– Мы вас отнесем.
Два нетопыря отцепились от потолка пещеры, пролетели камнем несколько футов, а потом с кожистым хлопком развернули свои крылья. Бешено размахивая ими, они быстро набрали высоту и зависли у нас над головами. Потом медленно спустились, и я снова почувствовала у себя на плечах прикосновение цепких когтистых пальчиков.
Услышав предостережение:
– Не-ееее ше-ееееве-еееели-иииись! – я решила последовать этому мудрому совету.
С оглушительным стрекотом летучие мыши поднялись в воздух, унося нас все выше и выше по полому стволу мирового древа. Честно говоря, этот полет нельзя было назвать приятным, но я понимала, что он сэкономит нам несколько часов изнурительного подъема. Я ожидала, что мы полетим вертикально вверх, но летучие мыши поднимались по спирали, медленно, но неуклонно, забираясь все выше и выше.
Постепенно я заметила, что вокруг становится все светлее, и вскоре увидела над головой просвет – широкую расщелину в стволе, откуда струился колеблющийся оранжевый свет, дрожавшими бликами рассыпавшийся по стенам дерева. Моей кожи коснулся прохладный ветерок, несший с собой свежие древесные запахи, невыразимо приятные после гнилостной затхлости, провонявшей плесенью, аммиаком и горелыми лимонами. Наши крылатые спутники подлетели к трещине и, оглушительно хлопая крыльями, осторожно опустили нас на ветку. Я сразу заметила, что ветки здесь заметно тоньше, чем внизу, однако достаточно крепкие, чтобы с легкостью выдержать наш вес.
С последним напутствием: «Будьте-ееее осторожны!» – летучие мыши скрылись в толще дерева, оставив нас одних.
– Слушай, Келс, брось-ка мне рюкзак. Я хочу переодеться в черное и обуться, – попросил Кишан.
Я исполнила его просьбу и отвернулась, чтобы он мог переодеться.
– Конечно, – без остановки тараторила я. – До слез жалко, что твоя одежда, сотканная феями, пропала. Она ведь исчезла, как только ты превратился в тигра. А мне она так нравилась! И удобная какая, правда? Хорошо, что мистер Кадам настоял на том, чтобы мы взяли по дополнительной паре обуви…
– Э-э-э, Келс? Вообще-то, одежда мастериц-фей лежит в рюкзаке.
– Что? – Я так удивилась, что обернулась, застав Кишана голым по пояс. Пришлось срочно отвести глаза. – Как же это случилось?
– Не знаю. Наверное, магия фей. Слушай, отвернись, пожалуйста, если, конечно, не хочешь посмотреть, как я раздеваюсь.
Покраснев до корней волос, я поспешно отвернулась. Был уже вечер, поэтому мы решили перекусить и отдохнуть. Несмотря на усталость, я до смерти боялась спать на ветке, хотя она была вдвое шире двуспального матраса на моей орегонской кровати.
Поэтому я упрямо сидела в самом центре ветки.
– Я боюсь упасть.
– Ты устала, Келси. Тебе нужен отдых.
– Я не могу.
– Я буду тебя держать. Ты не упадешь.
– А если ты упадешь?
– Кошки не падают с деревьев, только спрыгивают по своей воле. Иди сюда.
Он обнял меня одной рукой и положил мою голову на свое плечо. Я была уверена, что ни за что не усну, но тут же провалилась в сон.
На следующее утро, когда я, зевая, протерла заспанные глаза, то первым делом увидела Кишана, в упор разглядывавшего меня. Одной рукой он обнимал меня за талию, а моя голова покоилась на плече его другой руки.
– Ты что, не спал?
– Вздремнул немножко.
– Когда же ты проснулся?
– Час назад или около того.
– Почему же ты меня не разбудил?
– Тебе надо было выспаться.
– Ох, Кишан. Ладно, спасибо, что не дал мне упасть.
Он долго смотрел на меня.
– Келс… Я хочу тебе кое-что сказать.
– Что же? – Я повернулась на бок, чтобы видеть его лицо. – О чем?
– Ты… ты очень много значишь для меня.
– Ты тоже очень много для меня значишь.
– Нет. Это не то, что я имел в виду. Я хочу сказать… то есть я чувствую… и у меня есть основания верить… что мы… что мы можем быть небезразличны друг другу.
– Ну конечно, ты и сейчас небезразличен мне.
– Да, но я говорю не о дружбе.
– Кишан, я…
– Скажи, неужели нет никакой возможности, ни малейшего шанса, что ты могла бы полюбить меня? Неужели ты совсем-совсем ничего не чувствуешь ко мне?
– Конечно же чувствую! Но…
– Никаких но! Вот если бы Рена не было, ты могла бы быть моей? Мог бы я стать тем, кого ты полюбила бы?
Я положила ладонь ему на щеку.
– Кишан, я и так испытываю к тебе самые добрые чувства. Я и так тебя люблю.
Он улыбнулся и наклонился надо мной. В тот же миг в мозгу у меня включилась тревожная сигнализация, и я отшатнулась назад, но испугалась, что упаду. Забыв обо всем, я схватила Кишана за рубашку и вцепилась в нее, как утопающий за брошенный круг.
Он крепче обнял меня, не сводя глаз с моего лица. От него не укрылся мой перепуганный взгляд, и вероятно, он даже догадался, что испугала меня не только мысль о падении. Так или иначе, но он справился со своими чувствами, слегка отстранился и негромко сказал:
– Я никогда не отпущу тебя, Келс.
Признаться, я не вполне поняла, что он хотел этим сказать, но на всякий случай ответила:
– Я знаю.
Тогда он отпустил меня и занялся завтраком.
Мы опять поднимались вверх. Ступеньки стали намного уже, винтовая лестница шла снаружи дерева. Кстати, ствол тоже стал заметно меньше. На полный оборот вокруг него у нас теперь уходило не больше получаса. Еще через несколько часов этого пугающего подъема ступеньки стали стремительно сужаться, и вскоре мы увидели плетеный канат, свисавший из странного сооружения, похожего на детский домик на дереве.
Я хотела продолжать подниматься по лестнице, но Кишан настаивал на том, что мы должны залезть в этот домик по веревке. В конце концов, он предложил компромисс: еще полчаса мы идем по ступенькам, но если не увидим ничего интересного, то вернемся к канату. Впрочем, наш спор оказался напрасным, поскольку уже через пять минут подъема ступеньки сменились шишковатыми наростами, а затем и вовсе пропали.
На обратном пути я сказала:
– Знаешь, у меня вряд ли хватит сил залезть на такую высоту.
– Об этом можешь не волноваться. У меня хватит сил поднять нас обоих.
– Что это ты задумал?
– Увидишь.
Когда мы подошли к канату, Кишан первым делом снял с меня рюкзак и надел себе на спину. Потом жестом поманил меня подойти ближе.
– Что?
Он указал на место прямо перед собой.
– Что ты от меня хочешь?