* * *
Аня кралась по темным улицам, особенно осторожно пробираясь мимо домов, в окнах которых горели огоньки свечей. Хвала богам, таких ей попалось всего три, но зато казалось, что за каждым углом стоит по нуклеару, готовому ее поймать.
Дорогу к дому, в подвале которого ночевал Артур, она запомнила хорошо — он стоял близко от набережной. К тому же, ведь и она сама первую ночь провела там взаперти. Но найти мужа — это одно, а вот освободить — совсем другое, и девушка крепко сжимала в руке камень, удобно лежащий в ладони. Этот голыш она подобрала на берегу, ведь никакого оружия ей не оставили.
Подвальное окошко, тускло светящееся сквозь нависающие плети плюща, помогло сориентироваться. Значит, пленник был на месте... но что делать дальше Аня не представляла. Если входная дверь, ведущая на лестницу, заперта, то все бесполезно с самого начала, хотя, конечно, можно попробовать постучать, а когда кто-нибудь откроет, ударить камнем в лоб... Эффект неожиданности мог дать ей серьезное преимущество, но что, если сторожей будет двое? Тогда впору стукнуть этим камнем себя.
Потянув дверь и рассчитывая встретить сопротивление, Аня чуть не потеряла равновесия, так как створка открылась неожиданно легко. Проскользнув внутрь, она замерла, стараясь успокоить гулко бьющееся сердце. В абсолютной темноте не было слышно ни звука. Держась рукой за стену, девушка нащупала ногой первую ступеньку и стала осторожно спускаться. Наконец, она замерла у начала коридора, в который как раз и выходило несколько дверей, где содержали пленников. Тут тоже никого не было... В такую беспечность нуклеаров верилось с трудом, и Ане показалось, что кто-то все же притаился в темноте, чтобы поймать предательницу с поличным.
Понимая, что так или иначе ей придется себя обнаружить, Аня нажала на рычажок фонарика. Сперва тусклый, но постепенно разгорающийся лучик показал ей совершенно пустой коридор — никаких признаков охраны.
«Вот это повезло! — подумала девушка, дивясь такой беспечности и тихонько двигаясь по проходу. — Хотя, конечно, они же не думают, что кто-то пойдет его освобождать...»
Почти на всех дверях массивные щеколды не были задвинуты, и лишь одна, тщательно запертая, указывала, что именно здесь сидит ее муж. Застыв на пороге просторной комнаты, которая освещалась единственной свечой, Аня уставилась на лежащего поперек кровати Артура. Ноги его, обутые в берцы, были задраны на стенку, а голова свешивалась вниз, но больше всего пугали остекленевшие глаза на красном от прилива крови лице.
― Ма-ать, ты та-ак то-опа-аешь, что в Ла-акедемоне слышно! — произнес он насмешливо, растягивая слова и как-будто совершенно не удивившись появлению жены.
― Что с тобой? Тебе плохо? — шепотом спросила Аня, стараясь сдержать дрожь. — Собирайся, надо бежать, сейчас придет патруль, и меня тоже под замок посадят!
― Патру-у-уль... — сказал Артур и приложив ладони к ушам покрутил головой, словно мог уловить сквозь стены звуки шагов. — Нет, дорогуша, никакого патруля, да и вообще никого в радиусе километра не наблюдается.
― Перестань паясничать, сейчас не время! Ты собираешься вставать, или быть пленником тебе понравилось? — Аня испугалась всерьез, потому что поведение мужа было очень уж неестественным в данных обстоятельствах.
― Только не кричи так. На уши давит, — произнес Артур, болезненно сморщившись, а потом его рот растянулся в шутовской улыбке, и он протянул руки к двери. — Так ты меня, типа, освобождаешь? С чего бы такая милость?.. Не волнуйся, женушка, если хочешь, убежим. Но если ты сменила гнев на любовь, может, сперва быстренько перепихнемся? Я, знаешь ли, успел забыть, что такое женская ласка, а до рассвета еще есть время...
― Идиот! — взорвалась Аня, на минуту позабыв, где они находятся.
― Во-во, узнаю любимую, ладно, понял, ты хочешь подождать с этим делом до дома? Но еще раз повторяю, не кричи. Я сейчас слышу, как даже мыши в соседнем подвале шебуршат, так что твои вопли оглушают.
С этими словами Артур быстрым движением скатился с кровати, выхватил из-под нее собранный рюкзак и в один прыжок очутился возле Ани, схватив ее за предплечье.
― Веди, моя... как там эту бабу звали? Тоже, как и тебя, на А...
― Ариадна, — машинально ответила Аня, выходя в коридор и отказываясь что-либо понимать в таких сменах настроения.
На улице Артур запретил зажигать фонарь, сказав, что тот жужжит, как стая бешеных мух, а потом решительно потащил жену по улицам, периодически останавливаясь и прислушиваясь. Иногда переходя на бег, иногда пригибаясь к самой земле, чуть ли не заползая в заросшие плющом машины, он бормотал всякие несуразности, вроде того, что теперь на боках у него отросло множество ушей, и он может слышать всей поверхностью тела, потому что попробовал волшебных листьев нуклеаров, и видит в темноте, как они, и даже лучше, а потому этим сукиным детям ни за что не поймать такого молодца... Аня, которая не могла понять, как на самом деле удается мужу ориентироваться и куда он направляется, попыталась что-то спросить, но Артур просто-напросто хмыкнул и грубо зажал ей рот жесткой ладонью.
У девушки вдруг зачесались глаза от осознания, что она сделала необратимый шаг и, скорее всего, выбрала неправильную судьбу... Но все! Баста! Долой слезы! Они возвращаются в Лакедемон, а там живут стальные женщины, которые никогда не плачут.
Когда забрезжил рассвет, то Аня с огромным удивлением обнаружила, что они шагают уже по пустынной сельской дороге, проложенной вдоль берега моря, и даже на горизонте не видно высоких домов покинутого города.
Артур шел молча. Его настроение в который раз резко поменялось, и, вместо смешков и невнятных рассказов, он погрузился в тяжкие раздумья. Эта гнетущая тишина была невыносима.
― Когда мы вернемся, — сказала она, — я забеременею от тебя, и мне больше ничего не нужно. Потом делай что хочешь.
Наследник не ответил, лишь слегка побледнел, поджав губы.
― Ты слышишь, что я тебе сказала? — она повысила голос.
Муж безмолвствовал, продолжая шагать по пыльной дороге.
― Я с тобой разговариваю! — закричала Аня.
Артур остановился, повернулся к спутнице. Его глаза пылали яростью.
― Ты, тупорылая овца! — он с силой тряхнул жену за плечи. — Ты не понимаешь, что уже никогда не сможешь родить нормального человека! И я тоже не смогу оставить здоровое потомство. Мы жрали эту сраную морскую траву, эти вонючие сушеные водоросли, а после них рождаются только уроды с узкими зрачками. Твоего ребенка удушат через два дня после появления на свет! — наследник сорвался на крик и опустился на колени. — Ты, долбаная сука, это понимаешь или нет?!
Ком подкатил к горлу Ани. Слезы мгновенно выступили из глаз и двумя солеными ручейками потекли по щекам.
― К-ка... как? — только и сумела она вымолвить, обвивая руками плечи мужа.