– Ты езжай, физик, езжай, не ровен час – друзья твои вернутся, – проговорил Морок. – Они ж не поняли, кого подстрелили, нас ведь тут двое. Черт, глупо как все вышло, ни за грош я пропал, отсидеться хотел, а тут ты со своим Чирковым… – Он выругался и притих.
– Так ты у меня от бандитов своих скрывался? – Олег не рассчитывал на ответ, но Морок проговорил еле слышно:
– Да, мать твою, в точку. Зачем я, по-твоему, к тебе притащился – в твои игры играть? Нужен ты мне, мститель хренов…
– А если бы тебя здесь нашли, что тогда? – Впереди зажегся красный свет, и Олег успел затормозить в последний момент. Голова шла кругом, мысли путались, он с трудом понимал простые, казалось бы, слова.
– Грохнул бы тебя и взял твои документы, типа, я умер, и все вопросы бы закрыл, жил бы, как человек…. Мы же похожи, почти как родные, лялька твоя сразу заметила, да и освобождались мы с разрывом в месяц… Думаешь, зачем я тогда тебя из петли вытащил, из сострадания? Ты мне живой был нужен… Новый паспорт покупать долго и проблем не оберешься: люди лишние, вопросы ненужные, деньги опять же немаленькие, а тут взял готовый с похожей фоткой, и порядок…
Морок натужно засмеялся и затих, дыша часто и хрипло. «Тойота» еле ползла в общем потоке, машины стояли плотно, и выбраться не было никакой возможности. Олег крутил головой по сторонам, но не видел даже крохотного просвета, зато заметил позади и слева темно-зеленую машину с тонированными стеклами. «Спокойно!» – от нехорошего предчувствия внутри все похолодело. Он подпустил машину как можно ближе и разглядел заляпанный грязью номер: «н151ор», точно, он, тот самый «Паджеро», что едва не сбил его у дома Вики. Значит, тогда не показалось, и за ним следили, «довели» до дома девушки, а она сейчас одна или скоро придет домой.
– Я две недели за ними приглядывал, пока ты у сучки своей новой отдыхал… Спасибо ей скажи, она тебя выручила. А вчера понял, что ждать нельзя, думал, они тебя раньше завалят и всю малину мне испортят… Хотел сегодня шлепнуть тебя по-тихому, паспорт твой забрать, свой подкинуть и свалить с деньгами, а вот как все обернулось…
Захрипел, повернулся на спину, выгнулся, как в припадке, и вдруг тяжело рухнул на сиденье, рука свесилась до пола, пальцы скрючились и начали синеть. Олег отвернулся, борясь с тошнотой, глянул в зеркало заднего вида – зеленая гадина не отставала, и в салоне, как показалось, были двое. Морок не двигался и, кажется, не дышал, Олег вцепился в руль обеими руками, смотрел вперед, запретив себе даже думать о том, кто лежит на заднем сиденье. Но вспомнил некстати, как Морок слонялся ночью по квартире, как смотрел в окна, как закрывал шторы. И те двое на пустыре – теперь понятно, почему нападать не стали, не поняли, кто перед ними – Покровский или Мороков, да там в темноте мудрено было разобраться, а сегодня снова обознались. «Думаешь, зачем я тебя из петли вытащил…» – Олег стиснул зубы от осознания, по какому краю прошел, как чудом уцелел меж двух огней, и если бы не Вика…
Стало жарко, руки дрогнули, «Тойоту» повело вбок, но Олег удержал машину. Потом, все потом, он подумает об этом после. Вытащил мобильник, набрал номер Вики и едва не заорал от радости, когда девушка ответила ему:
– Я еще работаю, давай попозже…
– Вика! – Он кое-как справился с собой, голос звучал уверенно. – Вика, не ходи сегодня домой. И завтра тоже, переночуй в гостинице или еще где-нибудь, только не дома. Ты меня слышишь?
– Слышу, – спокойно отозвалась девушка, – я поняла. А что такое?
– Потом, – Олег сдерживался из последних сил, «Паджеро» подбирался все ближе, он видел, как опустилось стекло с левой стороны. Но тут маршрутка вильнула боком, и Олег быстро вписался в просвет, который тут же закрыл «бычок», загородив преследователей.
– Потом, – почувствовав, что весь взмок, повторил Олег, – я тебе все объясню. И работу бросай, уезжай куда-нибудь на неделю или две. Я тебя найду, слышишь?
Вика что-то говорила, но Олег уже выключил телефон, оглянулся, потом посмотрел вперед. «Бычок» надежно закрывал его от зеленой машины, затору не было видно конца и края, да еще и светофор впереди зажегся красным. Он глубоко вдохнул, повернулся и, стараясь не глядеть на скрюченные пальцы и заострившееся лицо Морока, быстро обыскал его. Нашел паспорт во внутреннем кармане, положил вместо него свой, отвернулся, скинул куртку и бросил ее назад. В салоне стало холодно, влетели пухлые бесформенные снежинки и сразу растаяли, оставив после себя небольшие лужицы. Решение пришло моментально, от одной мысли о том, что предстоит, сводило скулы и подрагивали руки, но Олег понимал, что по-другому нельзя. Поменять документы и свалить – Морок прав, что может быть проще.
Машины дружно взяли с места и тронулись вперед, Олег ехал в потоке, поглядывая в зеркало заднего вида. «Паджеро» не отставал, держался немного позади. Проехали еще немного, скорость увеличилась, потом еще, когда проскочили перекресток. Дорога пошла в горку, поток забуксовал, но Олег не торопился, перестроился в правый ряд и ждал момента. Впереди была развязка с поворотом вправо, и встречка всегда пустовала – так причудливо работал светофор. Машины штурмовали пригорок, впереди показалась эстакада, едва видимая за снежной пеленой, свет от фар встречных машин бил по глазам. Олег пропустил «бычок», потом еще несколько машин, потом произошло то, чего он ждал, – закрылся светофор на встречной полосе и шедшие перед ним машины рванули вперед. Олег держался за ними и, не доехав до перекрестка сотни метров, вывернул руль влево, дал по газам, с разгона пробил ограждение на мосту, и «Тойота» полетела в реку.
Падала она, казалось, долго, минут двадцать, а то и больше: медленно-медленно приближалась черная длинная полынья, ширилась, распахивала края. Исчезали дома и деревья, точно их кто-то ластиком стирал, потом вовсе пропали, вокруг стало пусто и светло, а потом очень холодно. «Тойота» свалилась носом в воду, врезалась в нее с оглушительным треском и пошла ко дну. Олег глубоко вдохнул, открыл дверцу и зажмурился, будто это могло помочь.
Ледяная вода обхватила, как клешнями, держала крепко, парализуя, не давая и шевельнуться. Олег рванулся вверх, дернулся из последних сил и, оказавшись над водой, открыл глаза. На мосту образовалась «пробка», люди метались в свете фар, слышались крики, гудки, а снег валил все гуще и гуще, сквозь него были видны только тени. Олег сделал несколько сильных гребков, добрался до крепкого льда, выполз на него, поднялся на ноги и побежал прочь от моста. Минут через пять влез по покатому склону на берег и, не обращая внимания на изумленных прохожих, побежал дальше, вдоль дороги. Бежал, сжав зубы и считая в уме до тысячи, а когда доходил до конца, начинал снова. От холода перед глазами все плыло, и почему-то зверски мутило, будто съел что-то несвежее, он уже всерьез опасался, что его сейчас вырвет. Но нет, обошлось, холод и снег сделали свое дело, и он бежал дальше, не оглядываясь, не смотря по сторонам. Сбавил шаг лишь у своего дома, постоял напротив подъезда, а когда зубы начали выбивать яростную дробь, рискнул и поднялся наверх.
Ключ благополучно пережил заплыв, уцелел в кармане джинсов, как и мобильник с записью осиповской исповеди – Олег берег его, как самое дорогое. Он открыл дверь и оказался в квартире. Быстро осмотрелся и стал переодеваться. Натянул вместо мокрой сухую одежду, чувствуя, как отогревается тело, как бежит по жилам кровь. Сунул мокрый паспорт Морока в карман осенней, не по сезону тонкой куртки, пошел во вторую комнату и открыл старый сервант, где за коробками с книгами и посудой обнаружилась серая спортивная сумка из плотной ткани. Олег вытащил сверху прикрывавший содержимое черный пакет, запустил руку внутрь и сразу наткнулся на плотную пачку денег, а в боковом кармане лежал новенький выключенный мобильник.