он опять выпятил челюсть.
Я так и вытаращился на него. Просто невероятно! Конечно, это не редкость, чтобы адвокат с Уолл-стрит развлечения ради путался с хорошенькой хапугой, но когда слышишь, как он, будучи в здравом уме и твердой памяти, блеет нечто подобное, поневоле диву даешься. Такие люди представляют собой угрозу здоровым и естественным отношениям между полами. Услышав весь этот вздор о штучке вроде Дафни О’Нил, я потом несколько недель вздрагивал в испуге, когда ловил себя на том, что обращаюсь к какой-нибудь девице с речами более дружелюбными, нежели дерзкое рычание.
Вульф уточнил:
– Я так понимаю, вы закончили, мистер Хелмар?
– Да.
Вульф повернулся:
– Мистер Брукер?
Брукер был моим фаворитом. Порой несколько людей, выхваченных слепящим светом расследования, выглядят одинаково, хотя подобное и случается нечасто. Гораздо чаще – по явной причине или нет – вы делаете ставку на кого-то одного. В данном деле моим фаворитом стал Джей Л. Брукер, президент.
Я и сам не знал почему. Возможно, своим вытянутым бледным лицом и длинным тонким носом он напомнил мне одного типа, на которого я школьником работал в Огайо во время летних каникул и который надул меня на сорок центов.
А может, причиной всему был тот его взгляд, брошенный на Дафни О’Нил во вторник в зале совещаний «Софтдауна». Не существует закона, запрещающего мужчине восхищаться творениями природы. Однако всего лишь несколько часов назад он услышал о смерти Присциллы Идз, и от него не убыло бы, подожди он до заката со своими полными вожделения взглядами.
Теперь он не вожделел. Он единственный опрокинул целых три стаканчика, три добрые порции ржаного виски с каплей воды. И я заметил, как дрожит его подносящая стакан ко рту рука.
– Я хотел бы сказать… – начал он, но засипел и вынужден был дважды прочистить горло, прежде чем продолжить. – Я хотел бы сказать вам, мистер Вульф, что считаю совершенно правомерным иск миссис Яффе. Я предложил передать акции на хранение третьему лицу до тех пор, пока обстоятельства смерти мисс Идз не прояснятся. Но мне возразили, что иногда расследование убийства тянется месяцами или даже годами, а порой его и вовсе не удается раскрыть. Мне пришлось признать вполне обоснованным этот довод, но и позиция миссис Яффе тоже имеет под собой основание, так что нам следует достичь компромисса. Я всячески приветствовал бы вашу помощь в его достижении и был бы весьма вам за это признателен.
Вульф покачал головой:
– Вы напрасно тратите время, сэр. Я – детектив, а не посредник. Я ищу убийцу. Это вы? Мне остается только гадать, но вы-то знаете точно. Я прошу вас говорить только об этом.