А в том, что обе стороны уже подготовили для него роли, Дмитрий не имел ни малейших сомнений.
– Своей нынешней должностью в штабе округа я обязан лично Жукову, – объяснил по пути Мурашко. – Когда он еще командовал нашим округом до войны, я при нем начинал. Потом – фронт, тоже одно время довелось повоевать под его началом. Вы ведь тоже воевали у него?
– Было дело. Первый Украинский. Но лично, как вы сами понимаете, не был знаком с командующим.
– Зато я достаточно хорошо знаю Жукова. Во всяком случае, мне так кажется. Он не ангел, но никто не свят. Особенно, когда идет война. Такая кровопролитная, в которой мы победили совсем недавно. Полгода, считайте, прошло.
– Всего ничего.
– Именно так, Дмитрий Григорьевич. И вряд ли вы станете спорить, что победой наша армия во многом обязана военному искусству Жукова.
Здесь Гонта ответил сдержанно:
– Ну… это решать историкам… так я считаю.
– Согласен, историки еще скажут свое слово. Но сейчас как раз решается, каким оно, слово истории, будет в конечном итоге. Жуков – маршал Победы. Как вы думаете, многим это нравится, особенно – в верхах?
– Я не обсуждаю «верха», товарищ полковник. – Гонта чуть убавил шаг. – Если вы намерены развивать подобную тему, сочту нашу встречу и весь этот разговор провокацией.
– И снова согласен, – кивнул Мурашко. – Однако расстановку сил в общих чертах я вам обрисовал. Кому-то выгодно сейчас если не сразу свалить, то уж точно дискредитировать Жукова как полководца, кузнеца нашей победы, личность, в конце концов. Основания для таких выводов очень просты. Судите сами, делайте выводы, вы же боевой офицер, опытный и умелый разведчик.
Как раз в этот момент впереди замаячила «эмка». Мурашко предупреждающим жестом дал понять собеседнику, что пока нужно прерваться. Когда оба сели в салон, водитель, армейский старшина в новой, с иголочки, форме, что не укрылось от взгляда Гонты даже в темноте, завел мотор – и они двинулись вперед. Отметил Дмитрий и тот факт, что полковник не сказал шоферу, куда именно надо держать путь. Видимо, все, происходившее в данный момент, было организовано и четко спланировано.
Стратегическая войсковая операция, не иначе.
Так, молча, мужчины сидели в машине, пока «эмка» не выехала за черту города, на окраину, и не двинулась, свернув с дороги, к виднеющейся в ночи лесной стене. Ехать по полю легковушка могла с еще бо́льшим трудом, чем по мокрому грязному шоссе, однако водитель оказался опытным, уверенно нажимал на педали и рычаги, и в конце концов «эмка» углубилась в лес. Когда она скрылась за деревьями и верхушки сосен закрыли луну, оставив фары единственным источником света в кромешной тьме, водитель нажал на тормоз.
Все тем же жестом Мурашко пригласил Гонту выйти из машины. Шофер остался внутри. Офицеры прошли чуть вперед, и тут же из-за деревьев прямо под свет фар шагнул молоденький капитан. Дмитрий сразу узнал форму – связист.
– Готово? – спросил Мурашко.
– Десять минут, товарищ полковник, – отрапортовал тот.
– Отлично. Ожидайте на месте.
– Есть ожидать на месте!
Капитан растворился в темноте, а Мурашко, повернувшись к Дмитрию, заговорил снова:
– Времени осталось немного. Потому сообщаю вам исходные данные. А выводы, как уже сказал, делайте сами. Трофеи в вагонах, все эти ящики с посудой, коврами, мебелью, драгоценностями – список у вас имеется – действительно принадлежат маршалу Жукову. И, как нам известно, они получены не мародерским способом. В конце концов, Жуков, как любой победитель, имеет на них право. Если вы захотите обсудить моральную либо же этическую сторону вопроса – всегда пожалуйста, но это позже. Два первых вагона с маршальскими трофеями были прицеплены по личному распоряжению начальника штаба Жукова к военному эшелону, следующему из Берлина. По пути следования был получен приказ следить за передвижением вагонов. Позже пришла информация: в хвост по чьему-то распоряжению прицепили третий вагон. Что внутри – не знает никто, однако логика в этом действии была.
– Какая?
– Дополнительный груз автоматически попадает под охрану, обеспеченную маршальским вагонам. Все очень просто. Ладно, много лишнего. Опуская ненужные подробности, скажу: в Киеве вагоны должны были прицепить к другому составу. Так уже делали дважды по пути следования. Но именно в Киеве они исчезли. Причем – все три, включая, гм, третий лишний. Руководство округом, которое получило указания по поводу вагонов лично от Жукова, приняло максимальные меры. Задействованы были все необходимые для розыска пропажи ресурсы. Результат: эти вагоны с трофеями Жукова были сперва загнаны на запасной путь киевской железнодорожной станции, а после – прицеплены к эшелону, который доставил груз сюда, в Бахмач. Здесь их опять загнали в тупик, выставили охрану. Все делалось по прямому указанию органов УМГБ. И сами понимаете, Дмитрий Григорьевич, без ведома центрального аппарата ничего этого не могло произойти. Готовы сделать первый вывод?
Гонте очень этого не хотелось.
– Трофеи Жукова увели по указанию Берии.
– Правильно. А зачем?
– Скажите сами, товарищ полковник. Вы уже давно знаете ответ.
– Хорошо, – легко согласился Мурашко. – Давняя вражда между Берией и Жуковым в войсках известна. Мы с вами прошли войну, оба были на передке. И прекрасно знаем, какую функцию выполняли органы тогда еще НКВД во время войны и сколько человеческих судеб поломали сопливые лейтенантишки из особых отделов. Не говоря уже о более высоком руководстве, как в центре, так и на местах. Берия хочет дискредитировать Жукова. Предъявить маршалу военные трофеи как доказательство личной нескромности. Отсюда он сможет плясать дальше: власти у Лаврентия Павловича сейчас более чем достаточно для обвинения Жукова в присвоении чужих заслуг, стратегических планов, побед. Вы хотите, чтобы я назвал фамилию того, кому Берия предъявит доказательства против Жукова? Трофеи – только начало.
Гонта искренне хотел отмолчаться – все вырвалось само собой.
– Товарищ Сталин ему не поверит.
– Берия – заместитель председателя Совета Министров. Он курирует ряд очень серьезных вопросов, касающихся государственной безопасности и обороны. Товарищ Сталин поверит ему, Дмитрий Григорьевич. И Жукова не будет. Берия уничтожит его. У вас есть вопросы или сомнения на этот счет?
Вместо прямого ответа Гонта спросил:
– Получается, ночное нападение… Вы хотите сказать…
– Нет. Подполковник Коваль своим появлением и активным вмешательством косвенно подтвердил – у МГБ что-то пошло не по плану. Они делали все возможное, чтобы не привлекать к вагонам лишнего внимания. Их, как я понимаю, должна была выявить случайная проверка. Вскрывают пломбы, видят ящики с добром. По документам это – собственность маршала Жукова. Историю поворачивают так, как выгодно его врагам, и в ближайшей перспективе маршал Победы попадает под мощный каток. – Выдав это, Мурашко перевел дыхание. – Вот почему МГБ заинтересовано, чтобы похищенные трофеи нашли. И при этом желает оставаться в стороне, всем занимается милиция. Вы роете землю, дело-то громкое. А когда все будет найдено, владельца этого, гм, добра установят по тем же документам. Дело заберет себе УМГБ, передаст в Москву. Да, вот еще. – Мурашко прокашлялся в кулак. – Хочу сразу предупредить – случившееся, я имею в виду, вооруженное ограбление с человеческими жертвами, самому маршалу не выгодно. Когда был обнаружен след вагонов, у нас только составлялся план мероприятий. Не исключалось прямое столкновение с УМГБ, важно было нанести упреждающий удар… Однако, повторюсь, того, что случилось прошлой ночью, не ожидал никто. Вот, теперь все.