― Иногда, — заговорила мулатка, — следует бояться своих желаний, особенно тех, которые могут сделать несчастными других. Потому что в конце концов несчастной окажешься ты сама.
Выстрел Каур поразил цель. Аня покосилась на соперницу, губы ее дрогнули:
― Можно подумать, тебе известно, кто будет счастлив, а кто нет!
Аня пустила стрелу — и снова попала чуть выше и левее стрелы соперницы.
― Мне известно одно, — от голоса нуклеарки, вкрадчивого и певучего, будто исходил неуловимый, дразнящий нервы аромат. — Та, что лелеет пустые надежды, приумножает страдания. Свои и чужие. Ей не может сопутствовать удача.
Из трех попыток Каур не промахнулась ни разу.
Аня подняла лук, но сразу опустила, чувствуя, что в ней вскипает ярость, от которой стало тяжело дышать, а пальцы сотрясала мелкая дрожь. Что-то похожее ей уже доводилось слышать. Быть может, совсем недавно, в сегодняшнем ночном кошмаре. Но как черной мерзавке удалось угадать? Вот это было поистине обидно. Глаза Ани застлали некстати подступившие слезы, и она выстрелила наугад, не видя цели. Стрела, оцарапав корягу, ушла в воду. Раздосадованная девушка швырнула лук, который, скрипнув, спружинил, на мгновение завис в воздухе, но этого оказалось достаточно, чтобы Илья успел поймать его на лету.
― Все это глупости! — хрипло крикнула Аня и побежала вдоль линии прибоя к хижине, в которой провела ночь.
― А твой клан, Каур, сегодня в дозоре, — невозмутимо сказал паренек, тщательно осматривая свое оружие, которое чуть было не сломала разбушевавшаяся гостья из Лакедемона. — Брат Саша, наверное, уже вернулся, нужно идти.
― Да, я тоже пойду, — согласился Ромул. — Время утренней прополки.
― Соберу стрелы, — мулатка направилась к полусгнившему дереву.
― А что ты загадала на победу? — спросил ей вслед Ромул.
Нуклеарка остановилась, посмотрела из-за плеча на парня:
― Это только мое дело, сын вождя. Но будь уверен, никто не угадает, потому что я загадала не желание, а мечту.
― А знаешь, ведь она стреляет лучше тебя, — Ромул поправил колчан. — Просто психованная. Это ее и подвело.
― Она стреляет лучше меня, — подтвердила мулатка.
«Но я Каур Разящая и всегда попадаю точно в сердце!» — добавила она про себя.
* * *
Проснувшись в квартире Ильи, Олег не нашел паренька. Выйдя на кухню, юноша увидел графин с водой, налил себе полный стакан и с жадностью выпил. Есть не хотелось.
Теперь, когда он остался один, можно было, не стесняясь чужих глаз, внимательно рассмотреть жилище, представляя, будто все это принадлежит ему, и что никакого Великого Коллапса не случилось... Пройдя в ванную комнату, Олег еще раз с восхищением провел пальцем по чуть растрескавшейся голубой эмали раковины, и оглядел унитаз, который, конечно, не работал, но пофантазировать, как удобно устраивались люди в прошлом, никто не мешал. Умываясь над тазиком, юноша ладонями ощутил на щеках упругое сопротивление щетинок, и сообразил, что не брился, пожалуй, три или даже четыре дня.
Одевшись в привычный камуфляж, изрядно пропахший потом и пылью, который вообще-то уже следовало выстирать, Олег выглянул в окно. Сквозь листья киндеровых деревьев просматривался памятник Бессущностному.
«Неужели вот от этого куска металла зависит, жить миру или нет? Хотя это же... как там... символ!»
И вдруг на совершенно пустой площади появился высокий шатен в черной одежде, схожей с облачением вождя. Он шел легкой походкой, а, заметив стоящего у окна Олега, приветственно махнул рукой, и направился прямо к дому.
― Здравствуй, — сказал гость, уверенно отворив дверь, — Илья сегодня на патрулировании, Каур тоже, так что я подумал, тебе будет одиноко.
― Ты его брат, Саша? — сообразил Олег, немного смутившись при упоминании мулатки. Казалось, тепло ее руки до сих пор ощущалось на коже.
― Да, клановый, — кивнул пришедший.
Олег вспомнил горящие восторгом глаза Ильи, когда парнишка рассказывал об устройстве таганрогской общины: «...в нашем клане Бессущностного всего двое, клан самый маленький, но не подумай, что с ним остальные не считаются. Саша принят в Небесную Канцелярию наравне с самыми умными и лучшими людьми города, и, знаешь, к его словам серьезно относится даже вождь! А если у кого-то из нуклеаров что-то случается, то сперва все идут в Библиотеку, чтобы поговорить с моим клановым братом, потому что он необыкновенный, а уж потом к шаману, вождю или к судье...»
Юноша почувствовал любопытство, потому что не увидел во всеобщем любимце ничего необычного, кроме разве что невероятной красоты, которая делала Сашу похожим на ожившую античную статую из интернатовской книжки по истории. И потом, в Лакедемоне молодые воины тоже заседали в Совете, но в памяти застряло злое высказывание дяди Романа: «Безмозглый молодняк, да что они могут понимать... тупо мечами махать и поддакивать, кучка идиотов...»
«Везде действует правило: если ты сын кого-то из правителей, тебя уважают, — подумал Олег. — У нас Артур наследник, так все ему в рот смотрят, а тут этот Саша, сын судьи...»
Конечно, следовало признать, новый знакомый сразу же вызвал симпатию, но, может быть, приязнь возникала оттого, что серые глаза Саши были обыкновенными, без кошачьих зрачков.
Какое-то время они молча стояли друг напротив друга.
― Ведь ты человек? — вырвалось у Олега.
― В первую очередь я нуклеар, — усмехнулся Саша, и некоторая отстраненность тут же была скрыта добродушной улыбкой. — Принадлежность к племени определяется не только внешними данными. Но ты прав, во время Великой Катастрофы мне было четыре года, поэтому я отличаюсь от родившихся после.
Олег мысленно отругал себя за несдержанность и остановил взгляд на ремнях, опоясывающих талию гостя, к концам которых крепились три сильно поцарапанных, с заметными вмятинами металлических шара.
― А что это? — Олег был на самом деле удивлен.
― Оружие, им пользовались, когда еще не знали пороха. Называется болас. Я как-нибудь покажу тебе, как с ним охотятся. Если пойдешь патрулировать со мной, то на собаках и сам сможешь испробовать. Мне вообще нравится искать в книгах описание чего-то нового. И представь, в древности придумали множество интересных вещей. Я думаю, что изобретатели того времени были настоящими гениями, с наплывами божественного озарения. Например, лук. Как удалось людям каменного века его изготовить? Ведь связь между распрямляющейся веткой и смертоносной стрелой, стремительно уносящейся вдаль, вообще говоря, совсем не очевидна, и отнюдь не лежит на поверхности. Создание лука требовало немалых умственных способностей, острой наблюдательности и огромного технического опыта.
Олег слушал, открыв рот. Такие интересные вопросы никогда не приходили ему в голову, потому что многое в жизни он воспринимал как само собой разумеющееся.