Данилов и сам мог ему много чего рассказать, но как раз этого он делать не собирался. Ликостратов, конечно, хороший мужик и был в деле, но доверять ему тайну, касавшуюся чужих людей, он побаивался. Тот может заиграться и проболтаться. Да ему и самому будет полезнее ничего не знать.
— Но сначала выпьем! — заявил Ликостратов, получив вожделенные стаканы. — Я вот пью — и ни в одном глазу, представляешь? Нервы — на пределе!
Он и в самом деле не казался пьяным, хотя треть бутылки была уже опорожнена. Данилов подумал, что ему тоже не помешает некоторая доза успокаивающего, и выпил, не чокаясь и не морщась.
— Правильно, — одобрительно посмотрел на него Ликостратов. — А теперь я. — Он проглотил полстакана спиртного и, схватив Данилова за рукав, горячо заговорил: — Нет, ты послушай, что было! Меня ведь бабы в парандже за малым не убили! Честное слово! Всю аппаратуру раскололи! Всю! Я теперь сапожник без сапог. Ну, есть у меня еще камера. Дрянь в принципе, но тут важно, кто снимает, а чем — это уже дело второе… Хотя жалко — до слез! Ты, Данилов, не понимаешь, что такое камера для фотографа! Это все равно что конь для казака!
— Сочувствую, — сухо произнес Данилов. — Но что же такое с тобой случилось? На тебя опять напали? Кто?
— Я тебе сейчас все расскажу, — пообещал Ликостратов. — Только анализа от меня не жди и выводов всяких, сам почти ничего не понял. Просто заметил одну странную вещь… Ладно, я по порядку…
Ликостратов рассказал Данилову, как он выслеживал незнакомца, встретившегося в канадском павильоне с русским авиамехаником, и чем все это закончилось. Красок он не жалел.
— Черт возьми! — заметил Данилов. — Просто триллер какой-то! Как же тебя угораздило? Слава богу, что жив остался… Но ты хотя бы что-нибудь выяснил? Кто это был? Чего хотел? Как зовут?
— Да ничего я не выяснил! — с досадой отозвался Ликостратов. — Где сел, там и слез. Не уверен даже, что тут дело в самолете. Может, этот авиамеханик травку у этого типа покупал… Между прочим, очень вероятная версия. Тут это добро в ходу, если ты заметил…
— Чепуха какая-то! — рассердился Данилов. — Какая травка?! При чем тут травка? Ты вообще уверен, что это был наш авиамеханик?
— Точно наш, — кивнул Ликостратов. — Я же всю команду фотографировал. Ну, в номер пойдут далеко не все фотографии, это и ежу понятно, но снимал-то я всех! Может, двух-трех человек пропустил… А этот точно авиамеханик. У меня память на лица профессиональная…
— Интересно, а какая у него память на лица? — задумчиво проговорил Данилов. — Это я в смысле, тебя он запомнил или нет? Если с ним что-то нечисто, это было бы весьма некстати.
— Меня — вряд ли, — ответил Ликостратов. — Ты же знаешь, я расследование веду тонко. Уверен, он меня даже не заметил.
— Твоими устами да мед бы пить. Ну да ладно, будем иметь в виду твоего авиамеханика. Речь-то шла про кого-то из нашей команды. Хотя трудно себе представить, чтобы кто-то из наших решился разрушить то, что создавалось годами…
— А мне не трудно. Ты забыл, в каком веке живешь? Все продается и все покупается. За приличную сумму тебе не то что самолет — весь Ле Бурже взорвут! Тут в другом вопрос — точно ли он? А то мы за ним подсекать начнем, а главный враг в другом месте свое черное дело вершить будет. Нужно как-то выяснить, что на уме у этого авиамеханика. Хорошо бы к нему в номер забраться и небольшой шмон там устроить…
— Как ты себе это представляешь? — мрачно произнес Данилов. — Это в нашей «Медузе» проходной двор, а «Белая звезда» — учреждение солидное. Охрана, то-се… Хотя мысль в чем-то интересная. Ведь два дня у нас осталось! Суеты выше головы, а результатов — ноль. Я вот думаю, надо опять на Молчанова насесть и клевать его, пока не добьемся понимания… Кстати, у меня ведь одна интересная фотография имеется!
Он торопливо пошарил по карманам и достал слегка помятую вырезку из газеты. Ликостратов наморщил лоб и долго всматривался в изображение, будто пытался вычитать заключенный в нем секретный код.
— Это какая газета? — наконец спросил он. — Фотография четкая, почти всех можно узнать. Опаньки! А эти рожи ты почему отметил?
— Ничего я не отмечал, — сердито сказал Данилов. — Это в некотором роде трофей. Что это за газета, мне неизвестно, а и суть не в этом. Кто-то из команды Гробовщика или даже Костелло отметил эти рожи на фотографии. И вот возникает вопрос — зачем? Какие у них намерения в отношении этих двоих? Вот что интересно!
— Ага. И это интересно вдвойне, потому что вторая рожа, обведенная кружком, — это как раз и есть мой авиамеханик.
— Что?! Ты серьезно?
— А с чего бы мне шутить? Совсем не расположен, — обиженно заметил Ликостратов. — Я, между прочим, сегодня не только аппаратуры лишился — у меня и башмаки пропали, хорошие, кстати, почти новые.
— Нет, постой, ты в самом деле не ошибся? — разгорячился Данилов. — Но в таком случае мы должны действовать! Я немедленно звоню Молчанову. Пусть он приедет, или мы — неважно. От такой информации ему не отвертеться! Я насяду на него и не слезу, пока он не начнет шевелиться!
— А тебе не кажется, что сейчас мы немного того?.. — осторожно спросил Ликостратов. — Как бы он опять не принял наш рассказ за пьяные бредни…
— С него станется, — подумав, пробурчал Алексей. — Я даже не могу объяснить, у кого взял эту вырезку! Вот проклятые условности! Ну, и что делать? Время-то идет!
— Смотри сам, — развел руками Ликостратов. — В конце концов, ты эту кашу заварил, наверное, тебе и расхлебывать. Поступай, как считаешь нужным. Но помни, что я всегда рядом. Вдвоем мы распутаем эту канитель. Мои дедуктивные способности меня еще ни разу не подводили.
Выпитый коньяк все-таки оказал свое благотворное действие — Ликостратов расслабился, пришел в хорошее настроение, и недавние приключения, стоившие ему изрядной нервотрепки, уже начинали казаться далекими и даже забавными. Тем более что вел он себя на редкость мужественно и был проницателен как никогда. Решимость Данилова продолжать поиски воодушевляла его. Он не собирался выходить из игры, потому что не хотел оставаться без награды, которая наверняка ждала их в случае удачи. Даже если все ограничится моральным поощрением, это будет здорово. Ведь дело получится громкое, и их имена прогремят на всю Европу.
Данилов очень бы удивился, если бы смог прочитать мысли фотографа, но, к счастью, это невозможно. Поддержка друга была ему кстати, особенно теперь, когда легионеры посчитали свою миссию выполненной. Обижаться на них было бессмысленно и не слишком честно. Все-таки они навели шороху в стане противника, частично проредили личный состав, заставили остановиться, и в результате Алексей получил некоторую передышку. Правда, при этом он вполне мог угодить в парижскую тюрьму со всеми вытекающими отсюда последствиями, но раз обошлось, то и нечего об этом вспоминать.
Данилов нашел визитную карточку Молчанова и набрал телефонный номер. За окном уже смеркалось, и он не слишком надеялся, что Молчанов посчитает нужным выслушать его новые подозрения. Скорее всего, захочет отложить все до утра, как обычно. Но на этот раз он заставит этого надутого индюка вникнуть в суть проблемы. Тянуть дальше некуда, иначе он лично пойдет к руководителю делегации. Наверное, так и нужно было сделать с самого начала. Всегда следует начинать с начальников.