Наконец, всеобщее напряжение накалилось. Владельцы журнала взволновались и уставились на дорожку, одновременно с почти благоговейным ужасом и восхищением. Наверное, они и сами не подозревали, что те начинающие звездульки, которым они разослали приглашения, все-таки придут. Кажется, для них это было величайшим сюрпризом века.
Вальяжно движущиеся и застывающие в привычных парадных позах красивые девушки радовали взгляд одной только внешностью – а большего от них все равно никто и не требовал. Какое умение играть?! Зачем?!
Также на девушках радовали глаз дорогие украшения – в основном взятые на прокат, либо подаренные самыми первыми спонсорами и любовниками. А также наряды от известных дизайнеров и домов моды и великолепнейшая обувь.
Рита вошла в ритм, ощутив привычную атмосферу. Шоу началось.
Звезды двигались по красной ковровой дорожке, затем застывали, скалились в одинаковых улыбках, пока кидавшиеся к слабым заграждениям журналисты щелкали их и пытались перекричать друг друга, задавая Звездам бессмысленные или наводящие вопросы, и ослепляя их яркими вспышками.
Если бы не строгие охранники, у каждого из которых явно в дальних родственниках имелся один танк и один самолет-истребитель, то журналисты попросту прорвались бы на дорожку и сели Звездам на голову.
Операторы деловито слонялись, находясь чуть ли не под ногами актрис. Актеров почти не было. Из всех приглашенных Рита заметила только двух доходяг жуткого вида и отвратительно одетых.
«Наверное, их роль в кино и по жизни – школьные неудачники!» – презрительно подумала она, созерцая очередного выпендривающегося очкарика, рядом с которым трусил розово-белыми телесами молоденький, но жутких размеров толстяк. Да еще и одетый в гавайской расцветки яркие шорты и футболку.
Появление же Гарри Джонсона вызвало настоящую радость у журналистов. Рита с щемящей болью в груди осознала, что он действительно по-настоящему красив. И на самом деле харизматичен. И не просто сын Адама Джонсона, а уже вполне созревшая для всеобщего растления знаменитость.
«Мне он не светит!» – с внезапной горечью подумала женщина. «Никогда».
Ее движения были автоматическими, хотя она рефлекторно постаралась оказаться как можно дальше в толпе журналистов, а Фрэд, напротив, рьяно вырывался вперед.
Когда он прошел по ковровой дорожке и скрылся в украшенном здании, Рита вздохнула с облегчением.
– Смотри, вот Саламандра! – выкрикнул Фрэд, наклоняясь к ней, едва не оглушив ее.
– Да, вижу, – Рита кивнула и направила на нее камеру. – Кажется, это уже последняя.
– Точно! Затем будет короткая – я это специально узнавал! – церемония – и фуршет! – с удовлетворением добавил Фрэд. – Как же хорошо все-таки быть репортером!
– Только не специальным корреспондентом где-нибудь в горячей точке, откуда есть огромная вероятность вернуться по частям в запечатанном черном ящике, – отозвалась Рита, глядя на Саламандру.
Совершенно случайно она очутилась почти вплотную к шнуру, так как большая часть журналистов реагировали на бывшую порно-красотку довольно вяло. Ведь она не была личной девочкой хозяина Плейбоя! И Хью Хэфнера тоже рядом не наблюдалось…
Саламандра приветливо кивнула Рите, выделяющейся на фоне всеобщего журналистского равнодушия.
Она остановилась, чтобы не отстававший от коллеги Фрэд сфотографировал ее еще пару раз. Впрочем, тот был только счастлив – вне всякого сомнению, красотка ему приглянулась. Хотя он, конечно же, понимал, что шанс пригласить на свидание саму Саламандру Андерсен у него не больше, чем ему самому получить Нобелевскую премию.
Девушка в открытом платье снова отправилась по красному ковру, нервно спеша, так как она оказалась последней.
Неожиданно она громко закричала. Рита почувствовала, как руки сами собой сжались на камере, едва не сплющивая ее. Фрэд что-то пролепетал, продолжая яростно снимать на автомате, но его лицо становилось все более багровым, а глаза выпучивались.
Рита ощутила, как мгновенно покрылась потом, а руки словно бы принадлежали не ей, продолжая сжимать камеру.
Саламандра загорелась. Почти моментально. Все ее части тела загорелись одновременно, а шикарные золотистые волосы превратились в яркий пылающий факел.
Девушка дико кричала, хаотично мечась, и почему-то не сходя с дорожки.
Платье, кожа, волосы – горело все.
Это продолжалось не слишком долго, и возле входа в здание вскоре лежал черный обугленный труп.
Дико закричав, устроители церемонии награждения позорно разбежались в разные стороны.
Из здания, привлеченные дикими воплями сгорающей знаменитости, выбежали почти все приглашенные, и почти сметая небольшую кучку охранников и журналистов, кинулись к выходу. Кто-то вспомнил, где находится его машина, кто-то ринулся удирать пешком.
Рита почувствовала, что ее куда-то несет сомкнувшаяся вокруг нее толпа, сдавливая все сильнее. Она понимала, что, если остановится или замешкается – это верная смерть. Ее просто затопчут.
Рука Фрэда сомкнулась на ее талии. Парень с невероятным усилием вытащил их обоих из толпы.
Охранники возле входа уже успели вызвать полицию, и возле забора всех поджидали привычные полицейские машины с мигалками. Как всегда, явившиеся уже после того, как все прошло.
Рита вся дрожала, чувствуя, как прыгает пластмассовый стаканчик с кофе в длинных пальцах.
Тошнота то подкатывала почти к самому горлу, то снова возвращалась в желудок, чтобы сделать его тяжелым. А потом накатывала снова – словно равнодушно-жестокие океанские волны.
Тело под облегающим костюмом было потным, руки казались одновременно тяжелыми и ватными, периодически вообще отнимались, как и ноги, словно затекали.
Она почти не осознавала, что сидит в золотисто-коричневом бентли Гарри Джонсона возле какого-то кафе, куда не решились зайти из-за своей популярности, которая в этот момент мешала им, как некогда.
Кондиционер в машине неожиданно сломался, и в ней было душно, как в постепенно нагревающейся печке.
С ними находился только молчаливый водитель и одновременно – телохранитель Звезды. Он и сбегал в кафе и принес им кофе, не обидев и себя.
– Я очень благодарна, что ты подобрал меня после того, как все это закончилось, – она вздрогнула всем телом, едва не пролив остаток кофе себе на голые колени. Ей повезло, что, несмотря на ее тошноту и общую слабость, кофе был почти выпит.
Полузакрыв глаза, Рита вспомнила, как Фрэд без всяких угрызений совести одолжил у нее машину, сообщив, что сейчас же едет в офис, где его лично ждет их главный начальник (и владелец по совместительству) и Трэйси, которую также срочно вытащили из постели.
Тогда она уже мало что соображала, но лишь кивнула, поддерживая эту мысль. Да и остальные журналисты и репортеры, прихватив фотографов и операторов, рвались в свои родные офисы, несмотря на выходной день. Причем, с великим энтузиазмом и радостью. Сенсация все-таки.