Одинцов сухо кивнул в знак приветствия.
– Вы меня узнаете, Глеб Евгеньевич? – также с прохладцей спросил он.
– Ну-у… – задумался Батыгин.
– Товарищ капитан, прошу вас, давайте обойдемся без головоломок! – Альбина решительно шагнула к нему. – Глебу Евгеньевичу сейчас очень тяжело… Если вы этого не понимаете, я вам объясню!
Казалось, она собиралась взять Максима за руку. Но не взяла, прошла мимо, увлекая его за собой.
– Я тебя узнал! – донеслось вслед.
Слабый у Бытагина голос, но речь внятная, хотя и слегка заторможенная. Зато отношение к жизни прежнее, хозяйское – с малознакомым капитаном полиции на «ты»…
В коридоре Альбина порывисто взяла Максима за руку, он даже ощутил плечом упругость ее груди.
– Товарищ капитан, как бы нам с вами договориться? – взволнованно прошептала она, нервно поглядывая по сторонам.
– Я не скажу ему про вашего любовника, – предвосхитил ее Максим.
Действительно, зачем поднимать пыль из грязной корзины, если преступник установлен? Конюх не имел никакого отношения к Альбине… А вот насчет Кружилова Максим утверждать бы не стал, хотя с Батыгиной на этот счет разговор был. Следователь к ней ездил, он с ней на эту тему разговаривал, но ничего интересного не узнал.
Альбина явно не ожидала столь быстрого решения вопроса, поэтому немного растерялась. Может, потому и выронила заранее приготовленную заготовку.
– Тем более это в ваших интересах!
Одинцов удивленно повел бровью.
– Да! Да! Я же знаю, с кем вы живете!.. Если Глеб уйдет от меня, он вернется к этой… – брезгливо поморщилась женщина.
Максим угрюмо промолчал. Его отношения с Любой никого не касаются, и ни в чьем участии он не нуждается. А с Батыгиным он разберется сам. Пусть только сунется… Да и нет Любы. Никаких подвижек пока…
Мать Кружилова взяли под круглосуточное наблюдение. Новый круг общения самого Кружилова установить не удалось, а от старого остались только воспоминания. Не устанавливал он никаких контактов с тех пор, как освободился, сам, в одиночку действовал. Единственное исключение – банда Конюха, но это тупиковая ветвь, в могилу она уперлась, причем в прямом смысле этого слова… Не было у Максима зацепок, чтобы выйти на Кружилова, но сдаваться он не собирался.
– Ну, думаю, до этого дело не дойдет! – с чувством вины зачастила женщина. – Глеб уже понял, до чего доводит бес в ребро! Больше никаких похождений на сторону!
Максим усмехнулся, вспомнив про тайный проход в квартиру Стужина, и Альбина догадалась, о чем он подумал.
– И с моей стороны тоже!
Максим пожал одним плечом. Ему-то какое до этого дело?
– Вы не против, если мы с Глебом Евгеньевичем с глазу на глаз? – сухо спросил он.
– Ну, если вы обещаете…
Максим кивнул, открывая дверь в палату. Не будет он затрагивать скользкую тему. Если, конечно, этого не потребует оперативный интерес, что вряд ли.
Батыгин все так же полусидел на койке. Взгляд был угрюмый, настороженный.
– Я так понимаю, вы уже в курсе происходящего, – сказал Максим, усаживаясь на стул.
– Да, мне объяснили…
– Вас заказал Кружилов.
– Да, мне сказали…
– Исполнителя мы установили, взяли, а заказчик как в воду канул.
– Это плохо. – Батыгин посмотрел вправо, как будто в этой стороне, у окна, за шторой мог находиться Кружилов с пистолетом.
– И Люба с ним.
– Ну, если он жив, то Люба должна была к нему вернуться, – вздохнул Глеб Евгеньевич.
– Она не вернулась, он ее похитил, – покачал головой Максим.
– Да, так на свадьбах похищают невест. С их согласия… Люба была помешана на нем… Вы знаете о наших с ней отношениях, так вот я скажу, что я не ожидал от Любы покорности. Пока Валера не погиб, она и думать ни о ком не хотела… Меня к себе и близко не подпускала. А я пытался, чего уж тут говорить… Это потом ее сама жизнь укротила… Но любовь-то никуда не делась… И он ее очень любил… Хотя и своеобразно…
– Что значит – своеобразно?
– Валера занимался квартирными аферами, скажем так, вооруженным мошенничеством, – невесело улыбнулся Батыгин. – И Люба ему в этом помогала, находила потенциальных жертв, входила к ним в доверие… Не знаю, как именно там все было, но было…
– Люба? Квартирные аферы?! – Максим с сомнением покачал головой.
– Я же говорю, она очень изменилась. Но если она попала под влияние Кружилова, то вы ее уже не узнаете. Если вдруг найдете… Вы же хотите ее найти? – Батыгин глянул на него склочно, но без особого желания выяснять отношения.
Смирился он с потерей Любы или нет, но с Максимом он разбираться из-за нее не собирался, во всяком случае, пока. Вот когда она выйдет из орбиты Кружилова, тогда можно будет и предъявить. Если духу хватит…
– Допустим.
Максим догадывался, кто мог сказать Батыгину, с кем живет Люба. Впрочем, он не станет мстить Альбине.
– Она хорошая женщина… – сказал Глеб Евгеньевич. – Пока в нее не вселяется бес… Тогда она становится еще лучше…
– Как мне найти Кружилова?
– Вы его не найдете.
– Почему?
– Он отомстил мне. И Люба с ним. И больше ему от этой жизни ничего не нужно. У него есть деньги, он может уехать отсюда далеко-далеко. Если уже не уехал…
– Откуда у него деньги?
– А вы думаете, он за бирюльки людей здесь, по Москве кошмарил? Общак у него был весьма и весьма. И людей не осталось, кто бы мог предъявить на него права. Один был, и то Валера его убил. За это и сел. А общак остался… Плюс мои деньги. Я хорошо платил ему за крышу… И еще он напоследок сорвал с меня большой куш, восемьсот тысяч долларов. С деньгами тогда была дикая напряженка, но я все-таки наскреб эту сумму, лишь бы только отвязаться от него.
– Он что-то от вас требовал?
– Да, долю в моем заводе, который тогда строился. Я туда все свои активы вбросил… Я прямо ему сказал, что на долю не согласен. Это бомба замедленного действия, зачем это мне?.. В общем, я откупился от него. Вернее, думал, что откупился. Когда завод построили, он ко мне подъехал и снова потребовал долю… Пришлось идти на крайние меры.
– Вы помогли ему сесть?
– Да, это я его сдал… И он это знает. Поэтому и мстит.
– В зоне на него покушались.
Какое-то время Батыгин смотрел на Максима в напряженном раздумье.
– Вы ничего не докажете, – наконец, сказал он.
– Так никто и не пытается… Он знал ваши возможности, поэтому временно ушел из жизни. Чтобы воскреснуть снова.
– Да, он обманул меня. И отомстил.